Luide - Любовь до гроба

Но перед глазами тут же мелькнула обольстительная улыбка дракона, его огненные очи, и сожаления отступили прочь.

Она чуть улыбнулась, и промолвила:

— Я рада вас видеть. У вас важные известия, насколько я поняла?

Мужчина чуть склонил голову, разгадав намек, что отныне гадалка не ожидала видеть его у себя запросто, и визит могут оправдать лишь срочные дела.

Молодая женщина выглядела очаровательно, являя собой образчик радости и прекрасного самочувствия: темные волосы были уложены в строгий пучок, но несколько прядей выбивались из прически, обрамляя сияющее лицо. Как будто не было недавних прискорбных событий и подозрений! Госпожа Чернова впервые за долгое время пребывала в мире с собою, и господин Рельский от всей души жалел, что был вынужден разбить это хрупкое спокойствие.

Он отложил трость и промолвил прямо, словно бросаясь в воду:

— Мне достоверно известно, что господа Шоровы причастны к шпионажу.

— Что?! — переспросила София, чувствуя, как слабеют ноги. Она опустилась на стул и с силой стиснула края шали. — Почему вы решили?..

— Я сразу заподозрил нечто неблаговидное. А потом они слишком часто мелькали в этом деле, и я велел своим людям досконально выяснить все об этом семействе.

Молодая женщина, замерев, напряженно слушала.

Господин Рельский бросил взгляд на ее растерянное лицо и продолжил выкладки:

— Меня удивило, что господа Шоровы живут на широкую ногу, хотя еще несколько лет назад были бедны. На первый взгляд, все выглядело вполне невинно: майор приобрел некоторый капитал за счет трофеев на войне, удачно его вложил и окупил инвестиции сторицей. Но стоило копнуть поглубже, и выяснилось, что его часть стояла в глуши, где и мелкие стычки бывали редко, так что по ведомостям не числилось сколько-нибудь крупной добычи. К тому же ему причиталась не такая уж крупная доля, поскольку чин его был невелик. Тогда я разузнал о компании, в которую были якобы вложены деньги Шоровых, но она оказалась всего лишь миражом, удобным прикрытием для того, чтобы объяснить происхождение капитала… Вскоре обнаружились подозрительные связи и странные совпадения визитов Шоровых с диверсиями и утечкой сведений. Друзья по моей просьбе сыграли небольшой гамбит и подсунули им некие бумаги… Словом, теперь у меня имеются веские доказательства подрывной деятельности наших дорогих соседей.

София слушала пояснения мирового судьи — спокойные, логичные, но такие безразличные. Сухим казенным языком он повествовал о предательстве, и казалось, его нисколько не задевала нелепость ситуации.

— Неужели это правда? — беспомощно спросила она.

Господин Рельский кивнул, потом осторожно сказал, тщательно подбирая слова:

— Я знаю, господин Шоров — ваш друг. Поэтому я решил прежде посоветоваться с вами, как поступить. Мои друзья сделают, как я попрошу.

Госпожа Чернова несколько мгновений смотрела на него в немом удивлении, затем сделала усилие, отбрасывая ненужные переживания, и задумалась всерьез.

— Полагаю, в любом случае утаить это нельзя, — наконец заключила она со вздохом. — Да и не думаю, чтобы вы решились бы на такое даже ради моего спокойствия.

Произнеся последние слова, она слегка улыбнулась мировому судье, но тот ответил серьезно:

— Ради вас я бы пошел даже на это.

София потупила глаза и слегка покраснела, от стеснения принявшись теребить многострадальную шаль. Что она могла ответить, если в ее сердце нынче царил дракон?

— Не шутите так, — попросила молодая женщина неловко. — Вы превосходно понимаете, что измену Мидгарду спускать нельзя.

— Решать вам, — пожал широкими плечами господин Рельский.

Молодая женщина с некоторым сомнением взглянула на него, потом принялась размышлять вслух.

— Полагаю, мы должны все рассказать. Только… — поколебавшись она закончила: — что, если дать им время бежать, а потом сообщить все властям? Потеряв положение в обществе, господа Шоровы больше не смогут вредить Мидгарду.

— У вас доброе сердце, — улыбнулся господин Рельский и поднес ее руку к губам. Это бережное прикосновение отчего-то заставило сердце молодой женщины забиться сильнее, и она откровенно неучтиво вырвала ладонь.

Мировой судья на мгновение прикрыл глаза и отвернулся, пряча горькую улыбку.

София возразила запальчиво:

— Вовсе нет, и, по правде говоря, я очень зла на господ Шоровых. Но видеть их на плахе… — она передернулась. — Однако вы уверены, что это не они убили господина Ларгуссона? Быть может, огненные руны означали именно страну пламени — Муспельхейм?

— Я кое-что выяснил, и уверен, что до недавних пор Муспельхейму не было известно о дневниках, так что никаких причин убивать Ларгуссона у них не было. Полагаю, можно отбросить версию, что покойному были известны некие компрометирующие сведения и поэтому его устранили. Это слишком неправдоподобно и не в их характере. Господа Шоровы навряд ли сумели бы придумать и провернуть столь блестящую операцию. Старый слуга, Вартассон, клянется, что господа не выходили из дому в ту ночь, а ему можно верить — он многим мне обязан. К тому же, наш общий друг Шеранн, — произнес он с непередаваемой иронией, — тщательно обыскал их имение и не нашел дневников Шезарра. Да и трудно представить, чтобы эти весьма тучные люди выбрались из библиотеки через окно. Господа Шоровы неосторожно привлекли внимание и поплатились за это, но они вовсе не убийцы, я совершенно в этом уверен.

— Тогда все решено, — София сцепила руки и попросила: — Вы позволите пойти с вами? Я хочу присутствовать при беседе.

— Разумеется, — охотно согласился мировой судья и предложил ей руку…

По дороге они успели обсудить перспективы расследования и пришли к неутешительным выводам, что список подозреваемых таял, мало что проясняя. Если отбросить господ Шоровых, ныне покойного господина Ларина, госпожу Даргассон, которая никак не могла ударить себя по голове, а также кузнеца, в виновность которого верилось слабо, то в перечне оставалось лишь несколько имен: господин Реинссон, его невеста, Юлия Гарышева и господин Щеглов.

— Кстати, вина господина Реинссона тоже сомнительна, — заявил вдруг мировой судья. — Выяснилось, что дальний родственник покойного Ларгуссона завещал тому все свое состояние. Старик умирает, ему осталось не более нескольких недель, и сторож получил бы солидный куш, случившись ему пережить родственника. Теперь же дочерям наследство не достанется, и они знали об условиях завещания, это я выяснил наверняка.

— А кому теперь отойдет состояние? — заинтересовалась госпожа Чернова. — Может быть, убийца вообще не из Бивхейма и мы напрасно подозревали знакомых.