Выбор для Пепла (СИ) - Вознесенская Дарья

- Облизываешься? - Трина, переодевшаяся первой, встала рядом. - Не волнуйся, нас потом проводят на кухню и покормят. Слуги тут едят так, что и нашему управляющему не всегда доступно. Может нам и вовсе перепадет что с хозяйского стола...

Черт. Кажется, у меня мелькнула мысль, что я готова не то что танцевать, но и много чего другого, если у меня будет возможность так питаться и жить в чистом и светлом месте…

Я разозлилась на себя. Нет уж… продаваться не стану. Выгрызу, изыщу возможность устроиться и в этом мире - собственными силами, а не через постель.

- Давай, бери ширму и корзины - а то не понятно, зачем мы тебя взяли, - пробурчала вышедшая Арель, и я потащила нехитрый скарб, нужный для выступления, в указанную стороны.

Девушки планировали сыграть на небольших флейтах и спеть несколько песенок с вульгарными словечками, что, безусловно, придавало тем своеобразную колоритность. А потом станцевать - под собственное же пение. Ну а дальше развлекать публику сценками комического характера, для чего им надо было несколько раз переодеться - накинуть на себя тряпки разного цвета - и сделать это за ширмой.

Ширма также становилась чуть ли не главным действующим лицом финального выступления, крайне фривольного, но пользовавшегося огромным спросом.

Мы подошли с бокового входа к закрытым темным дверям, за которыми раздавалась музыка, но стоявший возле этих дверей слуга - в похожем жилете, что у лакеев, но старше возрастом - сделал знак подождать.

Кайка сунула свой носик в образовавшуюся щель и меня поманила пальцем. Я тоже прильнула к тонкой полоске света.

Зал показался мне огромным и сияющим  - стены в шелковых цветах и кружевах, почти настоящие лампы с ярко горящими фитилями, блестящие, позолоченные стулья и столы на изогнутых ножках, выглядывающих из под ярко-красных скатертей. Возле нашего входа столы и стояли, и мне довелось увидеть многих дари и дареллов, обладавших завидным аппетитом - несколько тарелок с тарталетками были уничтожены мгновенно, словно на них налетела саранча. А после того как к столу подошла группка молодых девушек, с подносов бесследно исчезли корзиночки с фруктами.

Рассмотрела я и богато украшенные наряды.

Либо это был совсем уже «высший свет», либо благородные надевали в шапито повседневные наряды,  но они поразили даже мое воображение. Всего было... очень много. И количества цветов в одном одеянии, и сочетаний фактур и слоев ткани - при том же обнаженном декольте у дари могло быть нижнее, затем верхнее платье с разрезами, сверху кушак, а потом еще и кружевное полупальто. И драгоценностей, щедро налипших на головные уборы и края одежды...

Наконец, нас пригласили. И мы влетели в яркий экзотический сад взлохмаченными голодными воробьями, от которых даже отступили, но игнорировать не стали - смотрели с любопытством.

В основном на квартет девиц в укороченных пышных юбочках и простых рубашках, но некоторые устаивлись и на меня в  костюме «дерева», взятом с представления: облегающих брюках, сапогах, широкой рубашке из дешевой ткани и постоянно спадающем  с меня плаще.

Все - зеленое, ведь в этом мире с голубым солнцем листва и трава оказалась вполне мне привычного цвета.

Согласованный заранее репертуар шел своим чередом - иногда в сопровождении местного оркестра - я же оказывала все возможную помощь, уже не успевая рассматривать публику. Но когда пришло время финальной сценки - Трина заходила за ширму, с которой я заранее убрала плотную ткань, оставив только кружевные кусочки, и, под игривую мелодию флейт, разоблачалась так, что был виден ее силуэт, и перевешивала снятую одежду через края  реек - я отошла в угол и снова огляделась.

Кто-то скривился в презрении - в основном дари. Кто-то открыл рот от удивления или же не скрывал свою похоть - для этого мира, несмотря на то, что Трина в итоге оставалась в панталонах и нательной комбинации на бретелях , происходящее было сродни  даже не стриптизу, а развратному секс-шоу в Таиланде. Вон, пожилые дари и дареллы даже демонстративно отвернулись и принялись возмущенно осуждать - вряд ли хозяина, заказавшего это пикантное представление, скорее, нас.

