Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Гэлбрэйт Серина

Жизель вернулась?

Или Кили? Хотя не рановато ли для прихода служанок?

Ведущая в гостиную дверь так и осталась нараспашку и потому приближающиеся шаги прозвучали особенно чётко.

Похоронным маршем.

Я выпрямилась и принялась в спешке натягивать сорочку. Разумеется, тут же запуталась в длинных рукавах и надела её задом наперёд.

– Алия? – раздался голос Эветьена и спустя удар сердца он появился в проёме, одетый как обычно, причёсанный и аккуратный до неприличия, словно не сопровождал императора этой ночью по очередным злачным местам.

За моей спиной на кровати вновь зашевелился Тисон, пробормотал что-то и я, не дожидаясь публичной расправы, сбежала – в ванную комнату как в единственное место, где можно было спрятаться. Закрыла дверь и привалилась спиной к створке. Сфера в ванной зажигалась сама, стоило переступить порог, озаряя всё просторное помещение ровным светом.

Вот теперь точно дура. О чём я только думала?! Неужели действительно полагала, что сейчас мы с Тисоном переспим разочек на прощание и разойдёмся, а Эветьен ни о чём не узнает? Тисон вернётся в храм, я выйду замуж за Эветьена, и все мы будем жить долго и счастливо?

Из-за двери долетели голоса и шорохи – наверное, Тисон встал с кровати, – но слов разобрать не удалось. Во всяком случае, голос не повышали, и звуков борьбы не доносилось. Впрочем, с чего бы Эветьену морду брату бить из-за какой-то дурной иномирянки с нетвёрдым моральным компасом? Какие бы недоразумения между ними ни приключались, они действительно были друг другу много ближе, чем можно ожидать в здешних реалиях, и обрывать эту родственную связь ради ненастоящей фрайнэ, прыгающей из койки в койку со скоростью горной козы?

Я сползла по створке на пол, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

Дура. Как есть дура.

И ничего-то уже не исправишь. Стыдно и страшно до одури, до зябкого пронизывающего холодка, до щемящего осознания сотворённого.

– Алия? – оклик Эветьена смешался с требовательным стуком в дверь.

Я вздрогнула и сжалась. Вот и подкрался пушной северный зверёк… персональный.

– Почему ты так её называешь? – прозвучал удивлённый голос Тисона. – Я понимаю, почему Лия, но почему Алия?

– Она разве тебе не рассказала?

– Не рассказала чего?

– Алия, открой дверь, – Эветьен не удостоил брата ответом. – Я знаю, что ты возле неё сидишь.

Догадливый какой.

– Мне бы не хотелось вытаскивать тебя из купальни силой.

Что ж…

Если помирать, то с музыкой.

Поднявшись с пола, я развернулась лицом к двери, несколько секунд прислушивалась к тишине за ней и наконец резко распахнула. Тисон успел надеть штаны и теперь на пару с братом стоял по другую сторону порога. Оба Шевери смотрели на меня выжидающе, обеспокоенно, с искренним недоумением мужчин, не понимающих, как женщина может устраивать истерику из-за столь неважной, по их мнению, мелочи.

– Ну вот она я, иномирянка с пониженной социальной ответственностью, невоспитанная, легкомысленная и сексуально озабоченная, – заявила я с каким-то полудетским вызовом, который не понравился даже мне. Но и остановиться, подобрать правильные, уместные слова я не могла. – Сначала с одним братом переспала, через неделю – с другим. Мы, попаданки, такие – нам сразу целый мужской гарем вынь да положь, иначе сочтём, что попадание не удалось.

– Поэтому со следующей ночи ты спишь в моей постели, так хоть какая-то надежда, что я буду знать, где ты и с кем, – выдал Эветьен непререкаемым тоном, взял меня за руку и дёрнул на себя, вынуждая фактически вывалиться из ванной ему на грудь. Я попыталась отстраниться, но Эветьен удержал, чуть сильнее сжал мои пальцы. – Постой спокойно, мне надо проверить твоё состояние.

Я застыла в его объятиях, покорно ожидая окончания экзекуции. Тисон буравил меня помрачневшим взглядом, и я не находила сил, чтобы посмотреть на него прямо. Только украдкой, воровато.

– Странно, – произнёс Эветьен спустя мучительно неловкую минуту. – Никаких следов внешнего воздействия. Ты уверена, что шар попал в тебя?

– Уверена, – я покосилась на Тисона, чувствуя, как к вине и стыду присоединяется удивление.

Один застукал своих суженую и брата в постели, но при том и бровью не повёл, будто мы тут всего-навсего чай пили в разных углах гостиной.

