Елена Звездная - Герцогиня оттон Грэйд

Секундное молчание, и ледяной ответ герцога:

— Сожалею. Доброй ночи, ваше величество, до завтра, Тео.

После чего его светлость без слов увлек меня к двери. Я едва успела пробормотать полагающиеся слова прощания, как Дэсмонд закрыл дверь в спальню Дианы.

А вскоре пришла и очередь дверей в наших комнатах, которые герцог захлопнул так, что несчастное дерево затрещало, а я невольно вздрогнула всем телом.

— Неужели так сложно понять, — его светлость развернулся ко мне, испепеляя яростным черным взглядом, — мне невыносима даже мысль, что к тебе кто-то будет прикасаться, пусть даже и в танце. Особенно в танце. Просто прикасаться!

Мне сложно понять черных магов.

— Прости, что испортил твой первый бал, — глухо продолжил Дэсмонд. — И не могу обещать, что иные будут чем-то отличаться. Могу, скорее, поклясться в обратном.

Мне никогда не понять черных магов!

Повернувшись спиной к его светлости, тихо попросила:

— Помогите снять платье, пожалуйста. Корсет слишком тугой, а у меня нет желания звать горничных.

Без слов герцог быстро расшнуровал мое платье. Затем позволил ткани соскользнуть вниз и подал руку, помогая переступить через шелк. Мое бальное платье, как и предыдущее, было из гардероба ее величества Дианы, подготовленного к новому сезону, и оба платья ушили и укоротили под мой размер. Еще два сейчас спешно перешивались так же, и мне уже было известно, что всю ночь придворные портнихи будут трудиться над ними.

— Его величество сильно изменился по отношению к супруге, — заметила я.

Герцог наклонился, поднял платье, бросил его на ближайшее кресло и, глядя отнюдь не в глаза своей леди, пояснил:

— Если бы ты вчера не вмешалась, к вечеру Тео стал бы вдовцом. Иоланта сильный маг, но ее внушение требовало постоянной подпитки, посему раз в семь дней Диана отправлялась в монастырь на исповедь. Она неизменно следовала этому правилу, которое в глазах Тео было признаком чрезмерной преданности ордену на деле же… В случае несоблюдения данного правила, запускался режим саморазрушения — Иоланта умеет хранить свои секреты.

Мне вспомнились расцарапанные руки ее величества, и я уточнила:

— Саморазрушения в смысле самоубийства?

— Да, — холодно подтвердил Дэсмонд.

Обхватив плечи руками, невольно поежилась.

— Замерзла? — спросил лорд оттон Грэйд, расстегивая мундир.

Отрицательно покачав головой, тихо призналась:

— Не ожидала… подобного.

— Никто не ожидал. — Сняв мундир, Дэсмонд бросил его поверх моего платья. — Я распоряжусь об ужине. Предпочтения, пожелания?

Отрицательно покачав головой, я прошла к креслу возле камина, забралась в него с ногами, скинув туфельки. Все случившееся оказалось слишком ужасным для меня. Слишком.

Дэсмонд подошел, набросил мне на плечи плед, после чего покинул гостиную, чтобы вернуться буквально через несколько минут, а затем…

— Ваша светлость, что вы делаете? — воскликнула я, едва маг меня поднял.

— Я по поводу каждой мелочи должен отчитываться? — поинтересовался герцог, усаживаясь в кресло, недавно занятое мной, и самым неприличным образом усаживая меня к себе на колени. — Ари, не сметь негодовать.

Мой возмущенный крик остался неозвученным.

Дэсмонд же заботливо укутал пледом, после чего обнял, прижимая к собственной груди.

— Еще вопросы имеются? — поинтересовался так, словно вовсе ничего не произошло.

— Сейчас сюда войдет прислуга! — напомнила, предпринимая попытку подняться.

С тяжелым вздохом Дэсмонд сжал сильнее, уткнулся лицом в мои волосы и тихо пообещал:

— Едва кто-либо войдет, я скрою нас, чрезмерно благовоспитанное создание.

И поводов для возмущения у меня не осталось. Поерзав, заняла наиболее удобное и приличное положение и спросила:

— Что будет с императором и императрицей?

— Прежними? — правильно понял мой вопрос Дэсмонд.

— Да.

— Кассилия отказалась от магии и сопроводила супруга в Корэнельский замок на севере.

— Отказалась от магии?!

— Она теперь не маг.

Немного поразмыслив, удивленно спросила:

— А куда делась ее сила?

— Вернулась к своему владельцу. — Герцог скользнул губами по моему плечу. — Теперь мы сможем летать не только в грозу, мой ангел. Но в грозу, несомненно, предпочтительнее, я люблю буйство стихии.

Сжавшись из-за недопустимого прикосновения, я в первый миг не поняла смысла его слов, но после… Я настолько привыкла воспринимать лорда Грэйда как опасного, сильного и властного человека, что столь простая мысль, как ослабление его из-за проклятия, не приходила мне в голову. Да и могло ли быть иначе, если герцог ни разу не продемонстрировал и намека на слабость? Если с самого начала он представлялся мне монстром, чудовищем с обезображенным лицом и еще более безобразной моралью. Отстранившись, я вгляделась в заинтересовавшегося моей реакцией супруга, изучая каждую его черточку: его густые черные брови, со складочкой меж ними, и глубоко посаженные, сейчас совершенно синие глаза уроженца древнего Элетара, и нос, идеально прямой формой выдающий принадлежность к одному из древних родов империи, и высокие скулы, на которых даже в свете огня из камина был заметен морской загар. А остановился мой взгляд на четко очерченных плотно сомкнутых губах, которые казались каменными…

— Вы так пристально меня разглядываете, — заметил его светлость.

Понимая, что подобное внимание должно быть объяснено, откровенно призналась:

— Мне сложно представить, что высокомерный, надменный, властный, бескомпромиссный и взбешенный лорд, коим вы представились мне в момент нашей встречи, мог быть ослаблен чем-либо, столь фатальным, как проклятие. Вы ни в коей мере не выглядели… слабым.

— Я не был слабым, — улыбнулся лорд оттон Грэйд, — даже в тот момент. Слабость в принципе не то удовольствие, которое я мог бы себе позволить.

— Духи ветра покинули бы вас? — вспомнив слова Янира, спросила я.

— Для военных моего ранга слабость вообще непозволительна, — произнес Дэсмонд. — И я полагаю, нам обоим следует забыть обстоятельства первой встречи… — он помолчал и добавил: — А также несколько последующих дней… И бракосочетание… И…

Герцог умолк, глядя на меня с каким-то странным выражением.

— А еще вы лишили меня сладкого, — улыбка на губах появилась как-то неожиданно.

— А вы швырялись пирожными в Ирека, — укорил герцог.

— Он это заслужил! — Не то чтобы я не испытывала чувства стыда или смятения, но правда была на моей стороне.

— Хорошо, вернемся, пошвыряемся пирожными вместе, — неожиданно предложил Дэсмонд.