Драконова Академия. Книга 4 - Марина Эльденберт

честно, ни у кого я так быстро не запоминал, как у нее. Так что выбери какую-то одну тему, которая тебе интересна. От нее будем отталкиваться.

Какая тема мне интересна? Я вдруг задумалась об этом всерьез. Что мне нравится? Здесь как-то не до приложения сферы своих интересов было, сначала пришлось разбираться с мироустройством, потом — с магией и с тем, чтобы себя не выдать, потом с тайнами Ларо, с Люцианом и с Валентайном. С последними я до сих пор разбираюсь.

Но если так говорить, что мне нравится по-настоящему? Соня вот фотографией увлекалась, а я…

Я всегда хотела научиться рисовать. Но у тети Оли не было денег на художественную школу, а еще у нее не было денег на планшет. Тот, который я себе купила, насобирав с карманных, почему-то сломался в процессе моего обучения по роликам из соцсетей. Я почти закончила иллюстрацию, которая мне очень нравилась, и, когда я отнесла его в сервис, мне сказали, что восстановлению он не подлежит. Нужно только менять.

Иллюстрация, моя первая иллюстрация, которая мне толком нравилась, канула в Лету, а новый планшет отправился на полку с книгами до лучших времен. Наверное, можно сказать, что я отказалась от мечты. А может быть, просто не захотела смотреть, как мою мечту в очередной раз пожирает нестабильная техника. Как бы там ни было, на сменном я почеркала еще несколько месяцев, но уже без энтузиазма и без детальной проработки чего бы то ни было, и забила.

А еще очень некстати вспомнился портрет Люциана, который писала Ленор, и который я уничтожила.

«Прости», — абсолютно искренне подумала я.

В ответ не получив ничего.

— Рисование, — сказала я Люциану. — Что-то связанное с изобразительным искусством… с созданием картин.

— Принято, — без малейших проволочек ответил он. — Тогда начнем с повторения. Как ты скажешь: «Я собираюсь написать картину»?

Надо отдать ему должное, дальше мы действительно занимались драконьим. Поесть, правда, тоже успели, что меня определенно радовало. Я чуть не пропустила время, когда надо было выдвигаться в сторону дома Ларо, то есть и в сторону моего дома соответственно. Когда я поднималась, сидевший за соседним столиком парень поставил чашку мимо блюдца, и джмерг расплескался по столу, вызвав у него поток местных ругательств.

Люциан, разумеется, поднялся вместе со мной:

— Я тебя провожу, Лена.

— Не стоит, — категорически отказалась я.

Рано или поздно ему придется принять тот факт, что между нами (между ним и мной) ничего быть не может. Когда он его примет, возможно, у нас получится общаться нормально. Друзьями нам не стать, но мы можем быть просто хорошими знакомыми: нам все равно придется пересекаться так или иначе, а всю жизнь таскать багаж начала нашего знакомства невозможно. Как минимум на время учебы нужно принять тот факт, что мы будем встречаться, будем оказываться в одной аудитории, и так далее. Не говоря уже о том, что если Люциан поможет мне подтянуть драконий — объяснял он и правда на удивление доходчиво, и в конце я уже говорила не как подбитый заклинанием дракон — от наших встреч еще и польза будет.

— Благодарю, — сдержанно произнесла я, когда мы прощались.

И, к счастью, Люциан внял моей просьбе сразу, потому что на выходе из ранховой мы направились в разные стороны.

Глава 31

Ликарин Эстре

— Он ее все время называл Лена, — отчитался парень, севший на заднее сиденье роскошного маджикара. — А еще они говорили о какой-то Ленор, но я не совсем понял, о чем. У нее есть сестра-близняшка?

Аникатия закатила глаза, но тут же сменила выражение лица.

— Тебе не обязательно это знать, милый.

«Милый» смотрел на нее влюбленными глазами, аж тошно. Лика ни за что не стала бы с ними связываться, особенно учитывая их прошлый совместный прокол, но в такой игре одной точно не выстоять. Парень, которого Аникатия отправила следить за Ларо и подслушивать, был ее человеческим любовником. После свадьбы Драгона с Софией мода на такие интрижки набирала обороты, и Аникатия, разумеется, не преминула завести себе «игрушку» одной из первых. Хотя раньше воротила нос и фырчала в сторону тех, кто хотя бы о таком задумывался, а на поверку оказалась обычной дешевой шлюхой.

Лика подавила улыбку превосходства.

Ладно, пусть пока и приходится подстраиваться под эту дуру, позже она им всем покажет. Она знает о них такое, чего не знает никто. А сама она для них — бесценный источник информации. Бесценный тем, что близка к сестре. Ну и что, что она узнала тайну Лены-Ленор случайно, оказавшись в нужное время в нужном месте. Благодаря тому, что их пораньше отпустили с пары, ей удалось подслушать разговор Амильены с Валентайном Альгором.

Сначала, конечно, она почувствовала себя оглушенной, потому что это звучало как бред. Но потом… потом она вспомнила все: и странные перемены в поведении серости Ленор Ларо, и ее «потерю памяти», и ее внезапно, непонятно откуда взявшуюся смелость.

— Мы поедем ко мне, Ани? — пропел влюбленный, глядя на нее.

— Не сегодня, милый. Сейчас мне нужно заняться делами, — Аникатия открыла дверь маджикара. — Но завтра мы, конечно же, увидимся. И послезавтра.

«Милый» явно был недоволен, но вида не подал, и Лика снова мысленно усмехнулась. Мужчины-подстилки всегда ее удивляли, ну да для всего найдется место в этом мире.

— А я тебе говорила, что Драгон в курсе, — произнесла она, когда за парнем закрылась дверь, и полог заклинания Cubrire Silencial теперь обнимал только их двоих. Водитель, которому было приказано просто остановить маджикар, не мог их не только слышать, но и видеть: Аникатия подняла магическую заслонку. В просторном салоне было достаточно места, чтобы вытянуть ноги и положить их на противоположное сиденье, что Ани и сделала.

Магическими игрушками и Аникатия, и ее родители тоже баловались, таким и было это дорогущее средство передвижения. С учетом портальных точек и возможностей советника Фергана это было не что иное, как роскошное излишество, но сейчас, в такую жару и вечернюю суету в центре Хэвенсграда, Лика была вынуждена признать, что не такое уж оно и ненужное. Охлаждающие артефакты салона работали на полную мощь, светлая обивка сидений приятно холодила кожу. Не говоря уже о выдвижном столике, на котором стояла открытая бутылка дорнар-скар, а еще вазочка с поздними ягодами.

Сладкими, продолговатыми, темно-синими, такими невероятно сочными!

Ни того, ни другого