Дженнифер Арментраут - Истоки

Не могло быть слишком поздно. Тот факт, что я все еще жив, был тому заветом.

Слезы наполнили глаза моей сестры, когда она сказала тихим голосом. — Она тоже любит тебя.

Жжение в моей груди усилилось и подползло к горлу.

— Знаешь, я всегда знала, что ты ей нравишься, до того, как она призналась в этом мне или самой себе.

Я слегка улыбнулся. — Да, у меня то же самое.

Ди теребила кончики своих волос. — Я знала, что она... она была для тебя идеальна. Она никогда не мирилась с твоим дерьмом, — Ди вздохнула. — Знаю, у нас с Кэт были своим проблемы... с Адамом, но я тоже люблю Кэт.

Я не мог делать это — сидеть здесь и говорить о ней, словно мы находились на своего рода поминках или на дне поминовения. Этого дерьма было слишком много.

Она сделала небольшой вдох, верный признак того, что она была близка к разрядке. — Мне жаль, что я была так тверда с ней. Я имею в виду, ей нужно было совершенно точно знать, что она должна доверять мне и всему этому, если бы я могла понять это раньше, то тогда... ну, ты знаешь, что я имею ввиду. Так было бы лучше для всех. Я ненавижу мысль, что, возможно, я никогда... — она быстро оборвала себя, но я знал, куда она клонит. Возможно, она никогда больше не увидит Кэт снова.

— В любом случае, я спрашивала ее перед выпускным, боялась ли она возвращаться обратно на Маунт Везер.

Мою грудь сжало, словно кто—то схватил меня в медвежьи объятия. — Что она сказала?

Ди отпустила волосы. — Она сказала, что боялась, но, Дэймон, она была такой храброй. Она даже рассмеялась, и я сказала ей... — Она уставилась на свои руки, выражение ее лица сжалось, — Я сказала ей быть осторожной и держать вас с Доусоном в безопасности, и ты знаешь, она ответила, что будет, и она так и сделала.

Христос.

Ладонью я потер свою грудь, где, по ощущениям, образовалась дыра размером с кулак.

— Но прежде, чем я спросила ее об этом, она пыталась поговорить со мной об Адаме и обо всем остальном, но я не захотела ее слушать. Она пыталась загладить свою вину, но я продолжала отталкивать ее. Вероятно, она ненавидела меня...

— Это не тот случай, — я мертво посмотрел на Ди. — Она не ненавидела тебя. Кэт понимала. Она знала, что тебе нужно время, и она... — я стоял, неожиданно испытав потребность убраться из этой комнаты, и из этого дома, на дорогу.

— У нас еще не закончилось время, — тихо сказала она, словно просила... и черт меня возьми, если это не было больно. — Не закончилось.

Гнев вспыхнул во мне, и от меня потребовалось очень много, чтобы не наброситься на нее.

Потому что держать меня в том проклятом доме было ничем иным, как потерей времени.

Несколько раз, глубоко вздохнув, я задал вопрос, на который не был уверен, что хочу получить ответ. — Ты видела ее мать?

Ее нижняя губа дрогнула. — Видела.

Я поймал пристальный взгляд моей сестры и удержал его. — Расскажи мне.

Выражение лица говорило, что это была последняя вещь, которую она хотела делать. — Полиция была в ее доме весь день после того... как вы вернулись назад. Я разговаривала с ними, и потом с ее матерью. Полиция думает, что вы двое сбежали. Или, по крайней мере, так они сказали ее матери, но я думаю, что один из них подставной. Он был слишком непреклонен.

— Ну, конечно, — пробормотал я.

— Впрочем, ее мать не поверила в это. Она знает Кэти. И Доусон вел себя сдержано с Бет и всеми остальными. Это показалось бы подозрительным любому, у кого есть хотя бы две клетки в мозгу. — Она немного отклонилась назад, уронив руки на колени. — Было действительно трудно.

Ее мать была так расстроена. Могу сказать, что она думает о худшем, особенно, после «исчезновения» Уилла и Кариссы, — сказала Ди. — Ей действительно больно.

Вина взорвалась, как картечь, оставляя дюжины дыр во мне. Мама Кэт не должна была проходить через это — беспокоиться о своей дочери, и бояться худшего.

— Дэймон, не оставляй нас. Мы найдем способ вернуть ее, но, пожалуйста, не оставляй нас.

Пожалуйста.

В тишине я уставился на нее. Я не мог дать обещание, которое не намеревался сдержать, и она уже знала это. — Я должен идти. Ты знаешь. Я должен вернуть ее обратно.

Ее нижняя губа задрожала. — Но что если ты не вернешь ее назад? Что если ты останешься там с ней?

— Тогда, по крайней мере, я буду с ней. Я буду там ради нее. — Я подошел к сестре и обхватил руками ее щеки. Слезы покатились вниз, задевая мои пальцы. Я ненавидел видеть ее плачущей, но еще больше я ненавидел то, что случилось с Кэт. — Не волнуйся, Ди. Мы говорим обо мне. Ты знаешь, как чертовски хорошо, я умею вытаскивать себя из разных ситуаций. И ты знаешь, что я вытащу ее оттуда.

И ничто в этом мире не остановит меня.

Глава 3

КЭТИ.

Я была поражена, что при всей информации, мой мозг функционировал. Наконец, я смогла сделать что-то нормальное — переодеться в чистую одежду, пару черных штанов для бега и серую хлопковую рубашку. Соответствие одежды, даже нижнего белья моему размеру пугало.

Словно они знали, что я приду.

Словно они шпионили не только за мной, но и за моей одеждой.

У меня чесались руки, я хотела хоть что-нибудь сломать.

Вместо того, чтобы остановиться на том, что непременно привело бы к распылению оникса и ледяную воду на мою кожу, я сосредоточилась на своей камере. Ох, простите. На моей территории, как сказал мне доктор Рот.

Размером она была примерно как номер в отеле, добрых три сотни квадратов или около того.

Под моими ногами пол был покрыт холодной плиткой. Я не имела представления, где была моя обувь. Двуспальная кровать была пододвинута к стене, возле нее крошечный журнальный столик, комод и телевизор, вмонтированный в стену в футе от кровати. На потолке имелись внушающие страх точки боли, но шлангов для воды в комнате не было.

Напротив кровати была дверь.

Я положила на нее кончики пальцев и осторожно толкнула, открыв, наполовину ожидая, что на меня брызнут ониксом.

Этого не произошло.

Внутри располагалась маленькая ванная комната с другой дверью в конце. Она была заперта.

Я развернулась и пошла назад в спальню.

Путешествие до моей камеры не было живописным. Мы прошли прямо из комнаты, где я очнулась, в лифт, который открывался прямо напротив места, где я находилась сейчас. Мне даже толком не представилось шанса заглянуть в коридор, чтобы увидеть, сколько там комнат, похожих на ту, в которой теперь была я.

Держу пари, их там было много.

Не представляя, сколько сейчас времени, была ли ночь или день, я переместилась на кровать и стянула коричневое одеяло. Я села и прислонилась спиной к стене, подогнув ноги к груди. Я натянула одеяло до подбородка и разместилась лицом к двери.