Рейс 712 - Юлия Узун

Когда она вернулась домой, Лучиано дрых на полу возле кофейного столика. Пьяный. Она обнаружила две пустые бутылки виски и полную пепельницу с окурками. Этот когда-то авторитетный мошенник превратился в тряпку. Мария подумывала избавиться от него, ибо Лучиано мог создать ей проблем. Теперь она – босс. Отныне она командует.

Нет больше Лучиано Касси. Есть Мария Детрих – русская мошенница с немецкими корнями. Начинала работать секретаршей в компании по производству строительных материалов, где её научили подделывать подписи и технично подменять документы. В этом деле она была очень способной. Особенно ценилось её умение сохранять холодное выражение, когда её о чём-то спрашивали. Безразличие прятало за собой острый ум и профессиональную хватку. Её уважали, ею дорожили. Пока в один прекрасный день не появился Лучиано.

Всего однажды ему понадобились услуги Марии, а она не прочь была подзаработать. Работа, выполненная чисто, впечатлила Лучиано. Путём долгих уговоров Мария перешла в его фирму и стала подделывать бумаги намного серьёзнее. Боясь потерять такую профессиональную сотрудницу, Лучиано приблизил её к себе – выделил кабинет рядом. Он брал её всюду с собой, дорого наряжал, купил квартиру и машину. Мария ни в чём не нуждалась. Ей не нужно было даже просить, Лучиано сам всё понимал и знал, в чём она нуждается.

Выезды заграницу случались не часто, но если требовалось лично присутствовать на сделке, Лучиано брал с собой Марию. Кого – постоянный заказчик, слишком неподвижный, чтобы куда-то ехать, жил в Нью-Йорке. Лучиано ездил к нему раза три перед тем как исчезнуть в 2005. Кого хорошо платил за подделку документов и подписей. Грех не потратиться лишний раз на билет.

Лучиано отправил Марию на стрельбу. Она не хотела, но обязана была научиться. «Для твоего же блага», – твердил Лучиано.

Это благо в данный момент находилось в опасности. Не зря же она несла в своей сумочке пистолет. А Лучиано больше ею не управляет. Попытается – будет убит.

Она ткнула его носком туфли. Лучиано хрюкнул, но не проснулся.

Скривившись, Мария пошла переодеваться. Подушечки пальцев онемели, затем начало нарастать медленное покалывание.

Она посмотрела на сумку, в которой лежал пистолет.

***

Сара поставила перед Нонной красивую чашечку с горячим чаем.

– Очень красивая у вас посуда, – заметила Нонна.

– Это антикварный старинный сервиз. Из Англии сороковых годов. Решила взять его себе… ещё в 2003 году. Знаете, я была очень удивлена, что Сами, моя дочка, сохранила его. На самом деле они им не пользовались. А я, вот, достала.

– Правильно. Нельзя простраиваться такой красоте. – Нонна осмотрелась на кухне и только сейчас заметила, что дом практически полностью обставлен старинными вещами. – Сервиз – не единственный антиквариат в доме.

– Да. Я всегда забирала себе понравившиеся вещи. Вон тот буфет в стиле модерн с зеркалами и стеклянными дверцами или тот комплект красной мягкой мебели из оникса. Вазы, статуэтки или наборы ложек и вилок. Они должны иметь шанс на повторное существование. А почему нет? У людей они пылились на полках или в стенных шкафах. А зачем? Чтобы продать? Я за то, чтобы вещами пользовались. И очень рада, что Сами пошла по моим стопам.

– А где ваша вторая дочь?

– Ами? Она живет своей жизнью. Мы ей не очень-то важны. Они выросли очень разными, я и представить такого не могла. Сами ответственная, очень сильна в расчётах и бухгалтерии. Умеет общаться с клиентами, добрая и отзывчивая. Я удивлена, что она до сих пор не замужем и ни с кем не встречается, ведь ей уже тридцать один год.

– Не встретила того самого? – с улыбкой уточнила Нонна, пригубив чай.

– Говорит, не искала. Но мне кажется, что она просто не хочет мне рассказывать.

– Вам нужно дать ей время. И второй дочери тоже. Они росли без вас. Первая любовь, первый поцелуй и их первый раз произошли без вас. Сейчас им тяжело ещё осознать ваше возвращение. Так что вполне нормальна их некая скрытность…

Нонна не договорила, потому что в кухню вошла Кларисса в сопровождении Сами. Сара тут же встала.

– Мы с Сами будем поблизости. Если что, то зовите.

Когда Сара и Сами вышли, Кларисса села за стол и с надеждой посмотрела на Нонну.

– Вы его видели? Вы встречались с моим сыном?

Нонна спрятала взгляд, она предпочитала смотреть на собственные руки, чем в глаза женщине, которой предстояло узнать правду о себе. Интересно, думала Нонна, эти все пассажиры могут иметь провалы в памяти? Или Кларисса пытается замаскировать своё поведение?

– Да, Кларисса, я встречалась с Роем.

– Правда? Это правда? – руки женщины потянулись к Нонне, но та откинулась на спинку стула, чтобы дать понять Клариссе – рано радоваться. Кларисса с любопытством смотрела на психолога, словно хотела прочитать в её глазах всё, что было известно про Роя. – Как он? Какой он?

– Красивый парень. Очень рассудительный.

– Вы… вы сказали, что я хочу его видеть?

– Да.

– А он?

Недолгая пауза заставила Клариссу напрячься.

Нонне трудно было об этом сообщать, но она должна была. И она сообщит, только для начала задаст несколько безобидных вопросов.

– Кларисса, это правда, что большую часть времени Рой проводил с нянями?

– Ну… да, ведь я работала. Патрик отказался содержать своего сына, и мне приходилось вкалывать днями и ночами, чтобы Рой ни в чём не нуждался.

Звучало убедительно для матери одиночки. Нонна пыталась верить Клариссе и, возможно, Патрик за многие годы обработал сына. Она не узнает, пока не поговорит с ними обоими.

– А как вы проводили время с Роем, когда не работали?

В этот момент Кларисса насторожилась. Прищурив один глаз, она спросила:

– Для чего эти вопросы? Скажите, что ответил Рой.

– Я и спрашиваю вас потому, что хочу дать вам ответ.

«Какая глупость!» – подумала Кларисса.

– Ну, я читала с ним книжки… Да много чем!

– А почему он этого не помнит?

– Так ему было всего пять!

– Кларисса, мне надо кое-что понять. Патрик, ваш бывший муж, хотел этого ребёнка?

– Нет. Ему чихать было на мою беременность.

– И он не искал с сыном встреч?

– К чему вы клоните? – раздраженно