Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона - Анна Солейн

— Скоро.

— Но там Ушастик!

— Ушастик с Мирой, с ним все в порядке.

— Мам, а почему мы тут?

— Потому что пока у нас тут есть дела.

Когда я вошел, Элис даже не обернулась, хотя ее плечи напряглись. Зато Эми вскочила из-за стола и привычно уже бросилась мне в руки.

— Ты пришел!

— Были сомнения? — хмыкнул я.

Эми вместо ответа уткнулась лбом мне в плечо, и я аккуратно понес ее обратно, к столу. Рольф и Хью, когда я приблизился, напряглись. Элис говорила, что Хью довольно стеснительный, он и сейчас отвел глаза, а вот Рольф… Рольф напрягся, и я почувствовал исходящий от него кисловатый запах страха.

Почему он меня боится?

— Седрик, — позвала вдруг Эми, поудобнее устроившись у меня на руках.

— Что такое?

— Папа нас тут не найдет? Ты же нас защитишь, да?

Что? Папа? Их с Хью папа?

Я поднял взгляд и встретился глазами с таким же растерянным взглядом Элис.

Позже, уже после завтрака — хлеб, овощи, ветчина, которые нашлись на кухне, — я подошел к Элис.

Она мыла посуду — и я в очередной раз напомнил себе, что нужно обязательно найти в этот дом служанку.

— Элис…

Она дернулась и едва не уронила тарелку в раковину.

— Я не знаю, — выпалила она и, понизив голос, продолжила: — Кто их отец.

— А разве, хм… разве он не умер?

Не так уж трудно догадаться, что двое подкидышей на самом деле — брат и сестра Элис. А кем еще они могли быть, с таким-то сходством?

Элис качнула головой.

— Я думаю, мать Элис забеременела от другого мужчины.

Я поднял брови.

— С чего ты взяла?

Она обернулась и наклонила голову, растерянно продолжая тереть тарелку кусоком ветоши.

— Ямочка на подбородке, — она дернула головой, привлекая внимание к овалу лица. Ямочка была очень симпатичной. Целовательной. О чем мы?.. — У меня она есть, у них — нет. Это доминантный генетический признак чаще всего… В общем, неважно. Я к тому, что вряд ли у нас один отец.

— И кто тогда…

— Понятия не имею.

Отвернувшись, она остервенело продолжила тереть тарелку мокрой тряпкой. От нагретой воды, стоящей в раковине, шел пар.

— У тебя руки трясутся, — заметил я.

— Потому что мне страшно! — выпалила она, обернувшись снова. — Кого боится Эми? Почему сейчас? Чтоб его!

Тарелку Элис все-таки уронила, она полетела на пол и рассыпалась сотней осколков.

Я не позволю, чтобы с твоими детьми что-то случилось. Разве ты не понимаешь?

Ничего не сказав, я развернулся и вышел из кухни.

В тот же день я отдал Грегу приказ прислать людей для охраны этого дома. Велел мисс Палмер прислать сюда одну из служанок, чтобы Элис не приходилось иметь дело с посудой, уборкой и всем остальным, из чего состоит порядок.

Ночью я снова ушел спать в кабинет — меня откровенно веселило то, как дергается Элис, ожидая, что я приду к ней в спальню.

«Выродок!»

Знакомый голос звучал в ушах почти всегда, даже сейчас, когда меня не окружали стены особняка Мэлори. Боль, впрочем, оставалась на месте, хотя и была не такой яркой. Я знал, что это ненадолго, со временем она вернется, и станет еще хуже, я получу откат за каждый прожитый почти без боли день.

Главное, чтобы Элис хватило этого времени для того, чтобы научиться создавать барьеры и не воспринимать мою боль так остро, как раньше.

Спустя неделю жизнь вошла в привычную колею. Мои люди потихоньку копали под лорда Ривинга, следили за Джеком, опрашивали уличных попрошаек.

Новых сведений о пропаже детей с улиц не поступало — но это не значило ровным счетом ничего. Возможно, ничего не происходило. А может, никто ничего просто не замечал.

Школа, как и всегда, требовала моего внимания, как и земли Мэлори, как и банковские активы — ничего нового. Его величество прислал гонца с приглашением на чай. Я долго смотрел на исписанную скупым мелким почерком бумагу, но глупо было идти к королю с пустыми руками и одним лишь ворохом подозрений. Неосторожность будет стоит слишком дорого, если Ривинг все-таки окажется в этом замешан.

— Не слышал ли я при дворе что-то о похищениях детей? — переспросил Гидеон, когда я заговорил с ним об этом. — Ты шутишь? При дворе? Может, ты меня лучше на ужин пригласишь? Как у вас дела с Элис?

— А как у тебя дела с Адель?

— Уел, — сник Гидеон и тут же посерьезнел. — Ты правда думаешь, что за похищениями детей может стоять кто-то из тех, кто состоит на службе у короля? Но это же…

— Вот именно.

Гидеон ругнулся так витиевато, как умеют ругаться только целители.

Гораздо более серьезной проблемой было то, что никакой другой ниточки у меня не было. Я надеялся на то, что смогу вытрясти что-то из Элис. Но она совершенно ничего не помнила — и я видел, что она не врет.

Как быть с тем, что кто-то крадет одаренных детей прямо с улиц, я не знал.

Элис по большей части возилась с Хью, Эми и Рольфом, вытребовав бумагу и перо, решительно что-то писала, зачеркивала и снова писала. А по вечерам позволяла учить ее обращаться с магией Мэлори.

— Это не имеет смысла! — вспыхнула Элис, когда у нее в очередной раз не вышло направить поток силы на ни в чем не повинную шкатулку. — Зачем мне вообще учиться управлять магией Мэлори?

— В каком смысле?

— Разве ты ее не заберешь обратно, как только найдешь способ? Я ведь ее украла!

Я попытался скрыть растерянность, потерев указательным пальцем подбородок. Такое мне и в голову не приходило. Забрать что-то у истинной? Бред. Приходилось сдерживать себя, лишь бы не таскать ей подарки каждый день. Это было сродни инстинкту.

«А сам ты собираешься сдохнуть в ближайшее время от магического перенапряжения?» — прозвучал в голове въедливый голос Гидеона, и я от него отмахнулся.

«Выродок!»

От этого голоса отмахнуться было сложнее.

— И что ты предлагаешь? — наконец спросил я.

Голос звучал спокойно. Хорошо.

Элис вздохнула и откинула с лица рыжие пряди.

— Я могла бы учиться обращаться с той магией, которая у меня есть, с моей. Ты говорил, что у Элис был дар, который должен рано или