Даша Пар - Красный Принц

— Ты считаешь, что он не тот, за кого себя выдает? — внимательно поинтересовалась девушка, вытаскивая трубочку из чашки и медленно облизывая с неё сливки.

— Не думаю, что это логично, — отрицательно покачал головой я, наблюдая за Марией. Небольшая порция сливок осталась у неё на верхней губе, так что я наклонился через стол и пальцем стер их, после чего облизал руку.

— Давид! — с ехидной иронией возмутилась девушка, облокачиваясь о спинку кресла, — что ты делаешь? На нас же люди смотрят.

— Пусть смотрят, я ничего такого не сделал, — с деланным равнодушием ответил я и подмигнул ей. Она в ответ улыбнулась кончиками губ, а затем вновь провела соломинкой по своим губам, оставляя ещё больше сливок. После она быстро облизала губы и сделала вид, будто бы ничего не было.

Наша маленькая игра. Очередная из огромного списка игр, появившихся за этот год. Порой я начинаю забывать, почему мы стали играть в эти игры. Правдой была слишком тяжелой для нас обоих, таких юных.

— Так что же нелогичного в поведении этого клиента? — напомнила мне Мария, видя, как я погружаюсь в свои раздумья.

— Понимаешь, он отдает в дар нам свои книги. Довольно внушительную коллекцию, между прочим. И за это ничего не требует взамен. Странно то, чем он объясняет свой поступок. Он говорит, что скоро отправляется в Африку и боится, что может не вернуться из неё. Поэтому он хочет, чтобы его книги были в сохранности у тех, кто понимает их истинную ценность. Мол, он не хочет, чтобы его коллекция досталась недостойным. Однако не понятно, почему он просто не написал соответствующее завещание? Зачем он делает это сейчас?

— Может быть, он боится, что его коллекцию украдут за время его отсутствия?

— Он мог просто сдать их на хранение в какой-нибудь банк, — я задумчиво покачал головой, — мне кажется, что здесь кроется нечто большее. Я никак не могу понять, почему он отдает книги! Ведь если он вернется из Африки, то книги не будут снова принадлежать этому человеку! Складывается впечатление, что он уже мертв, а сейчас выступает как душеприказчик.

— Может, он болен? — предположила Мария, доставая из своей сумочки сигареты, — просто его болезнь не та, о которой принято говорить вслух.

— Сифилис?

— Почему нет, — согласно кивнула девушка, раскуривая сигарету. Мне не слишком нравилось, что она курила, но ничего поделать я с этим не мог. Я не хотел ограничивать человека, который и так ограничен во многом. Придёт время, и она сама поймет, что это ей не нужно.

— Всё равно, что-то мне в этом не нравится, — спустя пару минут продолжил я, — этот аристократ не похож на тяжелобольного. Он какой-то… скользкий.

— Аристократ? — оживилась Мария, — а ты можешь сказать мне его имя? Я могу осторожно поспрашивать о нем среди своих.

— Думаю, что в этом нет тайны, — кивнул я, — его зовут сэр Логан Блэк. Насколько я понял он барон Блэк, младший пэр.

— Ох, оставь эти тонкости мне, — мягко воскликнула девушка, сбрасывая пепел в пепельницу, — в этом ты являешься полным профаном.

— Ну, уж прости, — смешливо ответил я, делая очередной глоток чая и глядя в окно. Кажется, опять собирается дождь, но разве может быть иначе? В Лондоне осенью всегда идет дождь, даже когда на небе ни облачка.

— Хорошо, я выясню, кто он такой и при нашей следующей встрече расскажу, — кивнула она, пальцем выводя на столе невидимые узоры. — Кстати, я совсем забыла тебе сказать! — неожиданно воскликнула девушка, поднимая руку вверх, — в конце недели мы с тобой идем на спектакль!

— О чем это ты? — удивленно поинтересовался.

— Мои родители будут заняты, у них какие-то дела образовались в провинции, так что они завтра уедут на пару дней, — и она раздраженно взмахнула рукой, — любят они так резко срываться с места, толком не упреждая никого. Но что поделаешь — любят друг друга, — и она заговорщицки улыбнулась, — поэтому у них образовалась свободная парочка билетов в Королевский театр Ковент-Гарден.

— Ты серьезно? — ошарашенно воскликнул я, чем привлек внимание нескольких посетителей, сидящих недалеко от нас.

— Ну, да! — торжественно кивнула она, — мало того, эти билеты не в партер! — выставив указательный палец, она покачала им из стороны в сторону, — а в ложе.

— Но позволительно ли… — растеряно начал я.

— Не волнуйся, Артур оденет тебя так, как надо. Мои родители не против. Они называют это благотворительностью, — при этих словах девушка недовольно передернула плечами.

— Но Мария, по-моему, это слишком, — всё также растеряно продолжил говорить я.

— Ты что стесняешься сходить со мной в театр? — недовольно проговорила Мария, вздернув правую бровь вверх, — и сколько раз я тебя просила — не называй меня Марией, я Мэри!

— Прости, — извинился я, нервно выбивая по столу дробь, — просто это звучит как-то фантастично.

— Я думала, что ты будешь рад, — с досадой пробормотала она.

— Нет! Мэри, я очень рад, просто растерян! — горячо возразил я в ответ, и, наклонившись через весь стол, коснулся её руки, — спасибо за это приглашение! Это будет восхитительно… особенно, если ты скажешь, на что мы идем.

Девушка тотчас же расцвела, и, вытащив свою руку из-под моей, накрыла ею мою, легонько сжав.

— А ты догадайся! — она хитро улыбнулась, а потом тихонько прошептала:

«…Пришла туда в причудливых гирляндахИз лютика, крапивы и ромашки…»

— Шекспир, — тихо прошептал я.

— Наше с тобой знакомство, — также тихо ответила она, — эта пьеса стала моей любимой.

— И для меня, — я смотрел прямо в глаза самой красивой девушки на свете и не мог отвести взгляд. Боже, как мне хотелось в этот момент коснуться её губ, провести рукой по её мягким, как шелк волосам, обнять и прижать эту девушку к своему сердцу и больше никогда не отпускать! Так хочется оградить её от всех горестей, которые есть в этом мире, спрятать, защитить… но время неумолимо, нам осталось так мало времени. Как искренне я хочу увезти её отсюда туда, где нет различий между аристократкой и простолюдином.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо прошептала она, убирая свою руку, — мы никогда не сможем сбежать отсюда, и ты это знаешь. Для каждого из нас судьба уготовила свою дорогу. И я не хочу, чтобы твоя была разрушена так же, как и моя.

— Не говори так, пожалуйста, не надо, — я отвёл взгляд в сторону и откинулся обратно в кресло.

— Хорошо, — кивнула она, — мы поговорим об этом в другой раз.

После мы долго стояли в каком-то тупике, среди старых, темных домов, в которых мало кто живет. Мария курила очередную сигарету, добавляя ещё струйку дыма в этот густой туман, скрывающий черты наших лиц, делая нас сизыми тенями, сокрытыми среди опавших листьев золотой осени. Так мало времени осталось. Так многое хочется сказать. Мария отбрасывает сигарету в сторону, и прижимается ко мне всем телом.