Невеста Короля Теней - Сильвия Мерседес

Внезапно все вокруг становится очень тихим. Приглушенным.

Я стою на месте, осматривая комнату. Ту комнату, которую я так старался подготовить для своей жены-человека. Жены-человека, которая сейчас уже ждет меня. Я бросаю взгляд на дверь спальни. Она лишь самую малость приоткрыта, сквозь щель ничего не видно.

Сделав глубокий вдох, я подхожу к столу, на котором стоят кувшин и кубки. Я наливаю две порции бледной, сверкающей жидкости. По традиции, пара трольдов выпила бы вместе крильге, но я знаю, что этот напиток обжег бы язык моей невесты. Определенно не с этого я бы хотел начать нашу первую супружескую встречу. Так что вместо этого я подготовил завозное лунулирийское вино. Для человека оно будет крепким, но вполне терпимым.

Я несу кубки к двери спальни, затем, расправив плечи, толкаю ее одним локтем и заглядываю внутрь.

Сперва мой взгляд падает на кровать. Пустую.

Движение привлекает мое внимание к окну.

Там стоит она, сияние сумрачья очерчивает ее силуэт. Мое сердце комом раздувается в горле. Она – просто видение. Невозможно прекрасная, словно некий нежный ангел, спустившийся с верхних небес в этот темный мир земли и камня. Ей здесь не место, но – о! – как же хочется моему сердцу завладеть ею и заставить ее остаться! Ткань ее платья тонкая и легкая, достаточно прозрачная, чтобы я прямо сквозь нее мог различить розовый тон ее кожи, – но собрана такими складками, чтобы создавалось впечатление некоей возбуждающей скромности.

Поза ее – защитная. Одна рука сжата в кулак и лежит на быстро вздымающейся и опускающейся груди. А я пожираю ее взглядом. Стою в дверях и пялюсь на нее, как голодный зверь.

Я поспешно прочищаю горло и смотрю туда, где, как мне кажется, под вуалью должны располагаться ее глаза.

– Ильсевель. Надеюсь, по прибытии тебе дали чем подкрепиться? Знаю, ты, должно быть, была очень утомлена.

Она делает легкий вдох, прежде чем ответить:

– Я… Да. Я поела. И попила. – Пауза. – Обо мне хорошо заботились.

– Хорошо. – Я медлю, затем поднимаю один из кубков. – Могу я войти?

Она кивает. Я вхожу в комнату. Что ж, один барьер пройден. Что теперь? Я протягиваю напиток ей.

– Вот. Я подумал, тебе понравится.

– Что это? – ее голос звучит очень тихо.

– Кеиз. Лунулирийский напиток, считается, что людям он нравится. В Мифанаре существует традиция, согласно которой муж и жена… поднимают тост за лежащие впереди часы сумрачья.

Ильсевель молча подходит ко мне. Когда она идет, ее юбка распахивается, показывая ногу до самого бедра. Я стараюсь не смотреть, стараюсь сосредоточиться на ее лице, на той его части, что могу различить. Она дрожит. Боится, что я ее схвачу? Сделаю ей больно? Она готовится отскочить назад, выброситься из того открытого окна?

Наконец она стоит передо мной. Она протягивает руку, берет чашу. Я поднимаю свою и легонько касаюсь ею кубка моей невесты.

– За союз наших домов, наших народов, наших миров, – говорю я. – Да улыбается нам Норнала сегодня и всегда.

– Да славится богиня Единства, – шепчет моя невеста. Она заносит кубок под вуаль, чтобы сделать глоток. Затем давится и начинает кашлять, отворачиваясь.

Я моргаю, удивленный.

– Мне так жаль! Я видел, как ты пьешь кеиз в Белдроте. Я думал, он тебе нравится. Быть может, этот просто крепче, чем тот, в которому ты привыкла.

Она утирает рот тыльной стороной ладони и протягивает кубок обратно мне, все еще продолжая кашлять. Затем она качает головой, и, к моему удивлению, я слышу, как из-под этой вуали доносится тихий смешок.

– Да уж! Не самое хорошее начало, так ведь?

Напряжение, стискивающее мои плечи, при звуке этого смеха ослабевает. Хотя, должен признаться, звучит она совсем не как та девушка, с которой я танцевал в Белдроте. Если бы я не знал наверняка, я бы сказал, что она звучит как…

Но нет. Я принес обеты. Больше никогда я не подумаю о другой женщине. Только о ней. О той женщине, что стоит передо мной. Моей жене. Моей Ильсевель.

Я беру два кубка и ставлю их на столик возле кровати. Кровати. Внезапно она кажется очень большой и зловещей. И даже не глядя прямо на нее, я до боли остро осознаю, что под этим платьем скрывается податливое тело Ильсевель. Я закрываю глаза, борясь с огнем в животе. В конце концов, я мужчина. Я ничего не могу поделать с желаниями моего тела.

Но только я решаю, что делать с этими желаниями. Я не позволю им меня контролировать.

Сделав медленный вдох, я вновь поворачиваюсь к моей невесте. Она стоит там, где я ее оставил, один кулак снова прижат к сердцу. Она пытается прикрыть свою обнаженную кожу?

Я облизываю пересохшие губы.

– Я хочу, чтобы ты знала, Ильсевель, что я не намереваюсь причинять тебе боль. Ни сегодня. Ни когда-либо еще.

Она молча смотрит на меня. Быть может, она не понимает.

– Я имею в виду, что мы не обязаны сейчас делать что-либо, к чему ты не готова.

– Сегодня наша брачная ночь, – ее голос очень тих.

– Я знаю.

– Союз… – она оставляет неоконченную мысль висеть между нами.

– Союз для меня важен, – признаю я. – Но и ты тоже. Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь, в Мифанаре.

Кажется, она обдумывает это.

– Моя кузина должна засвидетельствовать заключение союза, прежде чем отправится обратно. – Она делает паузу, затем добавляет: – Мой отец будет ее ждать.

– Вместо нее можно послать гонца, он объяснит задержку. – Она начинает возражать, но я поднимаю руку. – Мне не кажется, что наши интимные взаимодействия должен определять какой-то произвольный крайний срок.

Между нами повисает долгий тихий миг. Лишь далекий гул музыки поднимается из пиршественного зала далеко внизу, подчеркнутый боем барабанов.

– Но, – говорит она наконец, – этот крайний срок не произволен.

Все верно. Я чувствую жуткий гнет союза, давящий на меня своим весом. Нужды моего народа, моего королевства, моего мира. Пропасть, расколовшая деревню Дугорим, тела, разбившиеся о скалы внизу. Вонь поднимающегося раога, заполняющая ноздри. Это нужно остановить. Я должен использовать все доступные средства, чтобы это остановить.

И все же…

Я смотрю ей в глаза. Пусть сквозь вуаль мне не удается отчетливо разглядеть ее лицо, я удерживаю ее взгляд.

– Ильсевель, ты станешь королевой моего народа. Но также ты – моя королева. Ты и только ты будешь направлять меня и диктовать мне свои желания. Для меня будет честью их выполнять.

Вновь тишина. Столь плотно набитая невысказанным. Страхами. Желаниями.