Ольга Резниченко - Друзья

— Что-то типа того.

— Ну, Патти! Так не прикольно!

(пожала плечами)

— Простите…

— Гарсон, счет нам! Пока мы еще не сбежали!

(га-га-га)

— Юрек, ну ты даешь!

— А что я?

(и снова смех)

Я ничего…

Да уж, не зря я брала с собой "про запас" деньги.

И это тааакая сумма, при условии, что даже и капли спиртного в рот не брала?

Пару стаканов сока и салатик… Всего-то…

Ну-ну…

Спешной походкой на выход.

И тут, совсем уже у самой двери, когда, казалось, вечер больше не мог принести мне сюрпризов, взгляд невольно уткнулся в него…

у окна, в уединенном месте, сидел мой Лимон… с какой-то важной дамочкой…

— Эльза, говорите, что вчера видели, как Лимон покупал шикарный букет белых роз?

— Да. Ох, какой же он — лапочка! Я просто в неописуемом восторге. Повезло же какой-то…

— Лахудре.

— Ну, чего так сразу, лахудре?

(нервно рассмеялась я,

едко скривилась)

— Видела я это "нелепое существо". Вылитая мечта каждого мужчины. Фигуристая дамочка, одетая с иголочки. Просто вся такая из себя… светская львица.

— Где? Где видела?

— В ресторане. Фу, ненавижу! Ненавижу! Теперь еще больше этот Лимон меня бесит! Ведется на таких…, прости Господи….

— Вообще-то, это была моя сестра, Оливия. —

(от неожиданности я чуть не поперхнулась собственной слюной —

вмиг залилась краской стыда и желчью позора), -

Мы праздновали ее День рождения…

Черт! И чего это я так себя виду? Перед КЕМ??? Перед кем в стыд впадаю???

Да не родился еще тот, чтобы меня, чтобы я…

— Вообще-то, — (набиралась последней наглости), — неприлично подслушивать чужие разговоры.

(мило хмыкнул, улыбнулся)

— Как и обсуждать человека… за его спиной.

Три лимончика… свесьте, пожалуйста…. если не сложно.

Глава Девятая

Не знаю, злополучная та авария, сотрясение мозга (как твердит-повторяет Лимон), или отравление алкоголем — но уже несколько дней меня не покидает жуткая тошнота.

Бог мой, сигаретный дым, запах спиртного — это прям яд какой-то… — так сразу и выворачивает желудок наизнанку.

Неужели, все же придется топать в больницу?

Чееерт! НЕ ХОЧУ!

…

Вот и теперь, не успела утолить голод, как тошнота стала давить горло, сознание, разум. Разрывать все тело. А, может, все намного банальней? И мой гастрит (заработанный постоянными стрессами) снова разбушевался?

… тогда понятно, почему мне так стало плохо от пяти порций мартини…

— Мужчина, пожалуйста, не давите фрукты. Их же потом никто не купит.

— Да кому они нужны? Все гнилые!

— Как гнилые? Я лично с утра всё перебрала, так что…

— Ты хочешь сказать мне, что я вру?

— А Вы мне не тыкайте. И ничего я не хочу сказать. Просто…

— Слышишь, девочка, может ты попустишься? А то…

— А то что?

— Сразу вылетишь отсюда.

— Это чего же? Я что… Вам нагрубила? Что-то продала не то? Обважила?

Что?

— Так, кто тут твоя хозяйка? Зови ее сюда. Быстро.

— Мужчина, Вы чего?

— Я ничего. А ты научишься разговаривать с покупателем.

— Хм. Так…. а что я не так сделала?

— Что? Что? Хозяйку, говорю, сюда зови. Я с тобой разговаривать больше не хочу.

— Никого я звать не буду.

(черт, и Эльзы, как назло, нет —

где ее только черти носят???)

— Мне что… в администрацию рынка идти? В "защиту прав потребителя"??

— Да куда хотите идите! Я тут причем? Что я не так сказала?

— ХОЗЯЙКУ МНЕ СЮДА, быстро! Если не хочешь еще больших проблем.

— Ну, я хозяйка. Говорите, что не так?

— Ах ты — хозяйка?

— Да, я.

— Ты — Эльза Смит?

(прочел имя на патенте)

— Да, я. Дальше-то что?

— Значит так, дорогуша. Я забираю эти апельсины в счет урока, как общаться с людьми.

— Никуда Вы их не заберете, иначе я вызову полицию!

— Даже так?

— Даже так.

— Тогда подавись ими, сука. Но больше… ты… не будешь здесь торговать!

Резкое движение — и швырнул пакет на землю. Еще рывок — и пнул с ноги ящик, (подставку для витрины) — рассыпались, рассыпались все мои фрукты по земле, покатились в стороны, как шары бильярдные.

— Придурок!!!

(ловкое движение — нырнула я под прилавок, на карачки — и вовсе вылезла из палатки)

Да что же ты себе позволяешь!

Едва что соображая, кинулась на ублюдка с кулаками. По спине, по плечам, по лицу — куда попадала… била со всего отчаяния и обиды.

Резкий удар, отрезвляющий и цепенящий, — гневно пнул меня от себя, как какую больную тварь.

Попятилась, попятилась я назад — не удержала равновесие и тут же шлепнулась на асфальт.

Как того и ждал: рывок — немедля подскочил ко мне. Четкий, продуманный удар с ноги в живот — и невольно я сжалась от боли.

Еще удар… — и застонала, завыла, давясь слезами… заныла, как малое дитя.

… а люди,

люди… просто смотрят на все это, на этот беспредел;

смотрят и молчат.

Целая толпа зевак — и ни один…

(очередной скандал — новый спектакль для скучающих, да и только…)

— Вот тебе, мразь. Чтобы знала… свое место, и не рыпалась…

собака вонючая… Больше духа твоего здесь не будет. Поняла??!

С-сука недорезанная!

Иначе вообще всё спалю к чертям собачим!

(жесткий удар ботинком по пальцам, по руке, на которую я опиралась, заставил тут же дико завыть от боли, теряя всякий срам)

Вдруг зашипела, заволновалась толпа… Еще, еще секунды — и вдруг… Стук, грюк заставил меня обернуться на звуки.

Мужик, этот целый двухметровый шкаф, что сейчас меня избивал,

… уже лежал на земле без сознания…

Рядом с ним стоял… Лимон, мой, наш Лимон, и злобно потирал свой окровавленный кулак (будто жалея, что слабо вмазал).

Резкий шаг вперед — и тут же присел рядом со мной.

— Ты как?

(немая каменная статуя…

лишь изредка содрогаются губы — пропуская в рот слезы…)

Молчу.

— Патриция. Тебя нужно отвезти к врачу.

— Да не нужно меня никуда везти!

(нервно рявкнула я, дернулась в сторону, убегая от его рук)

— У тебя кровь…

— Не надо… ничего… прошу.

(попытка встать, но как куль… тело бесконтрольное —