Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ) - Даша Семенкова

– Не самое важное на свете, – сказал Милош.

– Совсем не важно, женщина! – раздался слева знакомый голос, назойливый, как полуночный комар. Я в который раз пожалела, что не могу ответить вслух, что думаю по поводу его непрошенного вмешательства.

72.

Несколько дней спустя я готовила Милошу завтрак. Заказала булочки того состава, какой он ест – к счастью, полностью от хлеба не отказывался, только от сдобы. Булочки получились грубые, серые, но хотя бы с хрустящей корочкой, а если поджарить половинки, то и на вкус вполне ничего.

Мне вдруг захотелось поделиться важным. Показать, что нравится самой и что пытаюсь создавать для всех, кто придет в наше заведение подкрепиться.

Поведать о своих чувствах – как есть, ничего не скрывая.

Я ни за что бы не решилась выразить их словами. Поэтому взялась за подаренные на том свете ножи.

Смешала нежирный йогурт с томатным соусом, куда не клали сахар и ничего не жарили. Добавила немного горчицы и специй для аромата. Состав, не нарушающий диету.

Нарезала белый сладкий лук тонкими кольцами и залила уксусным маринадом. Приготовила на гриле, без масла, котлету из телятины. Своим самым любимым ножом нарезала помидор и маринованный огурчик. Если верить в то, что когда все лезвия затупятся, я умру, то сейчас, делая Милошу завтрак, я отдавала доли секунды своей жизни, пусть крохотные, но все же...

Отгоняя посторонние мысли, я вновь думала о нем. Позволяла возникать любым эмоциям от воспоминаний о времени, проведенном вместе.

Смазав половинки булочки соусом, я уложила огурчик, котлету, помидор и лук, добавила лист салата и закрепила собранный бургер шпажкой. Получилось красиво. Не могло не вызвать аппетит.

Милош сидел на веранде и терпеливо ждал – ему доложили, что я готовлю сюрприз. Увидя, что я несу, скептически приподнял бровь.

– Постой. Ничего не говори. Сначала послушай, – опередив его, я быстренько озвучила состав. – Видишь, вроде все в рамках дозволенного. Но если все-таки нет, ты должен его съесть. Это не просто завтрак.

– Вот как? Неужели приготовила его с любовью? – развеселился он. – В то, что собралась меня отравить, я предпочту не поверить.

– Не совсем... Но ты поймешь. У меня есть одна вещица... В общем, с помощью магии я вложила в него свои чувства. В прямом смысле. Чтобы не тратить время на споры и... Если немедленно не съешь, я передумаю и заберу его обратно!

– Ты права, я действительно не понимаю. Это очень важно для тебя? Чтобы я съел твое... Твой странного вида бутерброд?

– Да. Съешь, пожалуйста.

Он пожал плечами. Лениво, будто неохотно придвинул к себе тарелку. Примерился к бургеру, пожаловавшись, что это какая-то совершенно дикарская еда. Наконец откусил с краешка маленький кусочек.

– А ничего. Вкусно. Немного необычно – как тебе только в голову пришло засунуть котлету в булку! Неудобно ведь.

– Просто не привык. Ты ешь, ешь.

Он ел. Неумеючи пачкался в соусе и со страдальческим видом – заставили делать грязное дело! – вытирал лицо и руки салфеткой.

Наконец закончил. Долгие секунды просто молчал, задумчиво меня разглядывая.

– Говоришь, это то, что ты чувствуешь? – произнес, когда я уже хотела психануть и уйти.

Я кивнула. Вроде бы решилась, и идея казалась удачной, но сейчас стало неловко. Вдруг увидел что-то кроме того, что я хотела показать? Или понял неправильно...

– Я ведь тебе не безразличен. Почему не доверяешь? Разве я обидел тебя хоть раз? Или считаешь, что в чем-то обманывал?

– Откуда мне знать. Может, просто не попадался, – проворчала, отводя взгляд.

Но Милош взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Его пальцы немножко пахли моим горчичным соусом – совершенно не подходяще для романтичного момента. Я нервно хихикнула.

– Перестань. Ведь уже рискнула сделать шаг вперёд, но если сразу отбежишь два назад, в этом не будет никакого смысла. Чего ты боишься, Лина?

– Не знаю, как объяснить... – я нервно облизала губы, и Милош не сразу отвёл от них взгляд. – Не торопи меня, пожалуйста. В смысле, вообще.

Он усмехнулся, наконец меня отпустил и напомнил, что мы уже женаты и скорее всего останемся в этом статусе. Кому-кому, а уж нам точно некуда торопиться.

– Ты сама захотела показать мне свои чувства, но я не в силах понять их причину. Будто есть что-то, что встало между нами стеной.

Не стеной, хороводом. Твоих бесчисленных баб. А меня уже однажды предавали, больше не хочу.

– Не желаю быть одной из.

– А, вот ты о чем, – он задумался, подбирая слова, и вдруг улыбнулся. – Знаешь, у меня ведь ничего такого, за что ты обвиняешь, и не было с тех пор как мы поженились. Как-то все завертелось: регата, потом моя болезнь... Да что я говорю, сама видела.

– Но был ещё период между свадьбой и стартом регаты. Когда ты шлялся непонятно где до утра.

Почему-то чем ближе он пытался подобраться, тем сильнее хотелось оттолкнуть. Уколоть словами, спрятаться за грубостью.

– Я не по этому поводу шлялся. Хотя честно скажу, возможность была, но... Как-то это казалось неправильно. Сразу после свадьбы, будто чтобы нарочно тебя унизить.

– И какой же срок считается по твоему мнению приличным?

Не выдержав, я зло рассмеялась. Надо же. Идейный бабник. Он не ответил, лишь плечами пожал.

– Ты не можешь быть одной из многих, Лина. Ты моя тихая гавань, моя семья, единственный близкий человек, который мне дорог. Там, где ты – мой дом. Не знаю, как ещё описать это чувство. Наверное, это и значит любить по-настоящему. Я...

– Я поняла, – перебила, коснувшись пальцами его губ. – И мне надо идти. По делам. И обо всем подумать.

Его губы были упругими и гладкими. Дрогнули под моим прикосновением, растянулись в улыбке, и внезапно я ощутила не поцелуй – лёгкий быстрый укус его ровных белых зубов, безупречных, как и все в его внешности и в его жизни. Все, кроме меня, разумеется.

– Иди, – сказал он, когда я отдернула руку. – У тебя всегда находятся дела. Весьма удобно за ними прятаться... Да что с тобой! Как мы будем с тобой жить, если так меня боишься?

Это он потянулся к моему лицу, может, по щеке погладить или там прядку за ухо заправить. А я