Елена Саринова - Сотая бусина

   - Какая ты молодец, - с несоответствующим словам выражением выдавил мужчина. - А скажи мне, Зигмунд, что ты мне рассказывал в последний раз? Я только начало помню, к своему стыду. Потому что потом... Ну, как у тебя, обычно бывает.

   - Я тоже, кстати. Только, потому, что уши заткнула, - заерзала я на кровати.

   - Ветрану? Ну-у... - как то уж очень задумчиво протянул новоиспеченный специалист. - Про лебедицу и беркута, которые очень-очень друг с другом... сдружились, не смотря на то, что были совершенно разные. А потом... потом... Потом я не помню.

   - Как это, 'не помню'? - опешила я.

   - Зигмунд, чем та история закончилась?

   - Да не помню я, - дернул неожиданно хвостом кот. - Неужели я все должен помнить? И вообще, мне еще услышанное про самого себя надо усиленно обдумать. Это же такой неожиданный поворот во многовековой биографии... Что вы на меня так смотрите? Спасибо вам большое за поддержку, конечно, и за новые звания. Я теперь не философ и врачеватель, а мудрец и предсказатель, но... я, правда, не помню.

   - Ну и Бог с ним, - встал на ноги Ветран. - Поживем, сами увидим, что со мной дальше будет. Ты-то идешь или дома останешься... осмысливать? - глянул он сверху вниз на умника.

   - Конечно, иду, - мигом забрался к нему на плечо бывший философ. - Кто ж тебя насчет адреса гномьего свояка... умудрит?..

   Дом накрыла тишина... Я стояла посреди огромной пустой комнаты и слушала... Слушала... Странно, я ведь раньше любила тишину? Тишина, подкравшись прямо к сердцу, шепнула: 'Что, страшно? Я еще тебя навещу'. Конечно, навестишь. Только... Почему же так тревожно то?.. ......... Я давно в силах распознавать, даже без помощи магии, когда мои близкие мне врут. Так вот, мне сегодня врали. И домовиха и кот. Каждый по-своему. И зачем я тогда заткнула уши?.. Да оттого что знать не могла, что единственным желанием моим сейчас будет даже не ежеминутное присутствие рядом этого человека, а то, чтобы он просто ЖИЛ...

   - Груша!.. Груша!!!

   - Хозяйка? - лицо домовихи, вынырнувшей прямо передо мной, преисполнено такой решимости, что только кочерги в лапках не хватает. - Что-то случилось?

   - С чего ты взяла?.. Ты мне ответь, у тебя что случилось?

   - С чего ты взяла? - тихим эхом повторила она.

   - Ты опять плакала. Я же вижу. И не прячь глаза... Я знаю, Груша, к чему домовые плачут... Но, может, у тебя на то какая-то своя, личная причина? Скажи мне.

   - Нет.

   - Что, 'нет'?

   - Я не могу... сказать, хозяйка.

   - Не можешь?.. Ну, спасибо, что хоть не врешь, как утром... - беспомощно вздохнула я. - Тогда объясни, по какому принципу работает наша охранка? Ведь ты - ключ к ней?

   - Да, хозяйка. Я - ключ... А, зачем тебе? - вскинула на секунду свои глазки-бусины кроха и снова уперла их в пол.

   - Что значит, зачем? Или мне тебе напомнить, что я здесь сама все решаю? - последняя фраза, пожалуй, прозвучала даже угрожающе. По крайней мере, на домовиху она впечатление произвела:

   - Не надо. Я помню... хозяйка. Охрану ставили по заказу моей прежней хозяйки. После того, как она вернулась из... Ты сама теперь знаешь. А уже перед смертью она еще раз ее усложнила, уже собственноручно. Она считала, что тебе и Зигмунду нужна хорошая защита. Очень хорошая... защита.

   - Защита от кого, Груша?

   - От всех: от дикой нечисти и нежити, от плохих магов, от злых и нечестных людей.

   - Ага... Так почему она подвела сегодня ночью? Почему пропустила чужую магию?.. Груша, что ты молчишь? - присела я перед крохой. - Или... она никого не пропускала?

   - Хозяйка, - выдохнула домовиха и прихлопнула лицо ладошками. - Я не могу тебе сказать... Не могу.

   - Почему, Груша? Если зло здесь, внутри, мы должны от него избавиться. Неужели ты сама того же не хочешь? Ведь ты - хранитель этого дома.

   - Грундильда - плохой хранитель, - мотнуло создание головой, не отрывая ладоней. - Плохой. Плохой. Ты, хозяйка, вправе меня... изгнать.

   - Да ты что? - чуть не села я на пол. - Ты что это несешь? Куда тебя изгнать?

   - Туда, куда уходят все брошенные домашние духи. Туда, где им и место, где огонь жизни давно погас. Туда меня изгони.

   - Груша... - прижала я к себе прохладное вздрагивающее тельце. - Я ведь люблю тебя и ни за что никуда и никогда... Ты чего это придумала? Тоже мне, изгнанница... А ну, давай, прекращай реветь. Не хочешь говорить, не говори. Только не реви... Собралась она в... - замерли мы вместе с домовихой и одновременно развернули головы в сторону садовой двери. - Похоже, к нам гость. И, похоже, по прежнему, безмозглый...

   Полученное от Хоуна сообщение так меня вмиг взбодрило, что я, 'перелопатила' кучу дел, действительно, давно скопившихся, включая: стирку, уборку, проветривание зимней одежды, а так же прополку единственной во дворе, с середины июля забытой клумбы. При этом попутно совершенно справедливо была выдергана и нахально разросшаяся у калитки бузина. Правда, пришлось красить обнаруженную не в лучшем виде лавку... и уж калитку заодно. Не забыла я и об обещанной Ветрану баньке. А очнулась лишь часа через четыре, плюхнувшись на стул перед пузатыми рядами вареников, разложенных на посыпанном мукой столе. Да-а... Это когда ж я их в последний раз лепила? По-моему, в нынешнее Солнцепутье, по спецзаказу отца... И куда ж их... столько?

   - Груша!

   - Что, хозяйка? - показалась из погреба домовиха, с совком, полным мусора, и веником. - Я закончила. И с побелкой тоже, - отрапортовала она (тоже, видно, 'взбодрилась').

   - Ага, молодец... А ты не знаешь, куда мы теперь вот это... денем? - растерянно уставилась я на плоды своей кипучей деятельности. - Ведь не зима, в сени на мороз не вынесешь?

   - О-о... Придется скормить, - уже со скамеечки, авторитетно заявила Груша. - Потому что, после твоего знака сохранности... Ну, ты сама знаешь, хозяйка.

   - Ага... - в ответ лишь потерла я лоб рукой.

  И не сказать, чтобы оно у меня не получалось, это бытовое, совершенно простенькое 'подспорье хозяйке', высмотренное в тетушкиной книге 'Образцовый магический дом'. Просто специфика его, при всей полезности, совершенно исключала сохранение у продукта еще и вкуса. Отсюда ощущение складывалось, будто жуешь ты не пирог с мясом и капустой, например, а полотенце, в которое он, весь долгий месяц 'сохранности' был завернут.

   - И пора бы уже воду на плиту ставить.

   - Что?.. А-а. Не минуло и драконьих сносей(7), - оторвала я взгляд от окна и вновь подорвалась со стула.

   Зеня и Ветран вошли в мой 'образцовый магический дом' молча и очень настороженно:

  - Стася! Ты что, шустрых лилипутов в помощь нанимала? Или... Хобье коромысло! - порадовал кот пополнением бранного списка.