Право на жизнь - Анна Ледова

Данлавин, отец… Я бы не избрал другую. Влиятельный старинный род Империи. Арниса Цольдерс. Моя прекрасная Вилария, моя мечта, моя любовь…

— Довольно фарса! — бьет по столу Джемрен.

— Джемрен-бюйюк, — голос принца льется маслом. — И ты прости меня, если б я только знал, что будет оказана такая честь… Но, как сказал отец, рес Данлавин ревностно блюдут свои слова. Пусть — горе мне! — я поддался тайной страсти, но твое требование еще может быть исполнено. Брат императора и мой любимый дядя, к счастью, не женат…

Что??.. Мне словно воздух выбили из легких. На другом конце стола движение. Ронард! Хотел вскочить, но император с глухим стуком припечатал руку брата своей поверх. Он разъярен, он в бешенстве, даже мне раньше не доводилось видеть его таким. О, если б только манс мне не вернул обратно этот Свет сегодня! Клубится Тьма внутри, подступает к горлу. Не может вырваться, а я б дала ей волю… Испепелила к гроршам все! Чтобы неповадно было вот так играючи ломать чужие жизни! Никому! Принца, шаха, всех их в пепел! Заволновался Свет внутри, окутал мягкой лаской… Слить его сейчас? Впустую, в никуда, а самой поддаться Тьме и разнести здесь все… Да! Прочь, мешающая сила! Тянусь к искристой магии и… не могу выпустить наружу ни капли. В ужасе гляжу на руки. Как это возможно?

Стол из антарина. Блокирует всех тех, кто в круге, внутри нет магии. Да грорш же раздери их ритуалы…

Шуршит песок в часах. Потухшим взглядом обвела людей напротив. Из принца плохой актер. Под ложной виноватой маской сквозит ехидство с плохо скрытым торжеством. Так это месть? Все ради этого?

— Достойная замена, — вновь расслабился Джемрен. — Друг Нердес?

Я не могу смотреть на Ронарда, я задыхаюсь. Высокий узкий ворот давит, где там эти гроршевы крючки? Тьма душит, не может вырваться. У императора глаза совсем пустые. Сжал еще сильнее руку брата, но тот и так недвижим больше, обратился в камень. Голос совсем растрескался у Нердеса, сухим песком в глаза и уши:

— Да будет так.

Пронзительная тишина. Сердце то ли пропускает удары, то ли не бьется вовсе. В часах песка еще минут на пять. И все закончится, круг снимут, я уйду из-за стола. Выплесну весь свет, а дальше будь что будет…

— Джемрен-бюйюк, — не унимается Аландес.

Да ради всех богов, сейчас-то помолчи! Не отравляй своим злорадным ядом.

— Позволь тебе напомнить заново твои слова. В том, что касается «если не противоречит по природе…». В договоре это не для красного словца. Ведь всем известно о несовместимости людей и многоуважаемых унвартов, что населяют Лес…

Ты к чему ведешь, гаденыш?

— …но раз настали удивительные времена… Разве не станет лучшим подтверждением нашего союза твое родство еще и с Лесом? Твои прекрасные Айла́ и Гюлена́й — двойняшки, как же можно будет их обидеть: одарить счастьем одну и обделить другую…

Шах хищно подобрался. Встрепенулись те самые Айла и Гюленай, губы Элмас тронула плотоядная улыбка. Скрестились взглядами на замершем Анхельме.

— Ты прав, сын друга Нердеса. Сердце отца не выдержит горя одной из них, моих кезым, моих севгили…

Разменные монеты твои кезым! Боги, да что здесь происходит, это шутка?

— Корсталия чудесный край, как раз для нежной юной розы… Мой друг астарх, ты дашь мне свой ответ?

Нет, все-таки, не шутка… Мелочный и мстительный Аландес продумал все. Отнял всех, кого люблю. Выстрелил в меня со всех сторон… Убил.

Джемрен подкручивает тонкий ус, черные глаза горят в предвкушении, словно не обычного студента видит перед собой, а минимум второго принца. Стремительно бледнеет Хельме, я чувствую, как закипает Мекса, сейчас взорвется. Время будто замедлилось, сгустилось, все мысли вязкой кашей. Тем же жестом теперь астарх удерживает Мексу за столом. Астарх?.. Но что ему мой Хельме — на другой чаше весов неизмеримо больше.

Да как расстегивается этот ворот, дышать же невозможно… Какая гадкая и подлая месть. Из-за чего? Из уязвленной гордости, мелких обид, и наросла же комом… Пусть мне, но Хельме жизнь ломать? Он этого не заслужил ничем!

— Астарх, время выходит, — торопит шах Джемрен.

— Да будет…

— Нет! — рву на себе злосчастный ворот, тот не поддается, вскакиваю. — Только не Анхельм — я! Я пойду! Астарх, да будьте милосердны, скажите так…

Седой астарх даже сидя возвышается горой, бесстрастный, мощный. Ему-то какая разница, кого… Но смотрит пристально, сомнения ищет? Их нет. Для меня и так все кончено. Кивает медленно, согласно. И с исчезающим шелестом песка:

— Да. Будет так.

Угаснул сзади круг, вторив многоголосым эхом:

— Да будет так… Клятвы соблюдены перед богами.

И все же воздух кончился, а с ним и свет в глазах померк. Подкосились ноги, мелькнуло где на задворках напоследок: «закончилось… успела…». И рухнула в спасительную бездну, где нет места больше ни мыслям, ни тревогам. Ничему.

Примечания

1

третья по Певзнеру — диетический стол № 3, направленный на решение проблем с ЖКТ. Слабительная диета, проще говоря.

2

3

Меня защищает тень (норвеж.)

4

я помню все сказанное и повторю это снова (норвеж.)

5

откройся (норвеж.)

6

для меня нет закрытых дверей (норвеж.)