Навязанная жена. Единственная - Татьяна Юрьевна Серганова

А потом с его спины спрыгнула темная фигура, в которой я сразу же узнала своего мужа.

Рейган. Мне так хотелось прокричать его имя. Но я не могла. Сил не было. Мое ослабленное тело уже не принимало чужую магию и начало медленно опускаться на землю.

Контроль возвращался, а вместе с ним пришла боль. Такая жуткая, что хотелось кричать. Но я лишь до крови кусала губы, сопротивляясь темноте, что тянула ко мне свои уродливые руки.

Он поймал меня у самой земли. Прижал к себе и с тревогой заглянул в глаза.

— Фрэн…

На Рейгана было страшно смотреть, так сильно он переживал за меня.

— Успел, — едва слышно прохрипела я и даже попробовала улыбнуться.

— Боги, Фрэн… прости… прости меня…

— Густав… спаси… его спаси… — из последних сил выдохнула я, практически ничего не видя перед собой.

Больше не могла. Жуткая боль терзала тело. Наверное, на мне не осталось и кусочка, который бы не болел. Что ж, Люцилла и Амалетта могли праздновать победу. Пусть они не сожгли меня на костре, но добили таким способом.

— Фрэн, пожалуйста… Фрэн… не оставляй меня.

Но я уже не могла ему ответить, проваливаясь в спасительную темноту.

Однако балансируя на самом краешке сознания, все-таки расслышала его последнюю фразу. Расслышала и осознала.

— Я люблю тебя, Фрэн… больше жизни люблю.

Глава 23

Просыпалась я долго. Стоило только немного выдохнуть, как меня вновь утягивала беспросветная тугая темнота. Она мягко обволакивала и так крепко держала, что вырваться казалось невозможным. И я бы с удовольствием осталась в ее объятиях навсегда. Здесь было так хорошо, так мягко, так спокойно. Никакой боли, никаких разочарований, обид и горестей. Да, радости тоже не было. Но разве это важно? Здесь царил покой, которого мне так сильно не хватало. Здесь никто не смотрел на меня свысока, не давал указания, не смеялся и не шептался за спиной. Чудесные ощущения! Волшебные и неповторимые. Я действительно не хотела возвращаться, а желала обрести здесь долгожданный покой.

Вот только… кто-то упрямо звал меня назад. Его голос, — тихий, проникновенный, но такой сильный, — проникал сквозь толщу темноты и не позволял мне полностью погрузиться в нее. Сначала я просто вслушивалась в его тембр, не в силах уловить смысл его слов, разобрать их. Потом стали звучать обрывки фраз, слова, которые постепенно складывались в предложения.

Кто-то, — я никак не могла вспомнить кто, — упрямо звал меня назад, настойчиво умолял вернуться, просил прощения, клялся все исправить и… повторял, как сильно любит. Снова и снова. Постоянно. Мне кажется, этот голос никогда не замолкал. Он не давал мне погрузиться во тьму до конца, тревожил, заставлял сомневаться в принятом решении и побуждал тянуться к тусклому свету, который мерцал где-то впереди.

Я уже не хотела тонуть в темноте, не хотела раствориться в ней. Начали появляться другие чувства, а следом пришли воспоминания.

Светловолосая девочка. Самая младшая в семье, любимица, красавица. Ее, несомненно, ждало счастливое будущее. А потом вдруг все изменилось. Четырнадцатый день рождения и черный ободок вокруг голубой радужки. Принадлежность к темной магии. Долгие месяцы, даже годы сопротивления. С новым даром родственники так и не смирились, пытаясь переделать ее под себя, вернуть на путь света.

Побег. Страх, волнение и восторг. Пьянящее чувство свободы и академия темной магии, где ее приняли и посчитали равной. Учеба, новая жизнь, счастье быть собой.

Куколка… Некромант с язвительной улыбкой и противостояние, которое заняло столько месяцев. Враг? Любимый. Отношения, в которые никто не верил. Любовь, которая казалась самой крепкой и самой сильной, но… всегда были ограничения. Разум никогда не отступал, напоминая о планах. Чувства всегда уходили на второй план.

Невеста. Счастье, ожидание, вера в будущее. Планы, идеи, желания. И рядом он — зеленоглазый некромант, готовый поддержать в любом безумстве. Ей так не хватало этого: поддержки и уверенности. Может, поэтому она так быстро поверила в любовь?

Приглашение на свадьбу старшей сестры. Семья, которая стала совсем чужой, вспомнила о заблудшей дочери и позвала на праздник. Отказ, неприятие, болезненные воспоминания и обида, которая за годы разлуки не утихла.

Как долго она пыталась уничтожить это приглашение? Как старательно сжигала, била, ломала. Безрезультатно.

Некромант. Поездка. Ночь. Таинственный нейтральный маг с фиалковыми глазами, пробравшийся в окно. Знала ли она, что эта встреча предопределена самой Судьбой?

И снова встреча. Маг с золотым ободком вокруг глаз. Уже не нейтральный… жених сестры, обманщик. Узнать правду, рассказать о лжи… и стать предательницей, получить в ответ ненависть и презрение.

От нее снова отвернулись. Ее снова не приняли. Ей стоило уехать уже тогда. Вместе со своим некромантом. Но она осталась и по воле богини стала женой ненавистного мага.

Отказ. Гнев. Злость. Она не сдастся. Она не хочет.

Похищение. Побег и стена, которую не пробить.

Муж. Навязанный, ненужный… враг, который победил ее и увез в свой замок. Она княгиня. Фальшивая жена. Чужая. Ей не место в новом мире.

Новая жизнь, тайны. Феи, драконы, червоточины и монстры. Девушка с ее лицом из прошлого… Диана. И ее запретная любовь, которая стала болью всего мира.

И снова тайны, ведьмы, ковен. Сомнения и чувства, которым так сложно противостоять.

Рядом с ним она забывала о планах. Рядом с ним она теряла голову и рассудок. Любовь? Наваждение. Желание. Сумасшествие. И страсть, горящая ярче всех звезд.

Обман, шантаж, похищение и огонь, который был так близко… Фей с серебряными крылышками и огненно-красный дракон. Маг с фиалковыми глазами и просьба не оставлять его.

Он и сейчас звал свою навязанную жену. Просил прощения, говорил, как сильно любит, и снова звал.

Ее… меня.

Тьма отступала. Нехотя разжала свои цепкие объятия и позволила мне выползти наружу. Туда, где меня ждали боль, тоска, печаль и слезы. Туда, где я жила. Туда, где меня ждал муж… Рейган. Ждал и так настойчиво звал, срывая голос.

Пробуждение далось мне тяжело. Опасность миновала, но я все равно никак не могла очнуться окончательно, продолжая балансировать на краешке сознания, то падая вниз, то выныривая, чтобы сделать спасительный вдох. Тело болело и ныло, внутри все горело огнем. Мне хотелось кричать, но я не могла пошевелить даже губами.

Иногда в короткие промежутки я видела очертания, слышала голоса, послушно глотала все лекарства, которые в меня вливали. И надеялась, что завтра станет лучше.

В какой-то момент мне действительно полегчало. Я даже сумела разлепить веки и