Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

— Элла… — Голос Райлена едва слышен в большой гостиной.

Как же бесит это имя…

Мужчина не сводил взгляда с моей груди, с мурашек, что покрыли мою кожу, с торчащих сосков, со строго вылепленных ключиц. Иногда его глаза возвращались к моему лицу, и тогда я читала его — Рей казался совершенно потерянным, но в его взгляде полыхало жадное восхищение. Он не мог перестать смотреть на меня.

Ярл словно одновременно знал и не знал, что делать со мной. С такой мной.

— Ты уверена? — хрипло спросил он, вытирая вспотевшие ладони о богато расшитую тунику.

— Да, — ответила я чистым, женственным, громким голосом, не собираясь смущаться, хотя подобные выходки для меня не были нормой — я никогда ещё сама не инициировала близость с мужчиной таким образом.

Всё когда-то происходит впервые.

— Если ты хочешь уйти, Элла, сделай это сейчас! — рыкнул Райлен, продолжая сжимать ткань туники и твёрдо глядя мне в лицо.

Будто говоря, что если я не уйду сейчас, то возможность будет потеряна.

— Ты что же, боишься? — Я дерзко улыбнулась, глядя на него с лёгким ехидством. — Думаю, я переоценила тебя…

А что, если он скажет мне «нет»? Скажет, чтобы я уходила?

— Не переоценила, — на совсем молодом лице Райлена расцвела неверящая, горящая, полная предвкушения улыбка. — Думаю, ты недооцениваешь меня.

Честно говоря, я ожидала, что ярл просто подойдёт ко мне, сметёт с места, сразу же отведёт или отнесёт в спальню, но вместо этого мужчина, не собираясь притушивать очаг, при полном свете начал раздеваться сам.

Совсем не так медленно, как я. Наоборот, он стягивал вещи за секунду, почти срывал, и мне даже послышался звук рвущейся ткани…

— Ярл Райлен! — В дверь громко постучал кто-то из слуг, но Рей даже не обернулся на звук, не отрывая от меня полного ожидания взгляда. — Ярл Райлен, вы нужны в…

— Не отвлекай меня до утра! — громко ответил Рей, опуская руки по бокам, давая мне время его рассмотреть.

Конечно, я уже видела его обнажённого, влажного, на горячем источнике при слабом свете луны, но тогда я наоборот, избегала смотреть на него. Сейчас же, освещённый высоким огнём из очага, Райлен демонстрировал мне всего себя — широкую, безволосую грудь, искусно вылепленные плечи, крупные руки, перевитые венами, мускулистые, ровные ноги.

Как только мой взгляд опустился с его живота ниже, проследив за дорожкой волос, спускающейся к самому паху, меня саму бросило в жар — настолько возбуждён был мужчина. И он хотел, жаждал, чтобы я это видела. Казалось, мой взгляд только распалял его ещё больше, и Райлен едва сдерживался, становясь твёрже и больше прямо на моих глазах.

— Я повторю, Элла. Я дам тебе возможность уйти, если ты этого хочешь, — с трудом произнёс Райлен, делая шаг вперёд, но останавливаясь. — Если же ты хочешь остаться… я буду нежен.

— Мне двадцать пять. Я не девственница, — я медленно поднимаю тяжёлый, изучающий взгляд с его паха на лицо, замечая, как на секунду оно озаряется вспышкой гнева. Неужели он и правда верил что я невинна?

Он наконец подошёл — быстро, буквально в два шага, и я вновь ожидала, что он просто сметёт меня. Но вместо этого раскалённая ладонь ложится мне на рёбра, нежно скользит по боку, оглаживая талию. А затем моего плеча и шеи касается жаркое дыхание — прежде чем смениться влажным, глубоким, чудовищно медленным поцелуем.

Я чувствую каждую болезненную секунду этого поцелуя.

Как смеет он быть настолько чувственным?

Моё тело почти сразу ответило спазмом, но Райлен не торопился — он продолжал покрывать поцелуями моё плечо, перейдя к ключицам, сделал лёгкий укус, который тут же сменился широким прикосновением языка. Его горячее, мускулистое тело находилось совсем рядом, но не прикасалось ко мне — и это казалось особенно мучительным. Только рука — тяжёлая, властная, то сжимающая меня, то вновь поглаживающая, и умелые губы чуть ниже шеи.

— Перейди уже к делу, — нетерпеливо зашипела я, едва сдерживая прерывистое дыхание.

Через секунду я не справилась с демонстрацией своей уверенности — наверняка покраснела до безумия, чувствуя, как кровь прилила к промежности, щекам, соскам, когда Райлен опустил руку мне на ягодицу, сжимая её совсем чуть-чуть. Пальцы оказались под ней, словно наслаждаясь формой и весом.

А мне хотелось большего.

Хотелось, чтобы он уже прижал меня к своему твёрдому телу, хотелось почувствовать быструю, освобождающую страсть, такую, чтобы полностью забыться и забыть, закрыть эту страницу.

— О нет, девочка моя, — он хрипло, почти ласково улыбается, оставляя теперь горячий, ублюдочно медленный поцелуй на моей челюсти, вылизывая её языком.

Кто же знал, что моя челюсть может быть настолько чувствительной?

— Я так долго мечтал об этом. Мечтал о твоих красных прядях на своей подушке, мечтал о том, как они укроют меня, как ты будешь объезжать меня… моё лицо… Смешно признаться, но иногда я завидовал даже лошадям, что находились между твоих идеальных ног.

Как это, чёрт возьми, понимать?

— Впереди у нас вся ночь…

***

Райлен не врал — он и правда посвятил мне всю ночь. Назвать саму себя опытной я бы никак не смогла, и признаться, эти долгие часы стали для меня настоящим открытием.

Трудно поверить, что мужчина может знать женское тело настолько хорошо.

Трудно поверить, что женское тело может так откликаться, так гореть.

В первый раз Райлен довёл меня до разрядки пальцами, как и во второй, а в третий — языком, вылизывая меня так, будто я была чёртовым яблоком, покрытым мёдом. И каждый раз, доводя меня до предела, он смотрел в мои глаза, словно отчаянно желая вновь и вновь убеждаться, что мне хорошо. Он позволял себе пошлости, запрещал закрывать глаза в моменты разрядки, просил смотреть на него, повторял, насколько сумасшедшее у меня лицо и тело, так, что если бы он даже хотел отвести взгляд — не смог бы.

Своё собственное удовольствие, похоже, вообще его не интересовало, и я даже засомневалась, дойдёт ли у нас до главного.

Но я ошиблась.

Стоило ему убедиться, что я расслабилась, совсем размякла, перестала соображать, как Райлен взялся за меня всерьёз. Ярл оказался настолько неумолимым и беспощадным, да и требовательным, что в какой-то момент я вообще засомневалась, выдержу ли я