Эль Санна - Виолетта. Жила-была лич

  - И тебе их не жаль?

  - С чего бы? - Расположившись наконец в кресле напротив, пожал плечами. - Мы знаем, что за всем этим стоит именно он. Увы, знать это одно, а предоставить неоспоримые доказательства... их нет. Как нет и тех, кто может дать показания. За те года, что мы здесь, необъяснимым образом пропало порядка сорока свидетелей. Бесследно.

  - М-м-м... какой шустрый... - Задумавшись, все же недоверчиво уточнила. - И ты не будешь мне мешать?

  - Не буду. Но присматривать буду.

  - Зачем тебе это? - Неопределенное выражение лица мало что объясняло и я повторила. - Зачем?

  - Затем. Ты не отвечаешь на мои вопросы, я не буду отвечать на твои. Мы в расчете, кнопка.

  - Меня зовут Ви.

  - Правда?

  - Да.

  - Отлично. - Кивок, словно этого ему более чем достаточно и странный жест рукой, после которого спадает оцепенение. - Итак, может повторюсь, но я могу тебе помочь? Хотя бы с... - поморщившись, кивнул на ладони, завернутые в полотенце, - руками.

  - Ну-у-у... - Сложив губы трубочкой, неуверенно протянула, но истинно желаемое озвучить не решилась. - Нет.

  - Стесняешься?

  - Я мало чего стесняюсь.

  - А почему тогда?

  - Что?

  - Почему не говоришь, что тебе необходима моя жизненная сила для восстановления? - Очередная ехидная ухмылка, словно он лучше меня знает, что мне необходимо.

  - Тео, ты... ты...

  - Что?

  - Неужели поцелуешь нежить? - Прищурившись вместо ответа, вмиг отрастила клыки, а в глубине глаз сверкнули алые всполохи. - Неужели и на это согласен?

  - Неужели думаешь, что я поведусь на слабо? - Отросшие клыки ничуть не меньше моих в ответ, а глаза снова сверкают звериной желтизной. - Кнопка, ты не полноценная нежить, ты всего лишь недоумершая, которая совсем скоро станет окончательно живой. И поверь, для меня это не станет преградой. - Резко встав и нависнув надо мной, положил руки на спинку кресла. - А для тебя?

  Пару раз сморгнуть, чтобы в полной мере осознать его вопрос и изумленно протянуть недоверчивое:

  - О-о-оу... Сегодня всемирный день доноров жизненной силы, а я и не знаю?

  - Возможно.

  Взгляд одновременно и серьезен и ироничен, но он все не отстраняется и я решаюсь на эксперимент. Йех... Помирать, так от счастья!

  Приподнять голову чуть выше, чуть смущенно улыбнуться и одними глазами сказать "спасибо". Да... спасибо за то, что так своеобразно пытаешься помочь и поддержать, поверь, это очень многое значит. Мысли... очень много мыслей роилось у меня в голове, когда его губы наконец коснулись моих. Сначала легко, едва касаясь, следом уже уверенней, чувствуя, что я готова позволить ему намного большее, а затем... Ураган чувств и желаний смел все установки. Какая к чертям сдержанность, когда я хочу лишь одного?! Хочу-хочу-хочу... Всего и без остатка! И плевать, кто он! И плевать, кто... нет.

  Не плевать, кто я.

  - Всё... всё. Всё! Хватит! - Уперевшись в его грудь локтями, так как пальцы все еще белели костяшками костей, прошептала снова. - Хватит, Тео... не надо. Только не так.

  - Прости. - Прижав меня к себе и уткнувшись носом в волосы, обнял так аккуратно и нежно, что я не удержалась, улыбнувшись. Хорошо, что он не видит... Интересно, а когда я оказалась у него на коленях, если сама сидела в кресле??? Блин, вот так и выпадают из реальности... - Тебе действительно хватит? Или... еще?

  Не сдержавшись и хмыкнув на провокационный тон, прислушалась к себе и удивившись тому, что резерв оказался переполнен, буквально булькая через край, покачала головой.

  - Нет, достаточно. - Немного помолчала и добавила. - Спасибо. И да, я обещаю выполнить условия нашего нового соглашения. И даже согласна предоставить в распоряжение инквизиции кое-какие сведения, раз сама я больше никуда не пойду.

  - О чем?

  - О рабском рынке.

  - Согласен. Сейчас?

  - Ну... - Немного замявшись, все же сказала. - В общем, у меня есть души...

  - Хм? Какое прекрасное начало! Продолжай, Ви, я тебя очень внимательно слушаю...

Глава 32.

  После этого знаменательного понедельника практически незаметно пролетели полтора месяца. Я слила информацию по рабскому рынку, инквизиция провела весьма успешную операцию по изъятию и перехвату, но... ни один из взятых живым исполнителей не прожил и суток. Об этом мне сообщил Тео, когда мы увиделись в пятницу. Я предполагала нечто такое, но он был весьма раздосадован. Нет, они конечно допросили и теперь имели довольно крепкие ниточки, ведущие как к поставщикам, так и к покупателям, но распутывание всего этого клубка, который напутал Ректор... годы и еще раз годы. Как я поняла, последнее время он вообще не светился, предпочитая работать через уйму посредников, но все равно практически во всех нелегальных делах торчали его длинные уши.

  Мои руки зажили в рекордно короткие сроки - три дня и я была здоровее всех живых, о чем не забыла поблагодарить господина инквизитора все в ту же пятницу, снова сходив с ним на свидание, но на этот раз уже на природу - светить своим настоящим лицом в городе я не рискнула, а Тео настаивал на том, чтобы видеть меня настоящую. Свидание прошло более, чем успешно - пуговицы остались на своих местах, но губы настолько опухли от поцелуев, что смотря на себя в зеркало вечером, я могла лишь отмахиваться от нотаций Хранителя, да счастливо щуриться.

  Господин Тразгаард, после того как оклемался в нашей лаборатории, предпочел уехать на пару месяцев на малую родину - проведать матушку. Отец в одном из разговоров упомянул, что дроу, даже несмотря на то, что Глава Гильдии, довольно разумный тип и согласился с доводами отца, что светить своим абсолютным здоровьем перед Ректором не стоит.

  Спасенный котенок оказался не котенком, а практически новорожденным детенышем мантикоры. Мамулю уже успели пустить в расход, а котенка должны были оприходовать уже на днях. Так, узнав кого я притащила домой, храшхен весьма выразительно закатил глаза к потолку, но после моих убойных аргументов (сам дурак!), предпочел согласиться и стал мелкому папой. Анни стала соответственно мамочкой - кормила малыша из пипетки, чуть ли не по часам меняла лечебные амулеты, а пару раз, когда я не уследила, утаскивала его к себе в постель. Так уже через три недели малыш достаточно окреп и, признав в Анни достойную замену матери, смел даже огрызаться на меня, когда я пыталась высказать все, что думаю о подобном избаловывании. В итоге получил кличку - Засранец. Ну, это я так, про себя его называла. Анни же звала его Золотцем - блеклая шкурка, благодаря уходу и заботе стала действительно золотистой, а храшхен в один из вечеров просветил меня, что я умудрилась стать владелицей очень редкого вида мантикоры - боевой и весьма разумной. Ну и слава богам, лишь бы эта зараза полосатая ничего Анни не сделала, иначе развею к чертовой бабушке.