Хаос. Второй шанс на жизнь - Мирэйн Дэниэль

— унитаз. И все золотое! Загляденье, да и только. Но даже это не приносило мне радости.

Набрав воды в золотое произведение искусства, я немного полежала в ароматной воде с каким-то пахучем маслом, помыла голову ароматным шампунем, а тело натерла душистым мылом.

После водных процедур, насухо вытерла тело и высушила волосы. Чистое белье одевала с полным восторгом. Все-таки столько дней провести в одном и том же, а потом еще и путешествовать в этом же. Темно-зеленое платье было заключением моих сборов, а высокая прическа стала точкой в моем образе высокородной леди. Хотя, скорее на себя саму я похожа, нежели на леди. Ведьма из меня лучше выходит. Но когда у тебя одна рука затвердела в скрюченной позе и ты все делаешь одной — не так легко!

Положив свой чемоданчик на небольшой шкаф с полотенцами, я набрала полную грудь воздуха, выдохнула и вышла. Ждала, что разговор продолжится, но его не было. И черта тоже. Даже как-то расстроилась.

Не желая сидеть одной, я решила навестить подруг и какого же было мое удивление, найдя Кайлайна в чистом, свежем камзоле, расчесанного и пьющего вино. Одного. Ни друзей, ни родни. Все-таки я слишком добрая, темная ведьма, потому что не смогла просто пройти мимо.

— Привет, — я улыбнулась, сев напротив.

Диван, пусть на вид был воздушный, на деле оказался твердым. Черт не ответил, крутя пальцами пустой бокал из-под вина, смотря себе под нос.

Облака за окном становились все дальше, а небо темнее. Мы неумолимо взмывали вверх.

— Мы поднялись выше, чем в прошлый раз, — нервно заметила, отвернувшись от окна.

Демон молча бросил взгляд в окно и вернулся к «интереснейшему» занятию — гонять пустой бокал в руках. Я вздохнула, опустив взгляд на сцепленные пальцы, провела пальцами по окаменевшей руке, что так идеально подходит к ладони Кайлайна. Тяжело осознавать, что ты сильно кого-то задел, обидел. А если это сердце…

— Ладно! — Стукнула ладонями по крышке стола и встала. — Я сразу поняла, что ты не шутил, а говорил серьезно! Но я не готова к этому! Все мои мысли занимают проблемы и скорая погибель всего мира!

Развернувшись, я с гордо поднятой головой зашагала в комнату. Поговорить с девочками могу и позже. Отбить симпатию тоже. Главное, что первый шаг уже сделан. Кайлан, я и любовь — это три несовместимые вещи. Меня вообще невозможно любить. Я же ведьма! При чем злая и жестокая.

Сев на подушку за низкий столик, я налила себе вина, посмотрела на бутылку и глотнула из горлышка. Горло обожгло огнем, голова в раз стала ватной, а из глаз потекли слезы. Злые, пропитанные ненавистью к собственной хозяйке.

Стянув с кровати одеяло, я обернулась с головой, пожалев, что Барсик остался с девочками. Как мне не хватало его мурчания, мокрого носика и мягких ушек.

Кайлайн Гербертон

— Пусть она почувствует свою вину, — посоветовал Зерберг, наливая мне полный бокал вина.

Почувствовала вину? А за что? Да, я, можно сказать, признался ей в своих чувствах. Не ее вина, что симпатия не взаимна. Хотя мне казалось, что… Бред! Видно сам придумал себе какую-то розовую чушь и сам же в нее поверил.

— Он тебе кто, чтобы жалость вызывать? — Хмуро бросил Оргорон, делая глоток вина. — Отстаньте от девчонки. Придет день, и она сама все осознает. И вернется.

— Нет, — я оставил пустой бокал, посмотрев на друзей. — Я не монстр, что бы заставлять ее. Использую ее, а потом выброшу. И пусть валит туда, откуда пришла! — Вспылил, чувствуя, как внутри все выжигает боль и ненависть на себя и рыжую.

— Это жестковато, — протянул Ангуст, забегав глазами по пассажирской гондоле, будто высматривал шпионов.

— Зато верно! — Хмуро поставил точку в этом вопросе. — Она всего лишь прислуга. Была ей и останется… И раз мои слова для нее всего лишь банальная шутка, то она для меня обуза, от которой стоит избавиться.

Все смотрели на меня как на приспешника всемирного зла. Особенно Оргоргон. И что ему с этой девчонки? А Зерберг так вообще здесь ради другой. Эти девицы позабыли, кто я такой. Так пора бы им это напомнить. Заодно и подкреплюсь.

Глава 21

«30 Инуса, 08:07:34РМ, 5 дней до трагедии. Северная часть Меареона, Кристалльные горы».

Екатерина Стрелкова

Кайлайн обиделся сильно. Даже сильнее меня. Но и я обижена. Он стал не только относится ко мне, как к мусору, так еще и приказал Ангусту нарисовать татуировки чернильным ядом. Но не это самое ужасное! Вместо того чтобы идти бычится в другое место, он лег в комнате на кровать и молча смотрит как я медленно спиваюсь. Я уж молчу о том, что у девчонок истерика, а Далия сидит на кухне с разбитой щекой. И в момент разноса женского коллектива меня заперли в комнате и не желали выпускать! Больше всего меня расстроил Оргорон. Он не встал на защиту девушек, в отличии от Зерберга. Тот сразу уволок свою ненаглядную в комнату пообещав женится сразу, как вернутся в Балестину.

И все это время я сидела одна, билась в дверь и слезно умоляла остановиться, а когда все затихло, напилась до чертиков, сев спиной к кровати. Жаль хмель сразу сходит на нет. Дурацкое эльфийское! Хочу гномий самогон, чтоб уж наверняка.

— Хоть десять бутылок выпей, все равно ничего не выйдет, — холодно сообщил демон, наблюдавший за мной. — Напротив будешь чувствовать радость и эйфорию любви.

— Отвали! — Всхлипнула, допивая третью бутылку. — Ненавижу тебя.

Черт снова затих, и лишь гневное сопение напоминало о его присутствии. Барсик сидел на моих ногах, успокаивая своим мурчанием. Такой хороший. Не то, что некоторые! Он прибежал сразу, как демон начал рвать и метать. Мне даже после этого не разрешили выходить. Дверь заперта, а Кай как цербер лежит и охраняет. Лучше бы я его прибила еще в родовом поместье, а потом призвала Оргорона и вмести с ним искала гримуар. Ему один раз загадку прочли, а он сразу ответ сказал. Думаю, дай ему ремикс и он тут же его откроет. Кстати о нем…

— Ремикс у тебя? — Не поворачиваюсь, спросила я.

— У Вас, — поправил он. — Когда ты уже научишься говорить нормально⁈ — Нервно прорычал.

— Я у тебя не наставление прошу, — пробурчала, сложив руки на груди. — А ремикс! Горы уже невооруженным глазом видно, а он до сих пор не открыт.

— Если он тебе так нужен, подойди и возьми, не царица, — бросил, вытащив из внутреннего кармана черного камзола небольшую, золотистую