Черное солнце - Карина Халле

Я по привычке пристегиваюсь и расслабляюсь на сиденье, вдыхая знакомый запах кожи, лаванды, розы и сандалового дерева из пакетика сушенной смеси, засунутый в консоль, замечаю кристаллы, свисающие с зеркала заднего вида. Теперь, узнав, кто на самом деле мои родители, трудно не заметить все признаки колдовства, которыми они окружили себя.

Папа выезжает, и мы направляемся по Лили-стрит, движение сегодня спокойное. Я даже не знаю, какой сегодня день, время снова теряет всякий смысл.

Но мои внутренние мысли об отсутствии движения быстро заканчиваются, потому что машина останавливается сразу на улице Штайнер, в двух кварталах от того места, где мы должны повернуть направо на Скотт-стрит, которая приведет нас прямо к дому.

— Что, во имя ауры Гекаты27, происходит? — ворчит отец, пытаясь разглядеть что-нибудь в потоке машин, скопившихся перед нами.

— Почему вы хотели отомстить Элис и Хакану? — вдруг спрашиваю я отца. — Почему вы прошли через все эти трудности, чтобы убить их?

Он смотрит на меня, удивленно приподняв бровь. Затем снова смотрит на дорогу, медленно продвигаясь вперед на пару футов вместе с потоком машин.

— У Элейн была сестра, Табита, — смущенно говорит он. — Элис убила ее.

— Зачем?

Он смотрит на меня так, словно спрашивает, а ты как думаешь?

— Вампиры не убивают без причины, — продолжаю я. — Элис убила ее ради крови?

Он поджимает губы и снова смотрит на дорогу.

— Уверен, из-за этого тоже.

— Ты мне чего-то не договариваешь, — говорю я. — Почему Элис убила Табиту?

Он выдыхает, поглаживая руль.

— Это долгая история, Ленор, — говорит он, а затем жмет на клаксон, высовывая голову из окна. — Ну, чего встали?!

Я вздыхаю, глядя в боковое зеркало, наблюдая, как позади нас выстраивается поток машин. Не знаю, какого черта он так уклончиво говорит о моей настоящей матери-вампире, но у меня нехорошее предчувствие. Может, он не хочет больше ничего рассказывать в отсутствие мамы, ведь, в конце концов, это была ее сестра.

— О, кто-то идет, может, расскажет, что там, — говорит мой отец, но я не обращаю на него внимания, надеясь, что Элис была просто обычным морально серым вампиром, а не ужасной, еще этого мне не хватало.

— Извините, сэр, вы случайно не знаете, что происходит впереди? — спрашивает папа, и я поворачиваюсь чтобы посмотреть, с кем он разговаривает.

Мужчина опускает голову, заглядывая в окно со стороны папы, смотрит прямо на меня. Седые волосы, черные брови, черные глаза.

Запах серы забивает мне нос.

Я открываю рот, чтобы закричать, но он быстр.

Потому что он вампир.

Яник.

— Здравствуй, Ленор, — говорит он, улыбаясь, обнажая клыки, которые быстро вонзает в шею моего отца, прикусывая, разбрызгивая кровь.

Мой крик, наконец, вырывается наружу, я дергаюсь, пытаясь освободиться от ремня безопасности, пытаясь отбиться от него, защитить своего отца, чьи крики не выходят из горла.

Затем Яник разжимает челюсти и распахивает дверцу, вытаскивая папу из машины и бросая его посреди дороги.

Яник в мгновение ока садится внутрь и едет вверх по встречке, в поток машин, едва не сбивая пешеходов и водителей, которые вышли посмотреть, что произошло.

Я все еще кричу, извиваюсь на сиденье, смотря на отца, лежащего на дороге, люди бросаются к нему, даже освобождаюсь от ремня безопасности и хватаюсь руками за дверцу, пытаясь убежать.

— Спи, — говорит Яник глубоким голосом, проводя большим пальцем по моему лбу, и мир погружается во тьму.

ГЛАВА 25

Я снова сплю.

Только сон изменился.

Вместо замерзшей пустоши с пологими холмами и снегом я нахожусь в сарае, окруженном туманом. Здесь пыльно, пахнет старым сеном, паутиной и мышами. Также пахнет кровью, как если бы кровь была пропитана смолой и ядом.

Я сижу на стуле посреди сарая, вокруг меня нарисован красный кровавый круг. По ту сторону круга стоят члены Темного ордена. Одетые в плащи, красные пряди свисают с их капюшонов, как водопады крови, прямо на пол.

Они пристально смотрят на меня, и я чувствую, как под вуалями вырастают клыки. Их около десяти, все они стоят в молитвенной позе, сложив ладони вместе, но словно готовы к прыжку.

Здесь тихо.

Слишком тихо.

Ни единого вздоха.

Потом запах серы наполняет мой нос, ужасный, зловонный, и внезапно страх, разливающийся по моим венам, становится реальным. Очень реальным.

Потому что я начинаю понимать, что это вовсе не сон.

Я осознаю, что это реально, как раз в тот момент, когда все вспоминаю.

Машина отца, пробка, вампир за окном.

Кусает папу за шею.

Кровь.

Мои крики.

И вот тогда я вижу его.

Позади всех, крадучись, как хищник, идет Яник. Его лицо исчезает, когда он шагает за спинами существ, но я чувствую на себе его холодный взгляд, пронизывающий насквозь.

— Ленор Уорвик, — говорит Яник, продолжая расхаживать туда-сюда, заложив руки за спину. — Ты не представляешь, как долго я ждал тебя. Ты молода, еще не осознала понятие времени, но позволь сказать… это похоже на вечность.

Я напрягаюсь, адреналин бурлит внутри, когда наконец осознаю, что я здесь, правда здесь, все это происходит. Я не просто вежливо сижу, а привязана к стулу, точно так же, как Солон привязывал меня давным-давно. Но даже несмотря на то, что с тех пор я изменилась, пытаюсь порвать веревки, понимаю, что я такая же беспомощная, как и раньше.

Тогда я не знала, убьет меня Солон или нет.

Теперь знаю, что Яник этого хочет.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — предполагает Яник, продолжая рыскать. — Интересно, почему именно ты? Что делает тебя такой особенной? Дело в том, дорогая, что это я и стремлюсь выяснить. Видишь ли, мне поручено протестировать тебя, понять, насколько ты опасна.

Я пытаюсь сглотнуть, но мне больно.

— Опасна для кого?

— Кому и за что, — ехидно говорит он и останавливается рядом с последним членом круга. Я замечаю, что он все еще не перешел черту крови. Чья это вообще кровь?

Затем я чувствую пульсирующую боль в руке, привязанной за стулом, и понимаю, что кровь принадлежит мне. Видимо, он порезал меня, пока я была без сознания.

— Ты представляешь угрозу Макте. Или Темному ордену, как многие из вас называют, — говорит он, хмурясь. — Абсолон забрал тебя, увидев потенциал уничтожить нас. Теперь у нас есть выбор, что с тобой делать. Либо я решу, что в твоем колдовстве нет ничего особенного, и убью тебя прямо здесь. Или я обнаружу, что это нечто стоящее, и приведу тебя к Скарде, — он замолкает. — Он хотел сам быть здесь