Ольга Романовская - Забвение роз

  - Так вот куда вы её засунули.

  Бардис вздрогнул от звука этого голоса. Говоривший не скрывал неприязни и угрозы. Обернувшись, алхимик увидел Шардаша с волшебной палочкой в руке. Глаза профессора горели алым в полутьме лаборатории: рвался наружу оборотень.

  - Кто вы? - Бардис потянулся за собственной палочкой, зарытой под ворохом пожелтевших листов.

  - Что, совесть замучила? - рыкнул профессор и, не сдержавшись, 'воздушным кулаком' выбил палочку из рук алхимика. Тот кинулся её поднимать, попутно рванув на шее шнурок амулета, но замер, услышав: - Значит, о внучке знаешь.

  Бардис сел на пол, со смесью недоумения и страха глядя на Шардаша. Тот продолжал стоять у порога, плотно сжав губы. Ноздри нервно подрагивали, палочка в любой момент готова была взорваться снопом искр.

  - Кто вы, что вам от меня нужно? - взяв себя в руки, алхимик встал и отряхнулся. - Уходите.

  - Да не раньше, как расскажите, как обманули сына Темнейшего. И, главное, зачем. Давайте, пока Ионафан не объявился. Или хотите, чтобы вашу внучку казнили?

  Бардис закрыл лицо руками и зашептал: 'Я не думал, что всё так обернётся!'. Шардашу пришлось встряхнуть его, чтобы прервать поток самобичевания.

  Камень, над которым колдовал алхимик, профессор забрал. Вещица фонила так, что не оставляла сомнений в своём назначении. Именно туда заключили ауру погибшей демоницы. Пригодится в качестве доказательства.

  - Я не подозревал, что оно вырвется, только сейчас понял, что натворил, - прошептал Бардис. - Тогда мне казалось всё безопасным. Глупая беспечная молодость! Лучше бы я отказался ему помогать!

  - Знаете, - задумчиво протянул Шардаш, - вы всё ещё живы благодаря любви Мериам. Если б не она, разорвал бы в клочья безо всякой магии. И артефакт, который вы активировали, не спасёт. Он только на людей действует.

  Алхимик вздрогнул и рванулся к волшебной палочке. Профессор опередил его, легко поднял над головой и отбросил к стене.

  Палочка Бардиса вспыхнула и исчезла, чтобы не соблазнять владельца.

  Склонившись над притихшим алхимиком, Шардаш поинтересовался:

  - Ну как, добавить, или поговорим?

  - Оборотень, - прошелестел губами Бардис. - Да, я просчитался, решил, что полукровка. Кто-то из родни Зарины?

  Зариной звали мать Мериам.

  Профессор промолчал. Устроился на полу рядом с потиравшим ушибленный бок Бардисом. Шардаш догадывался, что двигало алхимиком, и ждал, когда тот самый признается. Бардис вызывал брезгливость и ещё раз доказывал, что люди ради собственной выгоды пойдут на любое преступление.

  - Ту демоницу звали Синтия, - глядя поверх головы профессора, нарушил тишину алхимик. - Она, как я понял, занимала одну из низших ступеней в иерархии демонов. Представительница проклятого рода. Но младший сын Наитемнейшего полюбил её. Я никогда не верил, что демоны способны любить, но видел его глаза. Такую боль и нежность не подделать. Это я понимаю сейчас, а тогда видел лишь высшего тёмного, врага. У них не бывает чувств - так учат с детства. Он появился, когда мы с друзьями возвращались из прибрежного кабачка. Жил я тогда на Островах северного ветра, не знал недостатка в деньгах, потому что был лучшим в местной Школе волшебства. Клиентов не искал - они приходили сами. Молодой, амбициозный, мечтавший затмить всех магов на свете.

  Бардис грустно усмехнулся и покачал головой, осуждая собственную глупость. Шардаш не торопил, понимая, что алхимику тяжело признаваться в преступлении.

  - То, что это демон, понял не сразу: был пьян. Взволнованный, он тянул меня куда-то, сулил бешеные деньги, если соглашусь. Я отказался, но демон соблазнил другим: званием придворного мага лаксенского короля. Куда там Островам северного ветра! Они по сравнению с королевством - ничто. Взамен надлежало попробовать оживить какую-то девушку. Любой бы отказался. Любой! Но я мнил себя всемогущим, который наравне с великими способен возвращать дух в плоть. Такое возможно, если провести труднейший ритуал. Демон перенёс меня в спальню какого-то дома, где на кровати лежала она. Он называл её любимой, стоя на коленях, вымаливал прощение за то, что не уберёг. Тогда-то я и понял, кто меня призвал: рога не скроешь. Да и девица лежала, раскинув крылья. По всему видно - убили, такие раны сами по себе не возникают. Нет, я не отказался от задуманного. Если бы! Треклятое тщеславие нашептало, что я прославлюсь.

  Алхимик снова сделал паузу и попросил воды. Шардаш отказал: 'После'. Он опасался, что алхимик сбежит.

  - То, что вы провели ритуал, вернее, попытались провести, потому что демоница не ожила, знаю. Хроники читал: там всплеск энергии зафиксирован. Меня интересует, зачем вы украли часть ауры Синтии.

  - Ради того же тщеславия, - вздохнул Бардис и стыдливо опустил глаза. - Видя, что ритуал провалился, решил прославиться иначе.

  Шардаш брезгливо поморщился:

  - Думали, что сила демоницы перейдёт в вас, поможет стать самым великим? Или полагали, что за такой материал вас приблизит к себе Магистр магии?

  - Понимаю, сам понимаю, что гадко, но неужели у вас никогда не возникало подобных мыслей?

  - Никогда. Что такое 'честь' и 'честность', знаю не только из клятв. Ну?

  - Я вырезал кусок ауры и заточил его в тот камень, - Бардис указал на опустевшее хранилище. - После собирался вырастить духа, который бы во всём мне подчинялся. Но... но у меня что-то не вышло. Оно не желало принимать тело, которое я выбрал.

  - Кретин! - сплюнул на пол профессор. - Лучший среди учеников! Каких баранов учили в той школе, если они не знали азов демонологии! То, что аура разумна, вы не подозревали, не? И то, что женская сама вселится в женское тело, тоже нет? Того же возраста с поправками на расу. Заметьте, живое и не звериное. Поздравляю, вы 'осчастливили' внучку, которую казнят через пять дней. Так что подберите слюни и вперёд, каяться.

  Бардис сглотнул вязкую слюну и беззвучно разрыдался. Шардаш смотрел на него и всё больше презирал. Мужчина, тем более маг, отец и дед, обязан уметь нести ответственность за свои поступки. А он отсиживался здесь, как крот в норе, пока убивали других. Трусливо возился с камнем-хранилищем вместо того, чтобы явиться с повинной к любому инспектору. Жалкое существо, живое только потому, что нужно Мериам.

  - Собственная шкура важнее внучки? - не выдержав, рявкнул профессор. - Хоть один поступок в жизни вы способны совершить?

  Бардис закивал, затушил огонь и бочком протиснулся к входу мимо Шардаша. Подумав, тот поймал его за рукав и потребовал записать всю историю с аурой Синтии. А то умрёт - и показания уйдут в могилу. Некромантов в Лаксене никто призывать не станет, по закону их вообще не существовало.