Интересно, что никто и не пытался скрыть своих эмоций. А мне казалось, что высшие слои общества должны быть более сдержанными, что ли… Хотя нет, один мужчина не выглядел хоть сколько нибудь вожделеющим или разозленным.

Он в принципе не выглядел здесь уместным. Весь в черном - даже его ножны были черными -  с непокрытой головой и непроницаемым выражением лица, да еще и стоящий в гордом одиночестве, будто между ним и блестящим во всех смыслах обществе пролегла полоса отчуждения. При этом простаком он не выглядел… скорее, наоборот. От него исходила настолько плотная волна силы, что я обмерла.

Хмурый, неуступчивый, с тронутыми сединой висками, небольшой бородкой и плотно сжатым ртом. Он смотрел на «танец» Трины из-под тяжелых век внимательно, но абсолютно равнодушно, и вся его поза выражала одновременно незыблемость и готовность немедленно ответить на любую опасность.

Мне вдруг захотелось… спрятаться. Сжаться в комок, укрыться от этой силы… но я, как последняя идиотка, продолжала стоять и смотреть… Секунда, две, три. И вот он уже ощутимо напрягается и начинает поворачивать голову.

Мое тело и мозг вопят: «Опасность!», но я не могу ни сдвинуться, ни отвернуться.

Только шире и шире раскрываю глаза… Пока не встречаюсь взглядом с его.

Серо-голубыми и холодными, как сталь... или сама смерть.

Готовы? Картинка ниже

8

- А в шапито вы давно? Всех знаете? Хм… А репертуар ваш откуда? Вы как-то странно дергаетесь… украли? Что украли, признавайтесь? Да не пугайтесь так, кира, я  предполагаю, а не пытаюсь сделать из вам преступниц - вы сразу бы поняли, к преступникам я по-другому подхожу… Мне надо всего лишь получить ответы на некоторые вопросы. Например, насколько отлажены ваши выступления, зачем вам слуга, или кто там был этот мальчик - никогда не замечал, что актрисулькам вашего ранга доступны личные слуги…

Я не слышала никогда ранее этот голос, но почему-то точно знала, кому он принадлежит.

Одновременно вкрадчивый и резкий, грубый, будто у его владельца были повреждены связки. И настолько… въедливо - давящий, затекающий ядом в уши и рвущий наружу любые признания, даже о том, чего не совершал.

Я трусливо пряталась за неприметной кухонной дверью, пока мои приятельницы, заикаясь, отвечали на вопросы - в том числе и по поводу меня. «Нико? Точно так зовут? И что, на хорошем счету? И правда, какой замечательный мальчик…»

И у меня не было никакого желания приходить им на помощь… Потому что возникало ощущение, что этот странный человек в черном пришел по мою душу.

Вот что мне стоило и правда притворяться деревом и держать глаза в пол?

Нет же, смотрела и смотрела на него… Будто на что-то крайне важное, будто силясь вспомнить то, отчего зависела бы моя дальнейшая жизнь… Будто вовсе не имея права отвернуться.

Жутковатые ощущения погружения в черный омут, в чуждое мне сознание…И если бы не Ариль, которая зло меня толкнула из-за того, что я замешкалась и не заметила - Трина уже готова заканчивать -  я бы и дальше, наверное, смотрела.

А так… успела сбежать. От всего сразу. Вместе с довольными девушками, которые считали, что выступление прошло успешно.

После того как они переоделись, нас проводили на  кухню, для позднего угощения… При этом я всё пыталась отдышаться и чувствовала себя оглушенной. Еще и от непонимания, что это вообще было? И почему меня так взволновали… его внимание? Отчего один взгляд вызвал внутреннюю дрожь, даже какой-то шок?

Могла я... она знать его раньше?

Бред... слишком большая разница в возрасте и положении. Здесь что-то другое... или же я слишком бурно восприняла произошедшее. Ну посмотрел на меня незнакомец, а я уже накрутила страшную историю… Может просто потому, что впервые на меня в этом мире посмотрели так… Как?