Единственная (СИ) - Ева Геннадьевна Никольская

И почему умерла Мия? Она ведь должна была стать сильнее из-за связи с древним кораблем. Что за странная хтонь ее убила?! Молодая же совсем девчонка по иоширским меркам.

Сплошные вопросы! А сеанс общения с Барсиком уже того… завершен.

Я оглянулась на лианы, которые снова висели черным унылым коконом без всякого расширения и свечения.

Вернуться и спросить?

«Зачем?» — раздалось в моей голове.

Действительно. О ментальной связи, которая теперь всегда со мной, я, признаться, с непривычки забыла. Интересно, а Эл, когда будет читать мои мысли, услышит и Баарсэро тоже? Или этот канал у нас сугубо приватный?

Пф… бедная моя головушка. Надо непременно сегодня выспаться, а то память сбоит, мысли путаются, а число непоняток стремительно растет.

ГЛАВА 20

Еванжелина

«Солнечный» луч скользил по лицу, согревая и дразня. Шум прибоя убаюкивал, суля продолжение чудесного сна. За дымкой утренней дремы были море и кеберы, а еще Аллегро, который улыбался, стоя на берегу в расстегнутой белой рубашке.

Такой красивый и бесконечно родной. Мой мужчина!

Он смотрел на меня так, что сердце замирало, а по телу разливалась сладкая истома.

Чуть поморщившись от света, мешавшего спать, я перевернулась на другой бок, подмяв под себя одеяло, и… поняла, что не дома.

Резко подскочив, села на огромном ложе, натянув одеяло до самой шеи, потому что была полностью обнажена, и испуганно огляделась.

Залитая светом комната при утреннем (или уже дневном?) освещении казалась волшебной. Светлая мебель, плетеные кресла, белые пушистые коврики и цветы… Розы! Белые! Много роз! Такие же нежные и тонко пахнущие, как те, что подарил мне безопасник после празднования дня рождения.

Значит, заметил, что именно они мне больше всего понравились.

Прижав одеяло к груди, будто любимую игрушку, я улыбнулась. А еще покраснела, потому что вспомнила не только про букет, все еще стоявший в моей спальне, но и про вчерашнее совместное купание, которое закончилось… ох!

Зажмурившись, я принялась делать дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Сердце громко стучало, пальцы дрожали, а сладкая истома все бежала и бежала по телу, опаляя стыдливым румянцем лицо, уши, шею — все.

Хаос первозданный! Что мы натворили!

Нет, не то — как я умудрилась это все допустить? Я же сама соблазнила иоширца, не дав ему возможности передумать. САМА!

Меня Крис, часом, не заразила своей безудержной смелостью?

Точно! Крис. Это первое, о чем следовало вспомнить, проснувшись.

Встав с кровати, я закуталась в одеяло, как в банное полотенце, потому что никакой одежды поблизости не наблюдалось, а разгуливать голой в пустом, но чужом доме было неловко.

Вдруг за мной следят? Ал же говорил, что вилла охраняется, правда, не уточнял — кем.

Ванную комнату пришлось немного поискать, так как планировку ночью я не запомнила, ибо в постель меня ведьмак принес на руках, еще и нежно при этом целуя.

После того, что случилось в купальне, я была смущена и обессилена, потому, наверное, и уснула почти сразу: на шелковых простынях, пропитанных ароматом роз, в объятиях любимого мужчины, чье обычно холодное тело стало по-человечески теплым.

Мне было так хорошо и спокойно с ним, как ни с кем и никогда. Засыпая, помню, подумала, что именно рядом с Аллегро мое место в этой жизни.

Буду ли я художником или посвящу себя музыке, детям, дому — неважно. Главное, чтобы рядом был он, потому что только с ним я ощущаю себя… даже не знаю, как это назвать… цельной, что ли.

А еще сильной, уверенной и способной на любые подвиги. Раньше такого не было. Неужели всему виной первая близость, которая, по словам иоширца, стала частью нашего брачного ритуала? Или дело в моем решении слушать сердце, а не зверя самокопуса?

Этой ночью многое изменилось, и изменения мне очень нравились.

Приводя себя в порядок в ванной комнате, я обнаружила там женский халат небольшого размера, оставленный явно для меня. Возможно, где-то и другие вещи были, но их еще следовало найти, а этот будто дожидался меня, скромно свисая с вешалки. Розовенький такой… с котиками. Совсем как канувшая в небытие пижама.

Смущенно улыбнувшись своему отражению, я отправилась искать Уржика, волшебным образом исчезнувшего с руки.

Как снимала его — не помню. Кажется, он сам соскользнул, когда мы… ну… когда нам с Алом было не до потери гаджетов, даже таких мимимишных, как он. Сейчас же найти эту пропажу стало жизненно необходимо, потому что без него я не могла связаться ни с безопасником, ни с сестрой, ни с папой, которого хотела попросить присмотреть за оставшейся без завтрака кошкой.

— Мр-р? — спросила Кася, выползая из соседней комнаты в небольшой коридорчик, куда я как раз вышла, закончив с водными процедурами.

Я снова зажмурилась, посчитала до трех и открыла глаза. Ведение не исчезло. Более того, котэ лениво потягивалась, как после сладкого сна. Хотя почему как? Наверняка эта черная бестия дрыхла в соседней комнате — она это дело любит.

Это что же получается? Уложив меня баиньки, безопасник телепортировал ко мне любимую питомицу, зная, что я, проснувшись, буду о ней переживать?

Сердце затопило тягучим медом благодарности, а глаза защипало от счастливых слез.

Хаос первозданный! Не хватало тут еще растрогаться — мне Уржика найти надо! И позвонить сестре. Срочно!

Сколько же времени?

Глянув сквозь ресницы на «солнце» я вздохнула. Низковато для раннего утра, и цвета явно не те. Как я умудрилась все проспать? Ал же с Крис сейчас на черном мрачном корабле, от которого можно ждать чего угодно, а у меня нет шанса, узнать, как они.

— Уржик, ау? — позвала я, на ходу погладив довольно мурлыкнувшую кошку. — Ты где, отзовись, — бормотала, перебирая изрядно помятую постель.

Это я так во сне металась, что ли? Или безопасник на самом деле не сразу ушел, и у пикантного купания было не менее пикантное продолжение?

Воображение с готовностью нарисовало эту сцену, отчего пришлось присесть, потому что ноги подогнулись, а голова пошла кругом.

Черт! Вспыхиваю, как зажигалка, от собственных фантазий, а если подключить воспоминания…

— Крис, Крис… где же Крис… в смысле, где Уржик, — принялась бормотать я, настраивая себя на правильные мысли.

Получалось плохо. Возможно, из-за того, что я по-прежнему чувствовала себя счастливой и умиротворенной — от вчерашней тревоги не осталось и следа.

А если нет дурного предчувствия, то, может, нет и опасности? День ведь за окном. Сестра с иоширцами наверняка уже вернулись