Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова

спуска не даст. Не вздумай расслабиться и довериться ему. Он на Луизу крепко в обиде.

Я и не собиралась доверять Бену. Мне себе-то, то есть Луизе Ренли, доверять не стоит! Дамочка очень загадочная. Кажется, мужу своему как раз она направо-налево изменяла. Адвокат знаки ей подавал, и Эдвард Лирон чуть было из штанов не выскочил прямо в зале суда.

Боже, я попала в тело гулящей женщины! И кто знает, сколько народу его выгулять успело!

Мне захотелось пойти помыться. Наждачной бумагой, желательно.

Но вначале я решила уточнить у Пумиша:

– Скажи-ка, котик, у меня, то есть у Луизы, были любовники?

Фамильяр задумчиво почесал задней лапой за ухом.

– Вот этого я тебе точно не скажу, – ответил он, – при мне она ничего такого не творила, но крутился возле нее типок один. Смазливый да масляный.

По описанию это был Колобок. Но я комментировать не стала. Понятно, что Пумиш имел в виду Лирона.

– Тогда почему ты сказал, что Бенедикт в обиде, если точно не знаешь, изменяла она или нет? – пристала я к коту.

– Да ругались они постоянно. Лу совсем мужа не любила. И как-то я сам слышал, сказала ему, что вышла за него по расчету. Они уже разводиться собирались. И мол, так все она хорошо рассчитала, чтобы оставить его бедняком.

– Но как, если все эти владения принадлежат лорду? – удивилась я. – Он их наверняка унаследовал у своих предков, и при разводе такое разве можно оттяпать? Или у вас законы не как у нас?

– Про законы я вообще не в курсе, – фыркнул кот, – я магический крылатый помощник, зачем мне ваши бумажки и суета вокруг наследства? Говорю тебе, что знаю.

– Спасибо, котик, – поблагодарив фамильяра, я хотела было его погладить, но не донесла занесенную руку до его головы. Подумала, что это неуважительно по отношению к сказочному существу.

Пумиш зажмурился, а потом недовольно сказал:

– И чего мы замерзли? Ты погладить меня собиралась, вроде!

Тогда я продолжила движение. Когда пальцы коснулись мягкой шерстки, фамильяр довольно заурчал, как обычный кот. Я принялась гладить его смелее, тем более что это было приятно, успокаивало.

А еще от контакта с волшебным зверьком у меня в голове вдруг зазвенело. И перед глазами слегка поплыло.

– С-с-с-сейчаааас-с-с-с пос-с-с-с-тучиииииит, – пронесся в голове свист, будто ветер прошелестел.

Я вскрикнула и отдернула руку. Тут же в дверь постучали.

Вот это да! Неужели дар Луизы, умение предвидеть, хоть частично, да передался мне?

Но кажется, работает он только, когда я трогаю фамильяра.

– Войдите! – громко сказала я, и ожидала увидеть Резеду или Бегонию. Но оказался сюрприз.

Меня посетил лорд Ренли собственной персоной! А я-то еще не подготовилась достаточно, чтобы понимать, как с ним обращаться.

Я о нем вообще ничего не знаю!

Живы ли его мама с папой, любит ли он блинчики на завтрак, или предпочитает манную кашу с малиновым вареньем? Как мы с ним познакомились? Был ли у нас вообще интим, если Луиза откровенно мужу заявляла, что не любит его? Сколько мы женаты? Так, кажется лекарь говорил, что около года. Хоть с этим понятно.

Все эти мысли роились в моей голове, а Бенедикт Ренли молча смотрел на меня, обдумывая, что сказать. А вдруг он меня как спросит о чем нибудь, а я понятия не имею, что ответить?

Загнанно я посмотрела на своего фамильяра. Может он мне подсобит? Вдруг да в голове снова раздастся вещий свист и я предугадаю к чему готовиться.

Я протянула руку к Пумишу и судорожно погладила то, что первым попалось. Это оказалось крыло. Кажется, я за перышко слегка дернула, котик зашипел.

– Прости, – прошептала я помощнику, перебираясь к голове.

– Даже кота своего и то мучаешь, – недовольно сказал лорд.

Пришлось на него взгляд перевести. А ладонь надежно лежала на пушистой мягкой шерстке, пальцы трепали ушко. В голове тоненько зазвенело, словно комар в ухо залетел и жить остался.

– Луиза, – обратился ко мне Бен Ренли ледяным тоном, у меня чуть сосулька под носом не выросла от мороза в его голосе, – нам нужно обсудить, как мы будем жить весь этот месяц, который нам дала судья.

В моей ситуации лучшая защита – это нападение. Луиза Ренли – еще та штучка, от нее слабины никто не ждет. К изменениям окружение надо приучать постепенно, так сразу ни у кого характер не меняется. И поэтому я приставила руки к бокам и произнесла, зловеще надвигаясь на супруга:

– Обсудить, говоришь? А кто разводиться передумал? Да еще и доказывал, что этот похотливый жеребец, который меня взглядом раздевал, смотрится как абсолютно по-деловому настроенный человек?

Бенедикт от неожиданности попятился, я даже подумала, что слегка переиграла. И в ушах у меня звенеть прекратило, но видения и слуховые подсказки не пришли.

– Я всё знаю о твоих грязных играх, Луиза, – наконец, смог он сказать, – и не позволю тебе разрушить мою жизнь. Если мне придется немного уступить тебе и притвориться, что ж я не против того, чтобы жить с такой гиеной, как ты, что ж, я это сделаю. И не дам развода, пока не смогу тебя обезвредить.

– О, хорошо, что ты решил поговорить начистоту! – я потерла ладони. Все эти хищные движения давались мне легко и естественно. – Так скажи это вслух, почему тебе нельзя сейчас со мной разводиться.

– Ты сама знаешь, Луиза, – лицо лорда сделалось каменным, – нечего тут представления устраивать. Учти, я постараюсь свести на нет опасность, которую ты для меня несешь. И поэтому предлагаю – смягчи свои условия. Тогда я не оставлю тебя с пустым кошельком после развода.

Когда он так сказал, мне в голову сразу прошлым браком ударило. Игорюня мне елейным голоском намекал на “полюбовное решение” и “примирение”, а в итоге обобрал меня как липку. Неужели и местный муж мне теплую водичку в уши льет? Сначала приятно, а потом – беда.

Я ведь не знаю, каким было состояние лорда до нашего с ним брака, верно? С чего я взяла, что его род богатый и знаменитый? Может быть, просто знаменитый. А Луиза, скажем, решила обменять какие-нибудь сокровища своего неблагородного семейства купцов или мануфактурщиков на право называться леди Ренли.

Прежде чем на что-то соглашаться, я должна навести справки. Выяснить, с каким капиталом вошла в брак Луиза Ренли. И так ли хорош характер Бена, как его бесподобная внешность.

– Вот как ты запел! – я сложила руки на груди и прищурилась, вскинув подбородок. Попыталась изобразить, что смотрю на него сверху вниз, хотя физически Бенедикт был куда