Пленники чести - Александр Шатилов

и потом он ещё стоял у этой двери, вспоминая образ Натальи, её тёмные волосы, нежную бледность её прелестного лица, её нежные розовые губы и светлые, блестящие, глубокие, как горные озёра, глаза. Не было для него никого роднее на свете, и он проклинал судьбу за то, что не может проститься с любимой, не потревожив её священного сна, но и так же прекрасно он знал, что Наталья скорей согласилась бы умереть сама, чем допустить возможность его гибели. Но вот жестокое слово «пора» прозвучало в его голове подобно погребальному колоколу, и он оставил дверь комнаты любимой, направившись по пустынным коридорам к парадным дверям замка.

Но вот уже заря бледной полоской скользнула по восточному фасаду, уныло осветив заснувший сад и каменную кладку, увитую жилистыми стеблями дикого винограда. Окна Анны Юрьевны выходили как раз на эту сторону, и свет, проникший через щёлку между шторами, упал на хорошенькое личико молодой девушки. Когда Анна открыла глаза, первым, о ком она подумала, был её брат. Обычно Виктор по утрам будил свою сестру, мешая ей досматривать приятные сны негромким стуком в дверь, и теперь Анне захотелось ему отомстить. Не смотря на то, что было ещё очень рано, девушка оделась и вышла из комнаты. Правда, к детской озорливости в этот раз примешивалось чувство безотчётного волнения, но Анна не знала, к чему его приписать. Этот мрачный замок, который отныне принадлежал её опекунше, навевал на неё страха не меньше, чем сама Клара Генриховна, поэтому она и не удивлялась, что многие в этом месте вели себя странно.

Выйдя из своей комнаты, она подошла к спальне брата и легонько постучала в дверь. Не последовало никакого ответа, и она постучала сильнее, но и на этот раз в комнате царила тишина. Несколько минут девушка простояла у двери своего брата, то и дело стуча в неё, но никто не отзывался, и Анна Юрьевна в страхе и отчаянье бросилась бежать по коридору, надеясь встретить Виктора или кого-то из слуг, кто смог бы ей помочь. Анне казалось, что с Виктором приключилось несчастье, и он лежит в беспамятстве в своей комнате, не в силах откликнуться на её стук. Но замок словно вымер, никто не показывался на пути молодой девушки, и это ещё сильнее пугало её. Наконец, она заметила открытую дверь малой гостиной, надеясь встретить хоть одну живую душу, Анна бросилась к ней, но едва она переступила порог, как испуганно вскрикнув, замерла на месте. На мягком старинном диване лежал её брат с белой повязкой на голове. На лбу с левой стороны виднелось крупное красное пятно. От неожиданности Анна не знала, следует ли ей звать на помощь, с минуту она стояла в нерешительности, словно не веря своим глазам, но смятение, столь внезапно охватившее её, столь же быстро её покинуло, и девушка бросилась к своему брату, опасаясь самого страшного. Виктор тяжело дышал, на щеках его играл нездоровый румянец, у юноши был сильный жар. Анна обхватила голову брата и прижала к себе. Ещё никогда она не боялась так за его жизнь. Слёзы текли по её горячим щекам, скатываясь на окровавленную повязку Виктора. Эти объятия и рыданья привели Виктора в чувства, и он со страхом вгляделся в лицо сестры.

— Всё прошло, всё хорошо теперь, братик, всё хорошо, — приговаривала Анна сквозь слёзы, стараясь успокоить и Виктора и саму себя.

— Они уже стрелялись? — словно сквозь сон проговорил Виктор.

— Никто не стрелял, всё хорошо, ты жив, ты поправишься, — продолжала успокаивать его Анна, не понимая значения слов брата.

— Нет, нет, — проговорил Виктор, приходя в чувства. — Александр Иванович и Карл Феликсович пошли стреляться! Там, в дальнем конце парка, где лужайка! Там много места, они там! Они ведь ещё не стрелялись? Их надо остановить!

— Карл Феликсович? — удивлённо переспросила Анна, всё ещё не понимая значения его слов. — Но это невозможно!

— Скорее, нужен доктор, слуги… — прошептал Виктор, теряя силы.

Анна, не в силах постигнуть смысла слов, произнесённых братом, выбежала из комнаты. Она поняла лишь то, что Виктору срочно нужен был доктор. Девушка бежала по коридору, словно во сне, не понимая, что с ней, лишь в голове крутилась мысль о том, что ей нужно, во что бы то ни стало, разыскать доктора. К несчастью, она не знала, в какой из комнат замка ночевал Модест Сергеевич, она мчалась по коридору, ожидая встретить его на своём пути. Внезапно она столкнулась с Натальей Всеволодовной, державшей в руке лист бумаги. К своему ужасу девушка заметила, что Наталья была вся в слезах. Дрожащими руками она схватилась за руку Анна Юрьевны и умоляющим голосом прошептала:

— Они пошли стреляться… это я, я во всём виновата…

— Как? — воскликнула Анна, у которой перед глазами все непонятные фрагменты головоломки сложились в одно целое. — Значит, они, в самом деле, пошли стреляться? Значит Карл Феликсович… — она не успела договорить.

— Умоляю, — воскликнула Наталья, — если вы знаете, скажите, где они?

— Дальний конец парка, большая лужайка, — смущённо проговорила Анна, в чьей голове сами собой всплыли слова её брата.

— Скорее, зовите врача, зовите всех!

С этими словами Наталья помчалась к лестнице, в мгновение ока исчезнув с глаз Анны Юрьевны, которая в ужасе поспешила разыскать доктора и слуг.

В это время Александр Иванович медленно шёл среди кустов запущенного старого парка, разросшиеся ветви сирени и жасмина сделали удобную некогда аллею узкой дорожкой. Могучие липы и вязы неподвижно возвышались в утреннем полумраке, соединяя усыпанную листьями тёмную землю и светло-серое небо, увитое траурными кружевами обнажённых ветвей. Ни единого шороха или свиста птицы не было этим утром, только приглушённые звуки шагов разносились меж величавых деревьев. В глубине парка виднелась беседка в античном стиле, потемневшая от времени, но тем самым ставшая ещё прекраснее и загадочней. В сторону этой беседки и направлялся поручик. Пройдя несколько десятков метров, он оказался на круглой, как блюдце, и заросший со всех сторон сорными травами лужайке, некогда предназначавшейся для игр и пикников. Вокруг лужайки стояла непроницаемая стена из высоких деревьев и густых зарослей диких кустов калины и боярышника. Это невесёлое поле могло в скором времени стать местом смерти кого-то из молодых людей. Пройдя по поляне, Александр остановился у старого дуба и глянул вверх, желая рассмотреть угрюмое небо сквозь его могучие ветви. Неожиданно ему на встречу вышел Карл Феликсович в темно-коричневом плаще и чёрной шляпе, в руках он держал небольшой, обитый кожей чемоданчик.

— А я уж думал, вы не придёте, господин поручик, — с