Босиком в саду камней - Ана Адари

обесчещенную им женщину на пытки и казнь. Или оправит? Я забыла о преданности императору.

— У тебя выпить есть, Яо Линь?

— Но еще не Новый год!

— Значит, есть, — киваю я. — Наверняка припрятала.

— Это вино я приготовила, чтобы выпить его с моим принцем в самую волшебную ночь в году.

— У меня сегодня свидание. Ночью. В саду. А там холодрыга. Отлей немного во фляжку, а?

— Конечно, дорогая.

Ну, святая! Отдать мне вино для принца! Я же никогда с ней не расплачусь!

— Я клянусь жизнью, Яо Линь, что не предам тебя. Сделаю все, что могу для твоего счастья. Хотя я мало что могу. Моя жизнь висит на волоске.

— Подруги на всю жизнь? — вопросительно смотрит на меня Мэри Сью.

— Конечно!

Рыдаем друг у друга в объятьях.

Не пожалеть бы мне об этой клятве. Но в тот момент я думала только о генерале Лин Ване. Еще о вине. Я пила его в императорском саду, не дождавшись моего героя. И мне было хорошо. Очень.

Есть в этом саду камней одно романтическое местечко, которое так обожают влюбленные. У двух деревьев, которые посадили когда-то император и императрица. Сие символизирует любовь до гроба, ну и после. Навеки вместе. В жизни и после смерти.

Я аж прослезилась, дожидаясь тут своего генерала. Ну и вино Мэри Сью до глубин моего сердца достало. Волшебница!

— Мэй Ли!

— Лин Ван!

Кидаюсь ему на шею. Он принюхивается:

— Ты что, пьяна?!

— Чуть-чуть. И ты отхлебни, — протягиваю ему кувшин. — Это волшебное вино. Его делали для принца.

— А я думал, ты скромная девушка, — осуждающе говорит мой герой.

— Она самая. Скажи, Лин Ван, ты женат?

— А почему ты спрашиваешь? — подозрительно смотрит на меня генерал и отбирает кувшин с волшебным вином.

— Потому что я хочу быть с тобой. Скажи, ты богат?

— Ты все-таки странная. Разве прилично об этом спрашивать?

— Это зависит от обстоятельств. Я не претендую на роль твоей жены. Сколько у тебя наложниц?

— У меня их нет, — он все-таки отхлебывает из кувшина.

— Почему?

— Я долгое время был в походе. Почти всегда. Дело в том, что я не из знатной семьи. Простолюдин.

Вот свезло! Я ведь тоже девушка из низшего сословия. Наверное.

— Как же ты добился такой награды? Командир Парчовых халатов! И питон!

— В бою. Я предан императору. Мы вместе подавили мятеж.

— Понятно. Выходит, ты в этом деле мастер.

— Мне пожаловали земли. Теперь я дворянин.

— Шикарно! А почему до сих пор не женат?

— Я не думал об этом.

— Ну а девушки? Что мешает богатому человеку иметь наложницу, и не одну? Насколько я в курсе, здесь с этим просто.

— Я все время на службе.

— А как ты решаешь проблему?

— Какую проблему?

Это длительное воздержание делает тебя таким бешенным? Раз ты не понимаешь, о чем я. Ты не потому ли машешь с утра до ночи мечом, лапа, чтобы снять напряжение? Помнится мне, один дрова рубил, другой звонил в колокол. Ну, а у тебя боевые искусства. Хорошо, я объясню. И лучше действием.

Я кладу руку генералу на пояс и пытаюсь опустить ее ниже. Лин Ван мою руку тут же перехватывает. Да он мне пальцы переломает!

— Мэй Ли!

— Ты молодой и сильный мужчина. Что странного в том, что тебя тянет к женщинам?

— Воин должен уметь управлять своими чувствами.

Я вспоминаю, что у них тут есть Дома удовольствия. И публичные женщины. Но говорить на эту тему с женщиной порядочной — табу.

— Что ты делаешь, Мэй Ли?!

Пытаюсь тебя поцеловать.

Я тянусь к нему губами, благо мы сидим, а он отклоняется. Хорошо хоть руки мои отпустил. Я кладу их генералу на плечи и фиксирую его в вертикальном положении. После чего целую.

О средневековых китайских борделях я знаю мало. Но, похоже, здешних проституток тоже не целуют в губы. Потому что целоваться мой генерал не умеет совершенно. Я тщетно пытаюсь пролезть своим языком в его рот.

— Мэй Ли!

Его бьет как в лихорадке. Эге! Все там нормально с половой ориентацией! Ему однозначно нравятся женщины! И с размером порядок. Мой генерал внушительный везде. Все дело в ложной скромности.

— Ты не должна себя так вести! — упирается он.

— Мне рожать пора, милый, — грустно говорю я.

— Что-о?! Дети?!

— Разве ты не хочешь сына? Сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

Всего?! Когда ж он успел отличиться в трех походах?!

Мы, молча, допиваем, вино. Я говорю:

— Прости. И в самом деле, захмелела. Не стану больше лезть к тебе с поцелуями.

— А мне понравилось.

Он, похоже, вообще не пьет. Иначе бы не признался. Тоже повело.

— Мы встретимся еще? — с надеждой спрашиваю я.

— Не беспокойся: я мужчина, и я позабочусь о нас.

Звучит обнадеживающе. Мой выбор был правильным. И засыпаю я вновь, как убитая. Утром мне рано вставать.

… Вскоре наступает Новый год. У всех праздник, кроме служанок императорской кухни. Мы готовим три дня и три ночи кряду. Никто не спит. И когда генерал Лин Ван приглашает меня на свидание, чтобы одарить в честь великого праздника украшениями из нефрита, я засыпаю прямо в его объятьях. Не дождавшись, когда мне вручат драгоценности.

Кстати, я этого никогда не понимала. Нефрит это ведь полудрагоценный камень. Не золото-бриллианты. И такую ценность он имеет только в Китае, где нефрит обожествляют. Он здесь ценится дороже серебра и золота, и стоит баснословных денег.

Мне, русской женщине такой подарок не оценить. Хотя… На черный день. Заколку и парные браслеты можно с выгодой продать.

Только потом я узнаю, что подарок генерала стоит безумных денег. А я ему носовой платок, причем украшенный чужой вышивкой. Опять пришлось просить Мэри Сью!

Которая в новогоднюю ночь ужинала со своим принцем. Это совершенство умудряется выспаться, стоя у плиты! И в новогоднюю ночь Яо Линь не отрубилась, как я, несознательная, а пошла в сад, на свидание со своим возлюбленным! Они говорили об умирающей первой принцессе. И плакали. Оба. Вот это романтика!

Ну а меня генерал как бревно отнес в комнату для дворцовых служанок. Когда я проснулась, мне было стыдно. Но три ночи без сна!

Потом нам все-таки дают отдохнуть. В Запретном городе в эту пору масса всяких развлечений. Жонглеры, фокусники, даже футбол или его подобие. Спортивные игры, короче. И мы с генералом Лин Ваном можем встречаться, не привлекая к себе внимания. Стоим себе рядышком в толпе, обмениваемся тайком пылкими взглядами. Иногда он почти что нежно пожимает мою руку. Пальцы, хвала Конфуцию, после этого