Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова

правда. Тщеславие угробило не один род. Где сейчас Ходячие по Воде? Где Превращающие Камень в Хлеб? Их нет, а они ведь едва не стали равными королю Агрида.

 

- Ладно, забудем о леди Витро, - силы покинули Дульфа, говорил он тихо, еле слышно. - Но умоляю тебя, опомнись. Не повторяй моих ошибок. Далась тебе эта девчонка. В столице их в каждом дворе по пять штук сидит.

- Далась, - так же тихо ответил Изегер. - я жить не смогу, если угроблю Джулию.

- Любишь, что ли? - Картора наклонилась вперед, чтобы заглянуть в глаза правнука.

Он ответил не сразу. Поднес пальцы ко рту, потрогал губы.

- Нет... Да... Не знаю... Это какое-то проклятье. Я все время думаю о ней. Мне почему-то важно, чтобы она жила. Здесь ли, на Земле ли, но чтобы жила...

Он опустил руку, скомкал одежду на груди, где сердце вдруг зашлось в приступе боли.

Через долгий, очень долгий промежуток времени, когда ни одна из Теней так и не решилась прервать молчание, Изегер пришел в себя. Рассеянно посмотрел на бабушек, перевел взгляд на бледную Тень отца.

- Мне пора. Спасибо вам.

- Э-э-э... - Дульф сделал неопределенный жест рукой, точно хотел чего-то спросить у сына, но не решался.

- А ты, отец, возвращайся в столицу. Я сегодня туда отправляю донесение для лорда Цессира...

- На лошади за спиной гонца трястись не стану!

- В карете поедешь. Прощай.

 

Изегер медленно пошел к выходу. У гобелена с мерзкой кратирой, что высасывает душу, наклонился, собрал копья, среди которых было одно легкое, эльфийское, положил их в угол, чтобы не мешались. Посмотрел на сундук, где совсем недавно беззаботно грызли леденцы Джулия и Михайка.

«Я и не знал, что то время было счастливым...»

Глава 38. Болтушка

Последний месяц лета выдался особенно жарким. Отвесные склоны гор, омытые дождями и отполированные ветрами, подобно зеркалам отражали свет Тариллы, и казалось, что от него не спрячешься ни за широкими полями шляп, ни за темными окулярами, которые совсем недавно начали продавать в каждой лавке. Поговаривали, что в пику королю о защите глаз народа позаботились сытые колдуны, но Изегер доподлинно знал, что очки контрабандой с далекой Земли завезли эльфы, которых ему еще полгода назад пришлось подкупить амулетами перемещения. Но зато теперь он был вхож в эльфийский двор как к себе домой.

Надев очки от Gucci, которые, не в пример тем китайским подделкам, в которых шастал весь двор Агрида, были фирменными (маленькая месть эльфов за проигрыш в далекой войне), Изегер оглядел дорогу, вьющуюся от крепости к деревне. Горячий ветер поднимал протуберанцы пыли и заставлял дрожать уставшую от зноя листву.

- Карету подать или за моей спиной поедешь? - обернулся он к женщине, укутанной в тонкую кисею, благодаря чему можно было надеяться, что ее нежная кожа не сгорит.

Глаза, защищенные очками от Cartier, обиженно сверкнули.

Джулия с сомнением посмотрела на боевого коня. Даже сейчас он не мог стоять смирно: фыркал, потряхивал гривой и пританцовывал, радуясь вновь оказаться под седлом.

- Растрясти меня хочешь? - и положила руку на едва заметный живот.

- Так срок совсем маленький, - лорд приподнял очки и, встретившись взглядом со стражником, кивнул. - Сгоняй, братец, в конюшню. Пусть выкатывают бричку. А Гуляку забери.

И передал воину поводья коня.

Джулия раздраженно вздохнула и, раскрыв веер, принялась им обмахиваться.

- Спокойно, - наклонившись к ней, прошептал Изегер. - Не надо так нервничать.

- Беременным женщинам положено находиться в нервическом состоянии, - резко ответила она, чем заставила обернуться уходящего стражника. - Скажи еще спасибо, что не блюю. Маменька говорила, что на ранних сроках и такое бывает.

 

В деревне сразу же пошли в лавку к Хильде.

- Святая Афарика! - вскинула та в привычном жесте руку ко лбу и, поспешно поцеловав два пальца, запричитала: - Как же давно я тебя не видела! Когда же ты успела вернуться? И где столько времени пропадала?

Джулия, оглянувшись на закрытую дверь, за которой остался Изегер, шепотом поделилась:

- Я у эльфов отдыхала. Вот, привезла вам гостинец.

Чудной работы веер лег на прилавок.

- Ох, спасибо! Красота-то какая! Я смотрю, и одета ты на эльфийский манер, ткань летящая, вышивка серебром по низу.

Юля спустила шарф на плечи. В лавке было душно.

- А похорошела-то как! А волосы, волосы! Так и сверкают!

Кисея легким облаком легла на прилавок, показав Джулию во всей красе: налитые груди с прожилками синих вен, несколько располневшая талия.

- Тю! Ты никак в положении?

Джулия смущенно закрыла глаза рукой.

- Есть такое... - румянец сделал ее еще более привлекательной. - Поэтому и пришла к вам. Вся эта летящая ткань хороша для знойного дня, а вечером в ней зябко. Платья, пошитые вами, уже тесны...

 

Хильда бросила взгляд за окно, сразу узнав гордый профиль милорда, который терпеливо дожидался Джулию.

- Его приплод, что ли? Взял-таки тебя? Надеюсь, не силой?

- Нет. По обоюдному согласию, - и вытащила из-под ворота небольшой медальон, где скрещенные руки обвивала змея.

- Подарил? - Хильда наклонилась, чтобы рассмотреть сверкающие камни. - Красиво. У меня такой же есть, в лавке безделушек купила. Только там камешки синие.

- Не подарил, надел. Это родовой амулет Разрывающих Пространство. Я теперь леди Ханнор...

Хильда сделала шаг назад. Ее щека судорожно дернулась. Если бы не прилавок, что врезался ей в спину, она, наверное, упала бы.

- Леди Ханнор? А как же... - и показала пальцем в ту сторону, где даже в знойное время над болотами стояла туманная дымка.

- «Вечная невеста»? - Джулия снисходительно улыбнулась. - С носом осталась леди Витро. Я и наследника месяцев через шесть рожу, так что ничего не поделаешь, - притворно вздохнула. - И в этот раз обломился ей мой Изегерушка.

- Милая, ты скоро? - Изегерушка, дернув дверь, заглянул в лавку.

- Подожди, сокол мой ясный, еще ткань не выбрала...

 

Минут через сорок Изегер помог Джулии забраться в бричку.

- Сокол мой ясный? - поднял он бровь.

- Сказки в России такие, - вздохнула леди Ханнор, помахав на прощанье Хильде и толпе зевак, которая сбежалась к лавке. - А еще так и тянет назвать тебя Заинькой, Пупсиком или Сладеньким.

Чуть отъехали за деревню, и леди