Розмари Клемент-Мур - Дух и прах

– Вызови Завесу для девочки.

«Мама?»

– Вызови, – повторила она. – Пока от ее души хоть что-то осталось.

Девочка. Рядом со мной была лишь одна. Я посмотрела на Тейлора, так и стоявшего на коленях у Алексис. Он поймал мой взгляд и покачал головой.

Так где же Завеса? Где душа Алексис?

А я ведь ее слышала, тоненький плач, затихавший по мере того, как росла тень Шакала.

– Ни в коем случае не зови, – раздался хриплый голос с другой стороны. Тетя Дианта, та, что больше всех знала о духах и фантомах еще до того, как стала одной из них.

– Но Алексис… – Я не могла позволить ублюдку заглотить ее душу, и неважно, что она натворила при жизни.

– Эта мерзость, – ответила тетя Дианта, имея в виду Шакала, – держит девочку и не дает Завесе открыться. Но не зови ее. Именно этого он и добивается, чтобы с помощью таланта парня украсть твои силы.

То есть мне надо открыть Завесу, не призывая ее. Вот мало мне было на сегодня загадок.

– Дейзи, – окликнула мама, – сделай что-нибудь! Этот жуткий звук…

Я вспомнила крики Айви. Не знаю, как Шакал сделал, что я не слышала Алексис, но маму ее вопли доводил до слез.

Завеса… Я лишь призывала ее, но не контролировала. Она открывалась, когда была нужна.

Охваченная каким-то вдохновением и тревогой, я вытащила из кармана пузырек с душой мамы Карсона. Конечно, я сильно рисковала. Выпускать чистую душу рядом с Шакалом в попытке спасти черную. И еще одну сероватую, если считать самого Карсона.

Все зависело от времени и моих тающих сил. Я бросила сосуд на пол и раздавила его ногой.

Хелена! Имя ворвалось в мое сознание, а душа вылетела из плена, сияющая и ослепительная.

Завеса возникла с ожидаемой легкостью. Она звенела чистой нотой посреди всеобщей дисгармонии. Для меня и духов – моих духов – Завеса пела приглашающе.

А вот Шакала она предупреждала. Он развернулся ко мне, и портал замерцал между нами. Истерзанная душа Алексис вырвалась из хватки ублюдка и ринулась сквозь Завесу, отчего по ее поверхности пошла рябь.

– Ты не сможешь, – заметил Шакал, разгадав мой замысел. – Иначе отправишь туда и своего парня. Мы связаны.

– Спаси его, – взмолилась тень – нет, душа Хелены, занявшая место моей матери. – Как мне помочь сыну?

– Просто держись крепче, – пробормотала я, укрепляя собственную решимость – ну или браваду. Шакалу же ответила: – Я уже отвязала тебя однажды. Значит, могу повторить.

По крайней мере, я на это надеялась.

– Без моей магии бедняга умрет от раны, – мягко заметил Шакал. Затем посмотрел на свои окровавленные пальцы и поцокал языком. – Думается мне, пуля задела легкое.

Вот мой шанс. Я с радостью пожертвовала бы жизнь или душу за любого из этих людей – но не могла. Мне предстояло сделать то, что я умела лучше всего: блефовать и молиться, чтобы не облажаться.

– Хватит болтать, – сказала я. – Потанцуем?

И позволила собственной душе выскользнуть из физической оболочки. Расстояние больше значения не имело. Я схватила печать Шакала на спине Карсона там, где двое сплетались воедино. Нити затянулись, но я как-то сумела развязать их, не повредив ту часть, о которой волновалась.

Шакал дергался, и кровь из раны Карсона лилась все сильнее. Завеса гудела и сверкала, излучая бесконечное терпение. Я нашла самый тугой узел, но чем дольше с ним возилась, тем бледнее и слабее становилось живое тело. Я забеспокоилась, что и душу Карсона утянет в мир иной.

Следовало оторвать от него Шакала, как отдирают лейкопластырь, и вышвырнуть ублюдка за грань. Невзирая на собственную силу, мне нужны были дополнительные мощь и инерция. Нужен был вес целой души.

Мама Карсона представляла собой лишь полупрозрачное видение, однако не утратила своей человечности.

– Хочешь помочь? – спросила я ее. – Это рискованно.

– Он мой сын. Какой тут риск. – Затем Хелена рассмеялась – чудесным смехом человека, привыкшего радоваться жизни. – Все лучше, чем гнить в вечном чистилище в офисе Девлина Магуайра.

Я невольно улыбнулась и протянула ей нити связи Шакала. Она взяла их, улыбнулась в ответ – так озорно – и помчалась к Завесе, оставляя за собой сияющий след.

Шакал яростно завопил, цепляясь за этот мир призрачными зубами и когтями, но его все равно тащило на тот свет. В какой-то момент он заскользил к Завесе уже без моей помощи, но утягивая за собой бессознательную и неспособную бороться душу Карсона.

– Если я уйду, – прокричал ублюдок сквозь рев неощутимого ветра, – то и его прихвачу.

– Не тебе решать, кто уйдет, а кто останется, сукин ты сын!

В общем-то и не мне, но я знала, как бороться за душу. Когда последние нити связи разошлись, я вцепилась в Карсона, в душу и в тело, и придавила, удерживая здесь и сейчас. Но он был таким тяжелым, а мне в лицо дышала сама вечность…

Открытая Завеса мельком показывала манящие виды вне времени и пространства. Завораживала, но не пугала – хотя, наверное, бояться стоило. Я казалась себе такой маленькой. Вечность натягивала тонкую нить между моими душой и телом. Я была атомом, звездой, крохотным осколком личности, висящим перед вселенной, полной бесчисленных миллиардов душ.

«Дейзи… – мягко позвал голос из колыбельных. – Все позади. Отпусти Завесу».

– Дейзи! – На этот раз меня звал парень. Звал назад, на землю. – Ты это сделала. Все кончено… и помоги нам управиться со своей родней.

Я села, пытаясь вспомнить, когда же успела лечь. Однако я явно лежала, причем, судя по позе, Тейлор поймал меня, когда я отключилась, и так и держал, пока не пришла в себя.

Тень тираннозаврихи исчезла, и единственным напоминанием о ее приключениях являлось угасающее зеленое сияние в глазницах черепа. Цвет был совершенно гуднайтовским, но озорное подмигивание – такое ни с чем не спутаешь – определенно принадлежало самой Сью.

– Какой родней? – спросила я, не видя иных фантомов.

Я бы расстроилась, что мама не попрощалась, вот только нам не было в том нужды.

А затем услышала его – ни с чем несравнимый хор Гуднайтов, выступивших единым фронтом и требующих впустить их внутрь. Музейные двери распахнулись, и зал заполонили копы, спецназовцы, служащие, парамедики…

Карсон. Они окружили его. Я держала стажера – вернее, это мой дух его держал. Теперь мне была видна лишь его обувь. Я попыталась встать, но Тейлор положил руку мне на плечо, удерживая на месте.

– Он в порядке, – заверил приятель. – Суета потому, что они не могут понять, как он до сих пор в порядке.

– О. – Я огляделась. Ну и кавардак. Прах мумий, опрокинутые тотемы – в музее словно локальный взрыв произошел. – Ты что-нибудь видел? – спросила я Тейлора, имея в виду свое сражение.