Другой переспал с невестой брата и при внезапном явлении последнего первым делом рассказал о нападении на меня – потому как больше некому сообщить Эветьену о произошедшем вчера днём.

Где исполненные презрения и негодования взоры, обвинения, оскорбления, выяснение отношений и обещание немедленно расторгнуть обручение?

– А следы сохранились? – спросила я.

– Спустя столько времени – маловероятно, – Эветьен отпустил меня. – Но я проверю на всякий случай. Собирайся.

– Зачем?

– Переедешь в мой дом уже сегодня. Резона задерживаться во дворце нет, к тому же это становится небезопасно. Служанка скоро придёт и поможет уложить твои вещи, – Эветьен повернулся и направился в гостиную. На полпути замедлил шаг, бросил через плечо: – Тис, ты тоже можешь поехать… если пожелаешь, – и вышел.

А мы с Тисоном остались вдвоём, разделённые пропастью не меньшей, чем накануне.

– Ино-мирянка? – повторил он.

Я заметила, что на брата Тисон не смотрел вовсе, продолжая изучать меня недоверчиво, настороженно, с очевидным непониманием, как ему отныне на меня реагировать, как воспринимать в свете новой информации.

– Да, я… из другого мира. Я и настоящая Асфоделия поменялись телами во время ритуала… того, что она сделала на Сонне… ну, загадочные слова, удар молнии и… вот я оказалась здесь, в вашем мире и в её теле. Эветьен сказал, что есть специальный ритуал по замене души и что Асфоделия использовала его, чтобы… её не забрали на континент, – чем больше я говорила, тем голос мой звучал тише, жальче.

– Твоё истинное имя Алия? – тон Тисона был равнодушен и сух, словно Сахара.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Алёна. Эветьен не мог произнести его правильно, поэтому мы сошлись на Алии и Лии… на первое время.

– И давно брату всё известно?

– С той ночной вылазки в столицу. Но он… сам догадался, я только что-то подтвердила, что-то опровергла. Тисон, я хотела тебе рассказать… очень хотела, однако… я не знала, как ты отнесёшься к такому… необычному заявлению.

Тисон снова окинул меня подозрительным взглядом, в явной попытке понять, где заканчивается девушка, которую он знал, и начинается неведомый зверь попаданка обыкновенная, одна штука. Затем отвернулся, быстро прошёлся по комнате, собирая с пола одежду и обувь, и, больше не глядя на меня, покинул спальню.

Минута-другая суетливого шороха одежды в гостиной.

Хлопок парадной двери.

Тишина. И лишь во мне будто что-то оборвалось безвозвратно, вынудив кулем осесть на пол.

Глава 24

На полу я сидела недолго. Вскоре вернулась Жизель, так что пришлось взять себя в руки, оторвать попу от ковра и отложить страдашки до более удобного времени. Вываливать на соседку подробности из жизни в любовном то ли треугольнике, то ли трио не хотелось. Вряд ли я смогла бы адекватно объяснить человеку невовлечённому все странности и нюансы наших отношений, не касаясь при том моего иномирного происхождения.

Честно говоря, я и сама их до конца не понимала.

Эветьен наведался к императору за разрешением досрочно покинуть дворец, незамедлительно оное получил, мне собирать было особо нечего, и поэтому уехали мы ещё до полудня. Переправились на лодке на другой берег, занятый Франским кварталом, затем на наёмном экипаже добрались до городского дома Эветьена, где нас уже ожидали слуги. Я не посетила ни утреннее благодарение, ни завтрак – всё равно кусок в горло не лез, – и попрощалась лишь с Жизель, немало удивлённой внезапным отбытием соседки. Тем не менее, расстались мы на самой тёплой дружеской волне, которая только могла быть между двумя девушками, связанными необходимостью делить одну жилплощадь и испытывающими взаимную симпатию друг к другу. Кили, будучи, прежде всего, в штате дворцовой прислуги, а не моей личной горничной, осталась в столичной резиденции. Эветьен заверил, что у меня будет другая камеристка, понадёжнее дворцовой. Выяснилось, что раннему визиту жениха прямиком на место преступления я обязана именно Кили. Горничная, как и тогда, когда я ходила тайком на танцы в покои эмиссара Риа, сочла, что суженой фрайна Шевери опасно оставаться на всю ночь в обществе его младшего брата и плевать, что тот безбрачный рыцарь, допустимый для охраны дев жребия, и отправилась к Эветьену. Разумеется, не застала, однако не поленилась передать подробное послание на словах через его слугу.