Эпоха королей - Нира Страусс

В тот момент, когда король поворачивался, чтобы сесть на трон, герцогиня сильно ущипнула меня за руку, и я снова уставилась в пол. Я чувствовала её возмущение, но никак не реагировала.

Прошло несколько долгих, бесконечно долгих секунд абсолютной тишины, когда никто не смел даже дышать громче, чем полагалось. Наконец, грубоватый голос короля разнёсся по всему залу:

— Прошу, встаньте.

Все повиновались, кто-то быстрее других. В зале было много пожилых людей, которым помогали подняться.

Тишина продолжалась. Король наклонился вперёд, опираясь предплечьями на колени. Его кольца сверкали в свете ламп. Из моих лёгких как будто вышибло весь воздух, когда я увидела, как сильно король похож на него.

— Я призвал вас, и вы откликнулись, — произнёс король. Ему даже не нужно было повышать голос, чтобы его услышали. — По нашей ежегодной традиции мы собрались здесь, чтобы отпраздновать особенное событие в нашей истории. Но в этом году, в отличие от предыдущих, к нам присоединились два великих героя, которые помогли нам ровно пятьсот лет назад. — Он указал на Всадников. — Спасибо, что пришли, господа.

Демоны не ответили, но это, похоже, не смутило короля.

— Сегодня, по причинам, которые вы узнаете позже, меня особенно тянет поностальгировать, — продолжил он. Его голос звучал как голос строгого, но справедливого отца, человека, которым восхищаются, который намного выше по положению, но общается с каждым на равных. Это очень опасная комбинация. — Знаете ли вы, что когда я был мальчишкой, я осмелился спросить у своего отца, почему мы год за годом отмечаем окончание давней войны? Я считал, что это однообразие утомительно.

Зал взорвался смехом, словно все заранее отрепетировали эту реакцию. Даже герцогиня тихо хихикнула. Я заставила свои губы растянуться в улыбке, хотя вышла скорее жуткая гримаса.

— Получил я тогда знатный щелбан по пустой голове, и мой отец, Нессия VII, сказал мне нечто, что навсегда запечатлелось в моём сердце: «Мы не празднуем окончание войны. Мы празднуем начало нашей свободы». Тот момент, когда люди впервые взяли свою судьбу в свои руки и, несмотря на то, что были окружены силами, которые не понимали и с которыми не могли соперничать, одержали победу. И всё это благодаря ему, нашему истинному повелителю. — Кто-то рядом со мной вздохнул от волнения. — Это нечто, что стоит помнить, не так ли?

Толпа отозвалась одобрительным гулом. Даже на таком расстоянии я заметила улыбку, появившуюся за его густой бородой.

— Я так и думал. Чёрт побери, теперь я чувствую, что хочу нарушить расписание, которое мои секретари и видеру так тщательно разрабатывали на протяжении многих месяцев, и уже сейчас раскрыть вам большую тайну. Как ты думаешь, Зекрия?

Из теней на дальнем конце помоста появилась тёмная фигура, словно вышла прямо из стены. Как долго он там стоял? Ничего не было видно, кроме чёрной мантии, скрывающей его с головы до ног. Под капюшоном виднелась лишь бесконечная тьма.

Видеру. Один из трёх, служащих королю. Если верить легендам, когда-то они были друидами. Могущественные феи, которые соблазнились обещанием запретной силы от Теутуса и покинули двор Паральды. Приняв силу, они стали демонами, в них больше не было ничего от сидхов. Я знала о них только то, что они получили бессмертие. Но их бессмертие не было даром доброй богини.

Видеру Зекрия наклонился к королю и прошептал что-то ему на ухо. Король с энтузиазмом хлопнул по подлокотнику трона.

— Прекрасно! Пусть войдут мои сыновья!

Тот же голос, что объявил о появлении короля, звучащий, судя по всему, с одного из балконов, крикнул:

— Преклоните колени и поприветствуйте его высочество наследного принца Сетанту Руада и его высочество принца Брана Руада!

Возможно, я упала на колени слишком сильно, потому что боль прострелила от колена до бедра, заставляя меня стиснуть зубы. Я приняла эту боль с удовольствием, особенно когда первый из принцев направился к трону. Перед ними можно было не опускать взгляд, так что я видела, как он выходит на помост из-за гардины, где, видимо, была дверь. Красный шёлковый сюртук плотно облегал его плечи, будто вот-вот готов был лопнуть. На наследном принце были чёрные узкие штаны, высокие сапоги и та же самая корона, которую я видела утром.

За ним следовал Бран, одетый почти так же, но с некоторыми отличиями. На его груди было меньше знаков отличия, и полы сюртука были короче; не говоря уже о разнице в росте и комплекции.

Оба остановились справа от трона и поцеловали руку короля с множеством колец на пальцах. Ни я, ни кто-либо другой в этом зале не могли не заметить, что улыбка короля Сетанте была намного шире, чем Брану, и что первого он по-отечески похлопал по щеке, в то время как второму просто протянул руку.

После формальных приветствий король встал. Увидев его рядом с наследником, я не могла не отметить, насколько он высок на самом деле. Хотя я слышала всякие восхваления короля на улицах, я всегда считала их преувеличенными. В моём воображении он был худым и сгорбленным, как если бы его внешний облик отражал всю ту гниль, что таилась внутри него, и тяжесть многих поколений ненависти. К сожалению, как и в случае с замком и всей Эйре, внешность обманчива.

Король положил руку на плечо Сетанты, и они оба сделали несколько шагов вперёд, к самому краю помоста.

— Сегодня вы станете свидетелями самого важного момента для меня, для моего дорогого сына Сетанты и, надеюсь, для всех вас. Мне настоятельно советовали не делать этого во время Теу-Биада, так как это не вписывается в традиции, но вы уж меня простите. В конце концов, король перед вами — всего лишь слуга Гибернии и гордый отец, — сказал он, приложив свободную руку к груди. Нельзя было отрицать, что даже я чувствовала себя в какой-то степени очарованной его словами. Этот человек был одарённым оратором. То ли от природы, то ли после многих лет практики, но он знал, как двигаться и говорить, чтобы привлечь внимание всех и звучать убедительно, вызывая доверие, как великодушный правитель, который не рубит головы из-за одних лишь подозрений и не снимает кожу с отцов на глазах у дочерей. — Итак, мне радостно сообщить вам, что через несколько месяцев, в осеннее солнцестояние, я отрекусь от трона в пользу моего первенца и света моего сердца, моего сына Сетанты.

Он взял руку своего сына и поднял её.

Бальный зал буквально взорвался от аплодисментов, восторженных возгласов, слёз, ликования и едва скрываемых перешёптываний. Меня несколько раз толкнули от волнения,