День Святого Валентина 18+ - Анна Алексеева

несколько мощных толчков, после чего уткнулся влажным от пота лбом в мое плечо и, кажется, засмеялся. Я в курсе, что после оргазма некоторые плачут, но чтобы хохотать… А этот безумец беззвучно трясся, придавив меня к постели своим огромным телом. Ноги начало сводить от напряжения, и я бы многое отдала, чтобы оказаться на свободе. Но перед глазами внезапно начало темнеть.

— Что это? – язык, кажется, онемел и с трудом ворочался во рту.

— Яд, – глухо ответили мне. – Ты получила его вместе с порцией моего семени.

Так вот, значит, как этот гад ползучий травит своих партнерш.

— Очень ядовитый? – зачем-то спросила я. Сознание ускользало, и я изо всех сил старалась удержать его. Почему-то мне казалось важным не закончить испытание на этой трагической ноте, а узнать, что там дальше по плану.

— Одна доза тебя не убьет, – успокоил меня Хаку и вышел из меня. Я чувствовала, как он обмяк. Между ног было липко и влажно, и, честно, продолжения мне не хотелось. Тело болело. Глаза едва удавалось держать открытыми под действием яда. Он же не станет меня убивать? По крайней мере, ему нужно время, чтобы восстановиться.

Моего входа снова коснулось что-то огромное и твердое. Глаза непроизвольно распахнулись от удивления. Так быстро? Как? Наверное, последний вопрос я произнесла вслух, потому что, приподняв голову, Хаку ответил, и вид у него при этом был крайне самодовольный.

— Похоже, тебе очень мало известно о змеиной анатомии, – сказал он. – У меня их два.

Что? Два члена? Я громко застонала от разочарования. Нет, это несправедливо. Не пройдет и пяти минут, как я получу новую порцию яда, которая, скорее всего, станет контрольной. Нельзя ему это позволить. Интуиция снова подсказала, что нельзя дать этому испытанию прекратиться вот так. Этот гад хвостатый не должен меня убить. Но, похоже, у великого узурпатора на меня были совсем другие планы. Не теряя времени, он с удвоенным энтузиазмом вторгся в мое тело, и оно тут же ответило ему, выгнувшись навстречу.

Я старательно моргала, разгоняя пелену перед глазами. Яд распространялся по телу с устрашающей скоростью. И что-то подсказывает, что скоро мое тело парализует. Я не смогу шевелиться, и неизвестно, когда Хаку решит, что он удовлетворен. Надеюсь, это произойдет хотя бы до моей смерти. Меня внезапно охватило отвращение к этому хоть и красивому, но такому все же уроду.

Ведь мог бы добиться всего взаимно, без вот этого привязывания и жертвоприношения. Ну подарил бы разок цветы, на свидание сводил, а на член своя ядовитый – защиту, и дело в шляпе. Но нет, надо из всего обязательно устроить трагедию, довести до абсурда и прослыть монстром. Лицо змея перед глазами начало расплываться, и внезапно балдахин над его головой изменил свой вид. Вместо яркой ткани проступил камень, украшенный плохо различимыми в полумраке фресками, которые я, однако, все равно без труда узнала.

Зал Испытаний.

Скосив глаза вбок, я увидела под собой каменный алтарь. Похоже, замок короля-узурпатора – всего лишь декорация. И лишь он, настоящий, усиленно двигался между моих широко разведенных ног, которые, к слову, в этой реальности не были привязаны.

Моргнув, я снова увидела балдахин, но, точно зная, что это всего лишь иллюзия, обхватила ногами Хаку, позволяя ему погрузиться еще глубже. Пальцы зарылись в его длинные шелковистые пряди, которые на ощупь оказались еще более мягкими и гладкими, чем я думала.

— Как тебя зовут, великий Хаку? – повинуясь какому-то странному наитию, спросила я.

Змей приподнял голову и приоткрыл один глаз. Он даже перестал двигаться, с удивлением разглядывая ленты, что больше меня не удерживали. И когда я уже думала, что он не ответит, тонкие губы дрогнули, будто против воли вытолкнув из себя имя.

— Сандар Ашш-Ассантар.

И это то самое запретное, что не было ведомо никому ранее? Мой взгляд невольно метнулся к двери ванной. Слышали ли они? Хаку несколько мгновений шокированно смотрел на меня, а потом его глаза начали наливаться злостью.

— Как ты это сделала? – зашипел он. – Чем околдовала меня?

— Всего лишь вежливо спросила, – продолжая обвивать ногами его бедра, ответила я. Змей приподнялся, но все еще был во мне, однако в душе уже разгоралась надежда, что мне удастся сбить его настрой, и второй раунд не завершится.

— Ты умрешь, – пригрозил он и, усмехнувшись, двинул бедрами. Забыл, что я больше не привязана? Тело предало меня, отозвавшись сладкой истомой и покорностью. Что бы ни говорил этот мужчина, а наслаждение он умел доставлять просто запредельное, и об этом не так-то просто было забыть. Однако разум, немного разогнав муть, все же выдал одну «гениальную» идею, и я с силой вцепилась Хаку в волосы.

Могла бы еще укусить, но он практически молниеносно обезвредил меня, перехватив руки и заведя их мне за голову. Сосредоточенно глядя мне в лицо, он ритмично двигался, против моей воли вознося меня на вершину блаженства. Очень скоро я снова забилась под ним, сотрясаясь в сильной разрядке, затопившей меня выше макушки. Еще пара мгновений, и мое и так ослабевшее тело получит новую порцию яда. Лицо змея снова начало расплываться, и Зал Испытаний на этот раз проступил гораздо более четко.

— Сандар, – стараясь, чтобы голос звучал уверенно, позвала я.

Король во мне замер, отреагировав на собственное имя. Глаза, потемневшие от страсти, снова засияли.

— Нет! – твердо заявила я. – Прекрати!

Он усмехнулся и, лизнув мое ухо, продолжил.

— Ничто на свете не заставит меня остановиться.

Он что, не видит, что комната исчезла? Что мы на алтаре, и вокруг нас одна за другой зажигаются свечи, образуя круг. До моего слуха донесся тихий гул, который начал постепенно нарастать, и вскоре это был уже самый настоящий грохот, как будто какой-то огромный механизм пришел в движение. На один краткий миг мы снова вернулись в декорации дворца, но потребовалось гораздо меньше времени, чтобы все это снова развеялось.

По лицу Сандара прошла характерная судорога, и я снова закричала, сбивая его с ритма.

— Нет! Стой!

Что-то взметнулось во мне, выплеснулось наружу и растеклось по коже нарастающими волнами, заставив каждый крошечный волосок встать дыбом. Хаку замер, и что-то, выдававшее в нем разумное существо, пропало из взгляда, оставив лишь пустую марионетку.

— Нет, – повторила я, трясясь не то от холода, не то от накатившего