Хлоя Нейл - Воющий для тебя

— Похоже на то. Вчера он был с водителем.

— Круто, — пробормотал Джефф. — Я возьму спальню. Ты посмотри здесь.

Я подошла к небольшому столику, открыла ящик и просмотрела бесплатные и центральные Чикагские журналы. Я нашла выброшенные квитанции другого постояльца на смотровую площадку Башни Хэнкок[7], датированной больше месяца назад и целлофановую обертку мятного леденца.

Ничего не затерялось между диванными подушками, ничего не было засунуто в подушки. Под диваном я нашла только клочья пыли, мусорное ведро было пустым.

Проверив гостиную, я направилась к двери спальни.

Джефф стянул простыни, подушку и одеяло с кровати и методично проверял их.

— Тумбочки? — спросила я.

— Еще нет, — ответил он, не поднимая головы.

Я подошла к дальней стороне кровати, открыла ящик. Там были обычная Библия и маленький блокнот. Больше ничего. То же самое с тумбочкой с другой стороны.

Когда я проверила обе, встала, положила руки на бедра, и осмотрела комнату. Я не была уверена, что ожидала найти; что-то на подобие того, что он забыл прихватить с собой корону, или след из оставленных крупиц короны в стиле Гензель и Гретель[8].

— Фэллон.

Я подняла глаза. Джефф стоял с другой стороны кровати, жестом подзывая меня подойти. На кровати были четыре небольших рекламных плаката. И в углу плаката у подножия кровати, на ближайшей к двери стороне, был клочок темной ткани.

Он крепко застрял, зацепился за край матрасной пружины, которая проткнулась через покрытие. Я аккуратно потянула его, вытаскивая.

Это был фиолетовый бархат, та же ткань, что и у подушки, на которой лежала корона.

— Боже, — произнес Джефф. — Я надеялся, что это было совпадение. Это действительно отстой.

— Ага, — согласилась я. — Это действительно, действительно отстой.

Я проигнорировала вспышки унижения, села на кровать, достала телефон и послала картинку ткани и отчет Гейбу. Пока мы ждали ответа, я убрала ткань в карман, как доказательство преступления.

Джефф сел рядом со мной.

— Я могу надрать ему задницу, если хочешь.

Я невесело улыбнулась.

— Хотела бы. Но я все еще думаю, что это странно. Я имею в виду, что не знаю его достаточно хорошо, но я бы не заподозрила его в этом. Ворваться в дом? Украсть корону? — Я покачала головой. — Он был таким кротким.

— Если ваше свидание прошло не очень хорошо, возможно, он подумал, что это был его единственный оставшийся вариант. Он говорил что-нибудь, что намекнуло бы, что у него был план?

Я пожала плечами.

— Он спрашивал об инициации. Интересовался, беспокоит ли меня то, что Коннор получает корону вместо меня.

Джефф фыркнул.

— Я удивлен, что ты не надрала ему задницу за это. Или, может, наградила его своим "самым рассерженным" взглядом.

— Моим "самым рассерженным" взглядом?

— Ну да, знаешь.

Он повернулся ко мне лицом, опустил подбородок и одарил меня искусным жестоким взглядом.

— Я так не делаю.

— О, еще как делаешь, — заверил он. — Ты очень самоуверенная.

— Я не самоуверенная. Я просто права. Обычно.

— И очень недовольна, когда ты ошибаешься. Особенно, когда я прав.

У меня началась пульсирующая головная боль, и его словесные игры не помогали. Я закрыла глаза и потерла виски.

— Что за дерьмовый день.

— По царски, — ответил Джефф, усмехаясь игрой слов. — Но я могу сделать его лучше.

Я почти рассмеялась от бравады в его голосе, но Джефф двинулся слишком быстро. Прежде, чем я успела возразить, его губы встретились с моими, отсекая возражения. Он наклонился вперед, его настойчивый рот, рука на моей щеке. Он целовал меня с жадностью, с рвением, как мужчина, которому долгое время отказывали.

Я позволила ему целовать себя. Я позволила ему соблазнить себя укусами и поцелуями, и рукой, которая ласкала мою щеку. А потом я поцеловала его в ответ, мои пальцы скользнули в его волосы, притягивая его ко мне.

Его магия рванулась вперед. Тогда как магия Патрика смешалась с моей, Джеффа танцевала, дразнила и соблазняла. Она окутала нас обоих, намекая на огонь, который мы могли так легко разжечь…

До тех пор, пока я не вспомнила, где мы были, и что там делали.

Искра угасла.

Я встала с трясущимися коленями, и отошла от него, мое сердце колотилось в груди как бой литавры[9].

— Джефф, мы не можем. Я не могу.

— Ты можешь, — отрезал Джефф, потирая рукой лицо с очевидным разочарованием. — Но не станешь.

— Это не справедливо.

Он посмотрел на меня, с печалью в глазах.

— Ничто из этого не справедливо, Фэллон. Для обоих из нас.

Зазвонил мой телефон.

Мы таращились друг на друга до третьего гудка, затем я заставила себя проверить экран. Это был Габриэль.

— Алло?

— Я говорил с Ричардом. Он ничего не знает о короне или инициации. Я думаю, он был честен. Но он признал, что был обеспокоен Патриком.

— Я включаю тебя на громкую связь, — предупредила я. — Что ты имеешь в виду, под он обеспокоен Патриком?

— Я не совсем уверен. Я также не уверен, насколько четко он видит вещи.

— Из-за болезни?

— Ага. У него нет силы, к которой он привык. Также, я не уверен, что у него все хорошо с памятью. Он знает, что угасает, и волновался, как Патрик будет с этим справляться.

— Если мы правы и он взял корону, то он не будет с ней обращаться правильно, — сказал Джефф. — Мы должны выяснить, куда он двинется дальше.

— Ричард сказал, что он вернулся домой.

— В который из них? — спросила я, размышляя над нашим разговором. — У него их два — семейный дом в Уосау, и хижина возле Шебогайна.

— Вы ближе к Шебогайну, — ответил Габриэль. — Вы поедете туда. Я пошлю Дэмиена в Уосау.

Дэмиен Гарса был одним из надежных членов Стаи Габриэля, тихий мужчина, со склонностью к решению грязных проблем Стаи.

Я посмотрела на Джеффа, который кивнул.

— Мы уже выезжаем.

Патрик не дал мне своего адреса, но для этого у меня был Джефф. В дополнение к его игровым навыкам, он был мастером работы в Интернете. Он мог найти иголку в двоичном стоге сена и сделал это, в данном случае, достав адрес Патрика и пробив GPS.

Мы с Джеффом не проронили ни слова о поцелуе, да и почти не говорили по дороге на сервер. Но напряжение в воздухе было очевидным. Я знала, что рано или поздно нам придется поговорить об этом, но не прямо сейчас. Дело в первую очередь.

Хижина была частью лесного района возле озера, скопление домиков и хижин, вероятно, использовалось Чикагцами, чтобы сбежать из города летом. Но была зима, и озеро было покрыто льдом; большинство домов выглядело пустыми, у их дверей собрались сугробы.