Академия: Прощение и согласие - С. Л. Стоун

− Ты не уйдешь так, − рявкнул он мне в ухо.

Он не хотел причинить мне вред, но это было агрессивно, и я была слишком злой в тот момент, чтобы простить.

Что случилось потом, я никак не вспомню, как у меня нашлось столько смелости и как вообще получилось.

Я вскинула руки над головой, схватив его за уши. Я дернула и наклонилась вперёд.

Норт полетел надо мной.

Он приземлился на спину на дорожке.

Я ахнула, ошеломленная тем, что только что сделала.

− Срань господня, − пробормотал Натан.

− Кота, − захныкал Габриэль. − Мама с папой снова ссорятся.

Норт закашлялся, пытаясь подняться.

− Сэнг, − выдохнул он гортанно и низко.

Я отскочила от него и направилась к дому.

− Не отпускай ее, Сайлас, − приказал он.

Я была уже на полпути к гаражу, когда почувствовала, как чья-то большая рука обхватила мой бицепс.

− Aggele mou, − произнес он более мягко. − Не…

− Отпусти, Сайлас, − прошептала я, поднимая взгляд, чтобы встретиться с его лицом, чувствуя, как из глаз начинают литься слезы, и не в силах их остановить. − Пожалуйста.

Глубокие глаза Сайласа потемнели. Он нахмурился и убрал пальцы с моей руки.

− Сайлас! Я сказал, держи ее, черт возьми.

Я помчалась к дому, взлетела по ступенькам, захлопнув за собой дверь, отрезав себя от всех остальных.

33. ДОРОГАЯ АГОНИЯ

Поднявшись наверх, я вошла в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Я защелкнула замок, зная, что любой из парней может легко проникнуть внутрь, если захочет, но мне нужно было показать им свою точку зрения. Я запиралась от них прямо сейчас. Я не хотела, чтобы они были здесь.

Я сделала пару шагов по комнате, прежде чем рухнуть на ковер. Я рыдала навзрыд, стоя на коленях перед стеной. Склонившись, я искала прощения у людей, которые даже не знали, что мне это нужно, я не могла себя контролировать настолько, чтобы хоть что-то сказать. Хотя было бы легче сесть и отдышаться, но казалось, что это неудобное положение могло изменить все то, что я натворила.

Вероятно, я запачкаю пол опилками, которые, наверно, никогда не смогу полностью убрать, но я не могла найти в себе силы выйти из отчаяния. Я задыхалась. Я плакала. Чувствовалось, будто в моей груди давит куча опилок. Я накричала на Норта. Я говорила глупые вещи. Я могла умереть. Сайлас, вероятно, подумал, что я зла на него тоже. Люк выглядел испуганным. Остальные, вероятно, решили, что я монстр. Я действительно думала так, как и говорила? Возможно, но не так, как сказала. Норт вытащил те чувства, которые были заперты.

Разве он не понимал? Разве не знал, что я не говорю такое, потому что я не хочу, чтобы он ненавидел меня? Я хотела доверять ему. Я хотела доверять им всем. Я старалась так усердно, но я не понимала своего места среди них. Это всё усложняло.

Годами я знала всё, чего от меня ожидали. Я знала, кем мне нужно было быть. Сэнг Соренсон, девочка с умирающей матерью, которая должна была оставаться дома в своей комнате. К этим ограничениям я привыкла. Я заботилась о себе. С ними я не знала, кем мне нужно было быть. Роль, от которой меня освободили, и впихнули во что-то совершенно новое.

Дело было не только в них. Был пустой дом, к которому я всё ещё привязана. Здесь всё, что было в моей старой жизни. Оказалось, что у меня − мачеха, и я узнала об этом, только когда она попала в больницу. Моя сестра в депрессии и потеряна как и я. Я расстраивала её тем, что не звоню нашему отцу, хотя я должна была.

Отец не перезвонил мне. Он бросил нас.

Я рыдала, открыв рот с молчаливыми криками, которые я выдыхала с болью. Я так привыкла проглатывать свою боль, когда плакала, расстроенная из-за родителей. Я всегда тихо плакала, так чтобы они не услышали, не пришли и не наказали меня. Теперь, когда я хотела кричать и могла, мой речевой аппарат отказывался работать. Он забыл, как громко кричать.

Я плакала тихо, болезненно, чувствуя давление в груди, было тяжелее ещё и из-за мокрой грязной рубашки и призрачного зуда кусочков опилок в горле.

Печаль была тем, в чем я нуждалась, и и в то же время не могла понять. Я скучала по ним. Я хотела быть с ними. Я хотела извиниться перед Нортом. Я не понимала своих чувств, и я не хотела, чтобы они видели меня такой. Я разваливалась на части.

В моей голове понеслись все ужасные события. Моя мать не была мне матерью. Мой отец оставил нас и ушёл в другую семью. Моя настоящая мать была мертва. Моя сестра, сводная сестра, не любила меня. Все, кто у меня остался − мои друзья, люди, которые едва знали меня, и я испортила с ними отношения. Я не знала, что я делаю. Я зависела от них очень сильно, честно говоря. Я боялась до смерти, что однажды они исчезнут и я по-настоящему останусь одна.

Когда они впервые появились, я думала, что они всё, что мне нужно. Теперь они − всё что у меня осталось и в ком я нуждалась. Их указания. Их внимание. Их твердая верность. Даже когда они не должны были, даже когда я противилась, они покоряли каждую часть моей жизни и давали то, что мне нужно было. Они всегда были рядом, как и обещали.

Я это заслужила? Кто я для них? Я игнорировала их команды время от времени. Я отказалась им доверять. Я не хотела, но так получалось, не думая, я заботилась обо всём, что мне нужно было. Это тяжело бросить.

Я пыталась или думала, что пытаюсь, но я только притворялась. Почему я так боялась поступать так, как они хотят? Как они могли это делать так легко?

Но и они мне тоже не доверяли. Норт нет. А другие?

Когда я почувствовала, что мои лёгкие на пределе и я упаду в обморок от слишком сильных криков, я повернулась на бок. Поджала колени к груди, свернувшись калачиком на полу. Прохладный воздух, шедший от вентилятора над головой, охлаждал мои щеки, слезы на глазах. Я шмыгнула носом и глубоко вздохнула. Дыхание замедлилось. Я уставилась на стену в