Цветок сиреневой луны - Галина Валентиновна Чередий

Ознакомительный фрагмент

виски свои руки, и мозг опять накрывает волна боли. Потом опять темнота. Эх, Афри-Афри, колдун ты косорукий, во что ты меня втянул?

Глава 7

Прихожу в себя. Лежу на огромной постели в темноте. Мысленно сканирую своё тело на предмет наличия в нём повреждений. Ничего вроде не болит. Рядом кто-то сопит. Вспоминаю, где я. Шевелюсь, пытаюсь подняться. Очень хочется посетить одно место. Неожиданно рядом кто-то подрывается. Раздается щелчок пальцев и загораются свечи. Глазам больно.

— Чего вы такие резкие-то? — Мой голос хриплый, как при простуде.

— Как вы, моррин Елена?

Приоткрываю глаз. На моей кровати сидит Варандо-старший.

— Лена, как ты? — В кресле напротив сидит осунувшийся Афри.

— Нормально. А что случилось-то? — напрягаю память.

— Мы ужинали, вам стало плохо, и вы потеряли сознание. Мы очень испугались за вас, — это Ифер.

— Мы не смогли понять, что с тобой, и вызвали магистра. Он осмотрел тебя и помог пережить адаптацию. Тебе было очень плохо. — Голос Афри дрожал. — Прости, Лена, что втянул тебя во всё это. — Судя по голосу, он готов был расплакаться.

— Ладно, Афри, не парься. Просто объясни, что произошло.

— Ты родилась в не магическом мире, Лена. Попав сюда, ты как бы отравилась магией. У нас же все, начиная от подачи воды, заканчивая приготовлением пищи, уборкой и обслуживанием, делается с использованием магии. Твоему организму потребовалось время, чтобы приспособиться. Тяжело тебе пришлось, в общем. Хорошо, что магистр Ривицис согласился помочь.

— Сколько я провалялась?

— Пять дней, — виновато насупился Афри.

— Ох ты ё… И вы ухаживали за мной? Спасибо.

— Не за что нас благодарить. Заботиться и ухаживать за вами было очень приятно, моррин Елена.

Я поняла, что под покрывалом на мне ничего нет. А, ну тогда, конечно, приятно ему. Посмотрела в глаза Иферу. Что-то в них похабного блеска поубавилось. Смотрит на меня как-то подозрительно нежно и трепетно. Та-а-а-ак, нет, на такое мы не договаривались.

— Афри, а когда я смогу вернуться домой? — говорю, всё ещё глядя в глаза Иферу. А в синих глазах прорезается тоска.

— Мне нужно съездить в город и купить новые заряженные камни.

— Зачем камни?

— Эти камни ведьмы заряжают для использования в порталах, ну и для других целей. Я ведь говорил тебе, что ведьм мало, желающих воспользоваться их энергией много. Вот они и заряжают камни.

— Батарейки, в общем.

— А? Наверное, не знаю, о чем ты. Использовать твою энергию мы не сможем. Ведь здесь нет никого, кто бы тебя разозлил. Раньше в этом смысле можно было рассчитывать на Ифера, но после твоей болезни, боюсь, он изменился.

Последнее Афри сказал с ехидцей. Я опять посмотрела на старшего Варандо. Это на что я сейчас смотрю — на смущенного дроу? Чистокровного? Под моим взглядом Ифер вспыхнул еще больше и, вскочив с кровати и метнув на Афри гневный взгляд, выскочил из комнаты. Афри посмотрел ему вслед и вздохнул.

— В чём дело, Афри? Что я пропустила?

— О, многое!.. Я впервые видел, как мой братец о ком-то, кроме себя, беспокоится. Он ухаживал за тобой все эти дни, почти не спал и не ел. Всё оказалось намного хуже, чем я мог бы предположить. Он влюбился в тебя, Лена. Не просто захотел, а влюбился. Это плохо для дроу.

— Почему?

— Потому что это причиняет нам боль. Мы всегда влюбляемся в тех, кого получить почти нереально. Поэтому у дроу так редки браки, а уж счастливые тем более уникальны. Поэтому о дроу и ходят дурные слухи.

— В каком смысле?

— Это наше проклятье. Нас всегда влекут те женщины, что не готовы полюбить нас. И когда страсть становится невыносимой и дроу не в состоянии с собой справиться, он похищает любимую и держит её в заточении. Но закон нашего мира запрещает удерживать женщину после рождения первенца. Женщина уходит, ребенок остается у отца. А дроу навсегда остается с разбитым сердцем. Поэтому все дроу боятся влюбиться, как огня, и ведут себя, как законченные бабники. Стараются ни к кому не привыкать и редко имеют даже постоянных любовниц.

— А в твоей семье такое тоже было?

Афри горько усмехнулся.

— Да, это нас не миновало. У меня есть старший брат, не Ифер. Его мать — ведьма, как и ты. Мой отец увидел её, когда она впервые появилась при дворе, и пропал. Естественно, свободолюбивая ведьма даже не смотрела на темного принца. Он выкрал её и привез сюда в «Гнездо Грифона». Этот замок практически неприступен. Ведьма — это не простая селянка. Был ужасный скандал. Ему угрожали и требовали вернуть Зарину, но он никого не слышал. Естественно, ведьма не полюбила моего отца. И беременность, и рождение Рамиэлиуса ничего не изменили. Это обычную женщину рождение ребенка смягчило бы и заставило остаться. Но ведьмы не такие, они не терпят контроля и ограничений. Ведь основа ведьминской магии — стихии, и это откладывает свой отпечаток на натуру. Управляя стихиями, сами ведьмы неуправляемы. Зарина оставила сына и ушла к своим. И мой отец стал холодным, как камень. Спустя много времени у него были другие женщины, так появились мы с Ифером и сестрами. Дроу никогда не отказываются от своих детей. Но любить он больше никого уже не смог. Поэтому и Рамиэлиус у нас самый любимый и обласканный отцом, ведь в нем он видит её черты. Он — единственное, что осталось от неё. — В голосе Афри была боль. Я вздохнула.

— Как-то все грустно у вас, Афри. Ты боишься, что Ифер всерьез влюбился в меня?

— Да, но, надеюсь, я ошибаюсь.

— Я тоже надеюсь. Что-то я не хочу, чтобы меня запирали и заставляли кого-нибудь рожать. Не готова я к такому. А где твой старший брат?

— В столице с отцом. У него скоро свадьба со светлой. Мы учимся в одной академии, но на разных курсах.

— А разве у вас не большая разница в возрасте?

— Да, больше пятидесяти лет. Но отец решил сделать из Рами идеального наследника. И теперь он получает уже третье образование.

— Ясно. Вот что означает вечный студент. Ваш отец — король?

— Правитель дроу.

— Ясно. Ты у нас тоже принц? — удивилась я.

— И Ифер тоже. Только мы не можем быть наследниками. Наши матери невысокого происхождения. А мать Рамиэлиуса — ведьма.

— Ты так говоришь, как будто ведьма — это как принцесса.

— Ведьма — это больше, чем принцесса. Принцессы и правители связаны обязательствами перед народом и семьей, а ведьмы свободны. Делают, что хотят.

— Ага, если к дроу не попадают.