Варвар-пришелец - Руби Диксон

class="p1">Свежая еда – именно то, что ей нужно. С этой мыслью я выбираюсь из пещеры, прихватив охотничье копье.

Лиз

Все болит. Ощущение, будто только что проснулась после длительного запоя. Голова кружится, кожа горит, а нога изнывает от боли.

Но что странно, я совсем не устала. Нет той пробирающей до костей боли, которая не покидала меня с момента прибытия на эту планету. Я ощущаю свежий фруктовый запах и поворачиваю голову, понимая, что лежу в гнезде из меховых шкур. Приятный аромат?

Исходит от моих волос.

Осознание этого заставляет моментально проснуться. Я сажусь и оглядываюсь. Я уже несколько недель не принимала душ и, видимо, привыкла к тому, что от меня несет сточной канавой. Но сейчас мои волосы чистые, мягкие, причесанные, а на мне новая одежда.

Я втягиваю воздух, мое дыхание учащается. На мне новая одежда. Кто-то, черт возьми, раздел меня, пока я была без сознания.

Ноги укрыты меховыми шкурами, неподалеку потрескивает разведенный огонь, на котором греется что-то, пахнущее чаем. Я сажусь, сбитая с толку.

В следующее мгновение большая фигура появляется у входа в маленькую пещеру.

Раахош. Он задирает подбородок, увидев, что я проснулась, а затем бросает на пол свежую добычу. Повернувшись ко мне спиной, откидывает кожаную заслонку, которая служит дверью. Его появление напоминает о том, почему я была без сознания. Паразит. Теперь он внутри меня. Я хнычу и тянусь пальцами к ране на шее, которую Раахош нанес прежде, чем я потеряла сознание.

Она исчезла.

Как будто ее и не было. Значит, паразит уже во мне. Царапаю шею, отчаянно пытаясь избавиться от него.

В следующее мгновенье Раахош бросается ко мне и хватает за руки. От его прикосновений в груди что-то начинает гудеть. Сначала я думаю, что это желудок, но звук становится все громче, пока грудь практически не начинает вибрировать. Я мурлычу… для Раахоша.

Не хочу!

Я борюсь с ним, испытывая ярость и отчаяние. Не хочу паразита, не хочу Раахоша. Я ничего этого не хочу. Брыкаюсь, огрызаюсь и борюсь с ним, пока он держит меня за руки. Пытаюсь дотянуться до своей шеи, но Раахош меня останавливает. Он не позволит мне вырвать паразита. Пришелец хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

Затем он слегка качает головой, как бы говоря «нет».

Ладно, к черту все это, и его к черту. Через пару секунд он отпускает мои руки, решив, что я успокоилась.

Я бью его кулаком в челюсть.

– Одеваешь меня, пока я без сознания, сукин ты сын? Моешь меня? Насильно внедряешь паразита, черт тебя побери? Ненавижу тебя!

Я сопровождаю каждое слово ударами рук и ног, пока гнев, наконец, не утихает.

И что в ответ?

Его раздраженный вздох. Затем он снова хватает меня за руки, заламывает их за спину и толкает на постель.

– Нет! – вскрикиваю я, когда щека касается одеяла.

Он бормочет что-то на своем языке, а затем я чувствую, как веревки обвивают мои запястья. Этот ублюдок связывает меня.

Когда я уже думаю, что Раахош не может быть еще большим придурком, он снова меня удивляет.

– Ты не представляешь, как сильно я тебя ненавижу, – рычу я.

Связав мои руки и ноги, он возвращается к костру, как ни в чем не бывало.

Тяжело дыша, вне себя от гнева, я оглядываю маленькую пещеру.

– Где мы? Где все остальные? – спрашиваю я.

Он снимает шкуру с туши маленького животного и начинает разделывать ее, игнорируя вопросы. Затем нарезает мясо маленькими кусочками и кладет на горячий камень. Его губы кривятся, когда мясо шипит на огне, а взгляд возвращается ко мне.

В животе урчит, а в груди все еще стоит гул от реакции паразита на Раахоша. Если это то, что я думаю…

То я только что обзавелась инопланетным мужем. Вот черт!

Этот пришелец?

Я стону, потому что это совсем не то, что я хотела. Если мне было суждено связаться с пришельцем, почему это не мог быть милый улыбчивый парень, который расплывался бы в улыбке при виде меня, и обращался со мной, как с сокровищем? Кто-то, кто смотрел бы на меня, как Вектал на Джорджи?

Вместо этого у меня инопланетная версия Сердитого Кота, который только что связал меня, как теленка на родео. Засранец!

Опускаю голову на одеяло, пытаясь успокоиться.

– Хорошо, – говорю я в пустоту. – Ты здесь, Лиз. Если жизнь дает лимоны, делай лимонад. Ты жива, здорова… не считая паразита внутри, – я пытаюсь согнуть связанные руки. – У тебя появился новый друг и милая теплая пещера. Тебе готовят ужин вместо того, чтобы готовить на ужин тебя. Все могло быть гораздо хуже.

Я перевожу взгляд на Раахоша.

Он смотрит на меня в ответ, а затем спокойно переворачивает кончиком ножа кусок мяса. Очевидно, его не слишком занимает монолог, что только подчеркивает то, что он не получил новые «языковые настройки» на корабле. Я не удивлена. Вероятно, недружелюбному ублюдку не нужна жена.

– Итак, он не говорит по-английски, – выдыхаю я, крутя связанными руками. – Уверена, ты сможешь найти с ним общий язык, Лиз. Включи мозги.

Я задумываюсь. Старая южная поговорка гласит, что на мед можно поймать больше мух, чем на уксус. Жаль, что меня сейчас переполняют желчь и уксус, но я постараюсь быть медом.

– Эй, Раахош? – Мой голос слаще сахара.

При звуке своего имени он замирает, прищуривая глаза.

Поднимаю руки и жестикулирую ими как только могу.

– Не хочешь развязать меня? Не обещаю, что буду вести себя хорошо, но ты ведь это и так знаешь, – я продолжаю улыбаться. – Милый пришелец. Хороший пришелец. Подойди и освободи доброго человека.

Он моргает.

Снова поднимаю руки и извиваюсь на мехах. От этих движений соски трутся о тунику, и… о черт. Приходится сдерживать стон, который грозит сорваться с губ.

Я чертовски возбуждена. Глупый паразит.

Крепко сжимаю бедра, желая, чтобы это существо перестало барабанить в груди. «Хватит! – велю я ему. – Прекрати сейчас же!». В конце концов оно успокаивается, и я снова смотрю на Раахоша. Он складывает приготовленные кусочки мяса в мешочек, а затем подходит ко мне.

– Освободишь меня, Раахош? – я киваю на свои руки.

В ответ он засовывает кусок обугленного мяса мне в рот.

– Ненавижу этого парня, – говорю я, жадно пережевывая. – Как мне приготовить лимонад, когда вместо лимонов у меня большой придурок.

Он лишь кладет мне в рот еще кусочек, не обращая внимания на мои страдания.

* * *

Закончив есть, я снова засыпаю, несмотря