Разрушение кокона - Тан Ци

Та с грустью сказала:

– А княжна вообще не хочет знать так много. Я еще могу сделать вид, что ничего не слышала?

Цин Лин рассмеялась.

– Вы мудры. – Она многозначительно добавила: – Поэтому, если однажды госпожа Чжэнь начнет выводить вас из себя, не обращайте на нее внимания. Вы знаете, сколько усилий княжич потратил на то, чтобы ее заполучить, и должны понимать, что, если вы поссоритесь с госпожой Чжэнь, княжич, памятуя о своих великих планах, не встанет на вашу сторону, даже если вы будете правы. – Стражница вздохнула: – Такой уж наш княжич – человек великих дел.

Чэн Юй на мгновение задумалась, затем сказала, что понимает устремления княжича и его заботу о Мэн Чжэнь, а также понимает презрение Мэн Чжэнь к ней, но совершенно не понимает, с чего бы Мэн Чжэнь пытаться вывести ее из себя.

Цин Лин осторожно сказала:

– Разве вы не замечаете, что госпожа Чжэнь видит в вас соперницу?

Княжна удивилась:

– Почему она видит во мне соперницу?

Старшая сестрица с жалостью посмотрела на Чэн Юй, затем наконец ласково погладила княжну по голове:

– Вам не нужно понимать почему, просто слушайте меня.

Чэн Юй никогда не сомневалась в мудрости Цин Лин и восхищалась ее умением разбираться в людях. Но предсказание стражницы о Мэн Чжэнь она всерьез не восприняла. До тех пор, пока не прошло четыре дня.

Четыре дня спустя, ранним утром, Чэн Юй полулежала на мягкой кушетке в саду. Ее волосы были собраны, на лбу повязана темно-синяя повязка, в руке она держала веер, расписанный золотыми узорами, и постукивала им в такт песни певицы в красном платье.

В последние дни часто шел дождь, и княжна уже начинала уставать от сада. Обычные люди могли находить удовольствие в созерцании цветов под дождем, но Чэн Юй, гуляя среди них, видела только красавиц, заметно под ним приунывших. Цин Лин, стоя рядом, восхищалась:

– Посмотрите, как эта бегония стыдливо склоняется под дождем, что за упоительно прекрасное зрелище…

Но Чэн Юй видела лишь то, как холодный дождь за несколько дней чуть не извел красавицу в оранжевом платье… Пожалуй, только небо могло понять ее страдания. К счастью, Цин Лин выбрала из имения талантливую певицу, чтобы та развлекала княжну, и вокруг беседки, где они находились, не росли цветы. Так Чэн Юй и провела четыре дня.

Певица в красном играла на пипе и пела:

– Растоптаны прекрасные цветы, и благовоний аромат давно иссяк. Лишь западный ветер воет в ночи – печали да холода знак.

В этот момент вошла Мэн Чжэнь, с которой у Чэн Юй вообще не было никаких дел.

Певица замолчала, и княжна, улыбаясь, спросила гостью:

– Госпожа Чжэнь, вы пришли сюда, потому что услышали чудесное пение сестрицы Ляньинь и захотели к нам присоединиться… – Увидев, что Мэн Чжэнь стоит так прямо, будто палку проглотила, княжна поправилась: – …или просто зашли ненадолго?

Мэн Чжэнь нахмурилась и холодно посмотрела на нее:

– Вы княжна Великой Си, почему вы называете ничтожных певичек сестрами?

Чэн Юй приложила веер ко лбу. Она называла сестрами не только певиц, но и служанок, и даже девушек из весенних домов в Пинъане. Сестрами она называла вообще всех, кого встречала. Девушкам нравились ее сладкие речи, к тому же она никогда не жалела денег, так что нравилась вообще всем. Княжна никогда не видела в этом ничего плохого и, впервые столкнувшись с таким обвинением, немного растерялась.

Мэн Чжэнь продолжила:

– За последний месяц я видела, как княжна любуется цветами, наблюдает за птицами, разводит домашних птиц и удит рыбу, а теперь даже веселится с певичками. Княжна собирается проводить так каждый день?

Чэн Юй считала, что ее нынешнее поведение можно уже смело назвать образцом сдержанности и самосовершенствования. Если бы она вела себя так в Пинъане, Чжу Цзинь на радостях возжигал бы благовония каждый день. Она улыбнулась и подняла брови:

– Неужели я веду себя недостаточно хорошо?

Иноземка оглядела ее с головы до ног, в ее глазах появилось презрение. Она слегка приподняла брови:

– Если княжна хочет жить такой жизнью, ей не следует оставаться в имении Личуаня. Оно отличается от домов знати в столице, и здесь совсем не место богатой, беззаботной и невежественной госпоже. Рано или поздно княжна станет обузой для княжича. Вам стоит поскорее вернуться в ваше имение Цзинъань. Так будет лучше и для княжны, и для княжича, и для имения.

Чэн Юй подперла подбородок кончиком веера.

Мэн Чжэнь холодно сказала:

– Прошу вас поразмыслить об этом.

Не дожидаясь ответа Чэн Юй, она вышла из беседки и, шагнув под моросящий дождь, невозмутимо удалилась.

Певица Ляньинь небрежно перебрала струны и заиграла ту же мелодию, что пела ранее. Чэн Юй, все так же подпирая подбородок веером, сказала:

– Цин Лин предупредила, что госпожа Чжэнь попытается вывести меня из себя, но, сестрица Ляньинь, мне кажется, что госпожа Чжэнь пытается вывести меня не из себя, а из имения.

Ляньинь мягко улыбнулась:

– Княжна, слово «вывести» звучит не очень хорошо. Думаю, более мягкое слово «попросить» подойдет здесь куда лучше.

Чэн Юй раскрыла веер, прикрыв половину лица, и вздохнула:

– Все хотят, чтобы я ушла.

Девушка, обняв пипу, снова запела:

– Оборваны прекрасные цветы, но благовоний аромат едва иссяк. Лишь западный ветер воет в ночи – печали и холода знак. – Она улыбнулась. – Княжна развлекается, сочиняя стихи и мелодии вместе с этой служанкой, зачем тратить силы на другие дела? Выбранная госпожой песня и так печальна, а с этими словами и вовсе разрывает сердце скорбью. Я поменяла два слова, как думаете, княжна, теперь песня звучит не так грустно?

Чэн Юй захлопнула веер и рассмеялась:

– Сестрица Ляньинь, умеешь же ты подбирать слова.

Но в конце концов княжна задумалась о том, чтобы уехать.

Она оставалась в имении Личуань по двум причинам: во-первых, она хотела подружиться с княжичем Цзи, а во-вторых, ее верному слуге Чжу Цзиню она надоела настолько, что он бросил ее здесь.

Чжу Цзинь сказал, что заберет ее через полгода. Она приехала в имение в середине второго лунного месяца, а сейчас идет только середина пятого.

Ее отношения с княжичем Цзи зашли в тупик, и далее жить в имении едва ли приемлемо. Однако в Личуане было не так спокойно, как в Пинъане, и если бы она вот так просто уехала из имения, а по дороге с ней что-то бы случилось… Что