Личный медиум для светлого лорда - Елена Михайловна Малиновская

хотелось поддаться власти его чарующего голоса и забыться… Навсегда выкинуть из головы все то, что так сильно царапало меня сейчас. Этот ужасный звук ломающихся костей…

Я резко собрала все свои силы. С усилием подняла веки, которые казались пудовыми.

Увы, это мало чем помогло мне. Потому что зрение внезапно отказало мне. Я прекрасно осознавала, что в комнате достаточно светло. Но ничего не видела перед собой.

– Пожалуйста, хватит, – чуть слышно взмолилась я. – Лорд Гессен… Лоуренс. Я чувствую ваше влияние. Зачем вы это делаете? Если желаете убить – то делайте это, но не мучайте, пожалуйста.

Некоторое время ничего не происходило. Но внезапно тьма перед глазами стала светлеть. Медленно, как будто в крепкий черный кофе осторожно вливали сливки.

Я несколько раз моргнула, прогнав тем самым остатки загадочной мути перед глазами. И посмотрела на Лоуренса Гессена, отца моего мужа.

Он стоял чуть поодаль от моей кровати. Улыбался так широко, как будто искренне наслаждался ситуацией.

– Вот, – внезапно обронил он. – Твое по праву.

Шагнул вперед, и на мою постель опустился роскошный футляр из черного бархата.

Я знала, что внутри. Знала прекрасно, прежде чем дотронулась до него.

Чехол из черного бархата, усыпанный мелкой россыпью драгоценных камней, послушно распахнулся передо мной.

– Я обещал тебе эти бриллианты, если удивишь меня. Ты удивила. Держи. Даже Эстер их не получила и никогда больше не получит.

Я нехотя взглянула на предложенный подарок.

Это был изумительный      и, наверное, совершенно бесценный комплект, состоящий из серег, кольца и массивного колье. Я почувствовала, как мои зрачки расширились в немом вожделении, зачарованные искрами древних бриллиантов. А если представить, как они будут сверкать на моей шее, в ушах и на руке…

– Заберите! – глухо потребовала я.

Резко захлопнула футляр, чуть не придавив при этом пальцы Лоуренса.

– Заберите! – повторила с нажимом. – Это не мое. И никогда не будет моим. Точнее, я отказываюсь от того, чтобы это стало моим.

– Ты отказываешься от моей милости?

Голос Лоуренса был мягчайший, но до краев заполнен потаенного яда.

– Хельга, вообще-то, прежде я ни одну женщину не выделял из толпы окружающих меня безликих дам так, как тебя. Даже собственную супругу. И не вздрагивай так сильно. Я ничего срамного не имею в виду. Мне плевать на твою внешность, но твой дар… – Запнулся, как будто не сразу сформулировав окончание фразы. Осторожно и очень медленно продолжил после паузы: – Ты заслужила эти украшения. Ты единственная на моей памяти особь женского пола, которая удивила меня. Поэтому я считаю, что ты достойна этого комплекта.

Особь женского пола? О да, умеет Лоуренс делать комплименты, ничего не скажешь.

«Засуньте свои старинные бриллианты себе в…»

Инстинкт самосохранения не дал мне закончить фразу, пусть она и была произнесена всего лишь мысленно. Но, если честно, я бы с превеликим удовольствием сказала бы и вслух прямо в лицо старшему лорду Гессену, куда ему надлежит держать путь.

Внезапно на губах Лоуренса завибрировала скупая улыбка.

Конечно, он опять прочитал мои мысли.

– Раз у нас момент откровений, то буду и дальше честен, – сказал он. Его длинные холеные пальцы пару раз ударили по закрытому футляру, который он не торопился убирать прочь несмотря на мой отказ. – Я действительно не могу понять, почему мой сын так трепетно относится к тебе.

Голос старшего лорда Гессена снова полился подобно карамельной патоке. Но я точно знала: расслабишься – и потеряешься в хитросплетениях его правды.

– Некрасива, – так же сладко продолжил Лоуренс. – Точнее, не урод, тут я не буду кривить душой с целью тебя обидеть. Но… Ты обычная какая-то. Прости за откровенность, но у Дагмера было немало девиц, с которыми ты при всем желании не смогла бы тягаться во внешности. А еще ты неумна. Чем ты его так зацепила?

– Возможно, тем, что была честна с ним? – с неожиданной отвагой сказала я. – И я вижу в вашем сыне прежде всего человека… – И вдруг напомнила с дерзостью: – И вы сами сказали, что по какой-то причине выделили меня из толпы всех прочих женщин вокруг.

– Выделил, – покладисто согласился со мной Лоуренс. – Только не возгордись. Я бы на твоем месте, напротив, заволновался.

– А я уже волнуюсь, – сорвалось с моих губ честное. – И не прекращала этого делать с момента нашего знакомства.

Лоуренс пару секунд молча смотрел на меня.

Это было… невыносимо. Мягко говоря. В висках кололо все сильнее и сильнее, а под кожей как будто что-то шевелилось.

– Говори! – внезапно приказал он. – И не смей врать. Я вижу тебя насквозь. Однако желаю проверить, хватит ли у тебя смелости быть откровенной. Почему ты считаешь, что я убил Грегора?

Ох.

Я знала, что рано или поздно мне придется объясниться с ним. Но не предполагала, что это произойдет настолько скоро. Даже ничего не придумала.

– Придумала? – Лоуренс скривился как будто от отвращения. – Девочка, я, вроде бы, ясно сказал, что вижу тебя и все твои мысли. Откровенность – то единственное, что может спасти тебя.

«Возможно».

Я широко распахнула глаза. Окончание фразы Лоуренс не произнес вслух. Однако я явственно ее услышала.

Старший лорд Гессен выразительно вскинул бровь, глядя на меня в упор. И я с тоскливой обреченностью осознала, что момент истины настал.

– Говори, – чуть мягче повторил он. И добавил совсем уж страшное: – В чем я просчитался? Догадалась ты – догадаются и другие.

Я несколько раз глубоко вздохнула, силясь успокоиться.

Так, Хельга. Поздно паниковать. Все уже свершилось.

– Вот именно, – сухо подтвердил Лоуренс.

– Грегор сказал, что общался с вами после признания Тревиса, – начала я.

Мои руки, смиренно сложенные поверх покрывала, мелко-мелко дрожали от волнения. В низу живота как будто