Сломленная истинная - Ивина Кашмир

сейчас вдаваться в объяснения, тебе это ни к чему. Просто... — Артиан поднимает глаза, — тебе не стоило тогда со мной говорить. Я делал вид, что не подпишу, но на деле был готов на всё, лишь бы перестать тратить казну на войну.

— Зачем ты всё это мне говоришь?

Мозг начинает плавиться от всех этих странных признаний.

— Мысль простая, — он тяжело выдыхает. — Не стоило тебе тогда лезть ко мне с разговором. Рейнард свой план не поменял, впрочем как и я свой. Ты только себе хуже сделала, поссорившись с тёмным. Я просто... — Артиан проводит рукой по волосам, взъерошивая их ещё сильнее, — боюсь, что он может тебе что-то сделать, а я окажусь слишком слаб, чтобы помочь тебе.

Жалела ли я, что тогда пошла разговаривать с Артианом? Нет. И пусть наш разговор ни на что не повлиял, зато я увидела истинное лицо Рейнарда.

— Артиан, хватит, — устало говорю. — Я взрослая, и в состоянии о себе позаботиться. И, если уж на то пошло, тебе последнему стоит обо мне волноваться.

— Ты права, конечно, — он почёсывает затылок, явно не зная, куда деть руки. — Но…

— Никаких «но». — Я резко поднимаю взгляд. — За меня не надо переживать.

Он замирает, потом горько усмехается, уставившись куда-то в стол.

— Знаешь, перед подписанием договора Рейнард спросил, откажусь ли я от трона ради тебя. Я промолчал тогда… — Артиан поднимает на меня взгляд, и в его глазах блестят слёзы. — Но да, Майя, я бы отказался. Не задумываясь.

— Не стоит ни от чего отказываться, — я закатываю глаза.

Он тихо усмехается.

— В общем, Майя, Рейнард не способен сделать тебя счастливой.

— А ты разве был способен?

Он прикрывает глаза, чуть улыбается.

— Нет. Не был. И, кажется, всё ещё не способен. Но не хочу, чтобы ты дальше страдала, — он переводит взгляд на мои руки, — поэтому решил предупредить насчёт Рейнарда.

Повисла вязкая тишина.

— Знаешь, — Артиан опускает глаза, ресницы дрожат, — те два года, что тебя не было, я жил в иллюзии. Меня утешала Мира — она слишком умело притворялась тобой. Когда появилась настоящая ты, всё рухнуло. Я понял, что не жил, а просто существовал.

— Артиан, пожалуйста, — я прижимаю пальцы к переносице. — Хватит.

— Мне тяжело находиться вдали от тебя, Майя. Очень тяжело. И я... — его голос срывается, — скорее всего, вырежу свою метку.

Он резко отводит взгляд, будто стыдится сказанного.

Я молчу, ощущая, как сердце болезненно сжимается.

Наша истинная связь не принесла счастья никому из нас.

— Если я скажу, что готов поклясться на крови, что больше никогда тебя не предам, и попрошу вернуться, ты вернёшься, Майя?

Отрицательно качаю головой.

Артиан резко встаёт, проводит ладонью по лицу, стирая следы слёз, и тихо говорит:

— Береги себя, Майя.

Я не отвечаю.

После того как за ним захлопнулась дверь, я ещё долго сидела, уставившись в одну точку, позволяя мыслям гудеть в голове, как назойливым мухам.

Я не верю Артиану, но его слова всё равно осели где-то внутри. На миг даже стало жаль его. Хотя, если уж говорить честно, себя мне жаль сильнее.

Что до Рейнарда — Артиан ошибается. Он не мной одержим, а властью.

Из таверны уходить не хотелось, но и сидеть дальше и клевать носом — тоже. Я медленно поднялась, осторожно взяла задремавшего Эша и направилась к выходу.

Втянула ночной воздух, надеясь, что станет легче, но вместо этого застыла.

У дороги стояли они.

Лара и Кейра.

Мерцание фонаря выхватывало их лица из темноты. Лара выглядела измождённой, морщины будто стали глубже, кожа тусклая, глаза — холодные, мёртвые. Кейра же улыбалась.

Я быстро огляделась в поисках Артиана. Его не было. Только его сестра, любовница и ещё трое, скрытые под тёмными балахонами. Их силуэты почти растворялись в ночи.

— Не таращи глаза, — произносит Лара с презрением. — Мы отследили перемещение моего брата. Думали, он шёл к тебе. И, как видишь, не ошиблись.

— Готовься к смерти, отродье, — ухмыляется Кейра, и её зубы на миг блеснули в полумраке.

— Вам не надоело? — выдыхаю, чувствуя, как сжимается грудь. — Мне — да. Если не хотите превратиться в собственные тени, советую отступить.

Больше ничего не успеваю сказать.

Воздух передо мной дрогнул. В следующее мгновение в лицо ударило облако белой пыли. Она осела на кожу, впилась тысячей острых крупинок, и по телу пополз огонь.

Боль была невыносимой. Казалось, каждая жилка под кожей вспыхивает и трескается.

Я падаю на колени, пальцы судорожно сжимаются в грязи, рот сам собой раскрывается, и из горла вырывается крик.

Мир вокруг сжимается в одну точку, и я понимаю, что задыхаюсь.

Глава 66

Кожу на лице разъедает ядом, и я кричу, захлёбываясь болью.

Трясущимися руками вцепляюсь в лицо в слабой попытке остановить агонию. Всё тщетно.

Пытаюсь призвать магию, но боль не даёт сосредоточиться.

Воздуха не хватает, грудь сжимает, и я, хватая ртом воздух, падаю на спину.

Звуки вокруг постепенно стихают.

Кажется, всё. А ведь счастье было совсем рядом…

Перед глазами темнеет, но прежде чем провалиться в пустоту, я вижу его.

Рейнарда.

Между бровей — складка, зелёные глаза потемнели, на скулах ходят желваки.

Он зол.

Несмотря на боль, сердце срывается в бешеный ритм.

В предсмертной агонии и не такое может привидеться…

Через мгновение, показавшееся вечностью, он наклоняется и вгрызается в меня поцелуем.

Я успеваю подумать, что схожу с ума, но боль вдруг отступает.

Он вытягивает её из меня.

Раны на лице затягиваются. Дыхание выравнивается. Я впервые за всё это время могу вдохнуть — спокойно, без крика.

Но Рейнард не останавливается, продолжая исступлённо меня целовать.

Вот только я... не отвечаю на его поцелуй.

— Любимая, — шепчет он, отрываясь, — я так испугался, — его губы касаются моего лица, шеи, будто он пытается поцелуями стереть случившееся. — Думал, не успею.

Я отвожу взгляд и вижу... только лужи крови.

— А где...

— Нигде, Майя. Всё хорошо. Не думай о плохом. Всё позади. Я здесь. С тобой. Обещаю, ты больше не будешь страдать.

Пытаюсь вырваться, но Рейнард держит крепко, не думая отпускать.

— Отпусти, — цежу сквозь зубы.

— Нет.

— Рейнард, отпусти, — толкаю его, вглядываясь в глаза.