Даниэла Сакердоти - Сны

— Можете забирать их. Просто отпустите меня.

— Ты одна из наследников, Элоди. Мы не можем тебя отпустить, — сказал другой мужчина, его глаза сияли.

— Я сделаю так, чтобы вы не потратили это время зря, — прошептала я.

— Я скажу тебе, какая у нас будет сделка. Ты сдаешь их нам, и мы все равно забираем то, что хотим, — сказал мужчина, на котором я сидела, отвратительным, грубым голосом, лапая мою талию и грудь.

— Видимо, у меня нет выбора, — промурлыкала я ему на ухо.

— Именно. У тебя нет выбора.

— Нет. Не думаю, что ты понял, — я снова взяла его лицо в руки и притянула к себе. Наши губы встретились, и он жадно целовал меня несколько секунд, забравшись руками под мой топ.

Пока не начал задыхаться.

Какая ирония, что они убили моего мужа ядом и хотели им же убить меня, а я сама оказалась ядовитой. Мужчина задыхался, когда я отпустила его, и упал на пол, открыв рот, словно рыба на суше, отчаянно пытаясь вдохнуть. Его кожа становилась белой, синевато-белой, как у утопленников.

Теперь мне требовалась всего доля секунды, мгновение, в которое другой мужчина будет слишком удивлен, слишком ошеломлен, чтобы пошевелиться. У меня почти было это время. Но не совсем. Он уже вытащил пистолет и был готов застрелить меня. Он целился почти в упор, прямо мне в живот. Я представила себя на полу, покрытую кровью, словно лебедь. Пророчество вот-вот сбудется.

Но прямо в тот момент открылась в день и вместе с ними открылась бездна отчаяния: в дверях появились Аико с Мариной, все еще улыбающиеся, не заметившие того, что происходит внутри.

Мужчина повернулся и выстрелил. Были крики и звуки падающих тел. Я знала лишь, что мне нужно поцеловать его, и я это сделала.

Двое мужчин из Валайя лежали на полу, задыхаясь.

И Марина, держась за сердце. Аико плакала, ее маленькие ручки были в крови, слезы текли по ее щекам.

Я ничего не могла сделать. К тому времени, как я села рядом с ней на колени, она уже была мертва. Это была она, Марина, мертвый лебедь в луже крови, а не я. Это был знак того, что случится со мной однажды, и цепочка событий, ведущая к этому, должно быть, сместилась, и незаметное изменение привело к совершенно другому результату.

Или, может, это была лишь случайность. Мое предсказание все еще может сбыться. Придет время, и я буду окровавленным лебедем.

— Мы все должны выбрать сторону, — сказал Леандро. Никто не в безопасности, никому не спрятаться. Я оставила с ним Аико в крошечном деревянном домике в уединенной долине. До тех пор, пока не придет зима. Две месяца, и снегопады и холод сделают домик непригодным для жизни. Два месяца, и им придется искать новый выход.

Но я знала, что не могу там больше находиться. Я должна пойти по пути, который оставил Гарри и уничтожить Врага.

Но я не могу сделать это в одиночестве. И есть лишь один человек, кому я могу доверить свою жизнь.

Шон Ханни.

Глава 50. Душа

Прости меня .

Шон

Мысли о ней мучили меня каждую секунду. Я скучал по каждому мгновению каждого дня. Я не могу потерять ее, просто не могу.

Она не в безопасности. От этого Николаса Донала у меня кожа покрывается мурашками. Я доверяю ему не больше, чем этим его кровожадным воронам. Я спрошу Майка и Найла, что они знают о семье Доналов, но от них уже давно ничего не слышно. Никакой связи. Телефоны не работают, невозможно дозвониться. Я опасаюсь худшего, что их нашли и убили — Сурари или Сабха, без разницы.

Николас рассказал Саре о существовании других Тайных Семей, о существовании Сабха. Он подверг ее еще большей опасности. Разве он не знает, что в Сабха предатели? Разве не знает, что никому нельзя доверять? Или он один из них?

Нужно было рассказать все Саре. Я сделал ту же ошибку, что и ее родители — я держал ее в неведении, думая, что придет время все рассказать.

Я наблюдаю за ней днем и ночью. Я смотрю на нее, сидящую у окна, расчесывающую волосы. О, я помню запах ее волос! Я смотрю, как она идет в школу и возвращается домой. Иногда я так близко к ней, что могу коснуться, но она все равно понятия не имеет о моем присутствии.

Сегодня я видел, как Николас идет по дорожке. Я видел ее лицо, когда она открыла ему дверь, ее радость, когда она увидела его. Меня словно сжигали.

Я должен найти способ вернуться в ее жизнь.

И на ум приходит лишь один способ: рассказать ей правду.

Эпилог

Я была по ту сторону .

Я — Персефона .

Элоди

Я не удивилась, когда видение образовалось в окне самолета. Когда я покидала Кастельмонте, я почувствовала, как что-то внутри меня развязывается, разворачивается, снова оживает — словно моя сила была рекой, и огромный валун преграждал ей путь. Ярость после смерти Марины, чувство освобождения, наполняющее меня, когда я вышла из укрытия и снова присоединилась к битве, оставили от валуна лишь пыль.

Я видела Шона и темноволосую девушку, в которой узнала Сару Миднайт. Я видела ее на коленях, и кто-то стоял над ней. Я видела, как душа покидает ее — белый огонек, бьющийся над ее головой в безумном ритме, огорченный, потерянный и неуверенный куда идти. Сара упала на землю, когда душа покинула ее, словно марионетка с перерезанными нитями. Видение растворилось, и отражение моего бледного, испуганного лица, заменило его.

Мое сердцебиение ускорилось, и горькие слезы наполнили глаза. Мои видения всегда сбываются. Все, что я вижу в стекле или воде, сбывается.

И я видела смерть Сары Миднайт.