Саша Суздаль - Кот в красной шляпе

— Серый, ты не против, я искупаюсь, — словно извиняясь, сказала Элайни, — я с этими динозаврами вся в грязи, приедем к Байли – неудобно будет.

— Ты что, Элайни, ты же простынешь! — воскликнул Серый.

— Ничего, я быстро, — сказала Элайни, раздеваясь. Увидев взгляд Серого, засмеялась и сказала. — Мы же близкие родственники, я тебя не стесняюсь.

— Я костёр соберу, — сказал Серый и пошёл в заросли камыша. «А он застеснялся», — подумала Элайни, прыгнула в воду, завизжала, потом выскочила из воды, схватила нижнее белье и принялась полоскать.

— Давай я развешу, — сказал Серый, подавая ей плащ, — а ты иди к костру.

Элайни подошла к костру, и нависла над ним, укрывшись плащом.

— Ну что – согрелась? — спросил Серый, втыкая возле костра прутики для белья.

— А как ты костёр зажёг, — спросила Элайни. Серый подал ей коробочку: — Вот!

— Что это?

— Спички, — сказал Серый и вытянул одну спичку, — вот смотри, я чиркаю об коробочку и получаю огонь.

— Как интересно, — сказала Элайни, — дай я попробую.

Она взяла спичку и чиркнула по коробке. Спичка вспыхнула и сломалась.

— Ай! — воскликнула Элайни. — Я обожглась.

— А как у вас простые люди зажигают огонь? — спросил Серый. Он как-то об этом не думал, Элайни всегда зажигала огонь пальцем.

— А мы для них делаем специальные камешки, — сказала Элайни, — смотри!

Она взяла две гальки, поколдовала над ними и ударила друг о дружку. Между камешками вспыхнуло пламя.

— Давай меняться, — сказал Серый, подавая ей спички.

— Давая, — засмеялась Элайни, пряча спички в плащ. Вытащили пожитки, и разложили возле костра, чтобы закусить. Молчаливо покушали, думая каждый о своём, но молчанье их не угнетало, а было естественным, как у людей, долго знающих друг друга.

— Ты любишь Сергея, — спросил Серый, отхлёбывая с кружки душистый травяной чай.

— Люблю, — просто сказала Элайни, потом глянула на Серого и добавила, — мы вдвоём очень много пережили на этой планете с динозаврами.

— А нам было очень хорошо на Земле, — мечтательно сказал Серый.

— Расскажи, — попросила Элайни, и Серый принялся рассказывать, ничего не пропуская. Элайни слушала, приоткрыв рот, смеясь, где смеялся Серый, и ему на миг показалось, что они вспоминают общее прошлое.

— Ну а теперь ты, — сказал, улыбаясь, Серый.

— Давай на следующем привале, — с сожалением сказала Элайни, — а сейчас заедем в город на минуту и дальше.

Она подобрала своё белье, Серый прикрыл её от ветра, и Элайни оделась.

— Иногда, глядя на тебя, я забываюсь и хочу схватить тебя и поцеловать, — улыбнулся Серый.

— Держись, Серенький, — засмеялась Элайни, — вот приедем к своим – тогда нацелуемся.

Они оседлали лошадей и поехали в город. Возле совета остановились.

— Ты побудь возле лошадей, а я быстро узнаю, как дела, — сказала Элайни, подавая повод Серому.

— Если тебя не будет больше десяти минут, я все здесь разнесу, — сказал Серый, вытягивая меч.

— Хорошо, мой рыцарь, — съехидничала Элайни, и помчалась к дверям одноэтажного здания совета. Вернулась быстро, так что Серому ничего крушить не пришлось. Лицо у Элайни светилась.

— Смотри, — сказала Элайни, подавая ему бумагу.

— Я же, по-вашему, только говорить могу, — напомнил Серый.

— Ах, да, я забыла! — сказала Элайни. — Здесь написано, что наша Байли – теперь королева!

— Да! Не может быть?

— Выбрана Советом Фрей, — подтвердила Элайни, — и ещё: первый её указ о поимке и немедленной казни Тони Шерга.

— Ого! Вот этого я от Байли никак не ожидал, — воскликнул удивлённый Серый.

— Вот такая моя сестричка, — довольно сказала Элайни, а потом захохотала.

— Что? — не понял Серый.

— А мы… — хохотала Элайни, — … а мы хотим её… спа…сать!

Леметрия и Перчик сидели по бокам у Фогги, на лавочке, возле штурвала, и вели допрос.

— Фогги, так как ты оказался в доме у этой… особы? — вкрадчиво спросила Леметрия, а Чери, до этого выламывающая штурвал, прислушалась.

— Я не знаю… — сказал Фогги, сжав ладони, — …я бежал от быка и всё время слышал топот копыт…

— Может ты слышал свой топот, — мягко спросила Леметрия.

— Может … — согласился Фогги, — может я слышал топот своих копыт…

Перчик задрожал и отвернулся.

— И что произошло дальше? — дипломатично спросила Леметрия.

— Дальше я увидел дом… — продолжил Фогги, — …влетел в дом и … полетел, … а дальше не помню…

— И что ты делал голый в чужой кровати? — Чери бросила штурвал и встала над Фогги. Флаэсина стала заваливаться набок.

— Чери! Ты нас хочешь угробить? Уйди отсюда! — крикнула Леметрия.

— Не учи меня! — взвилась Чери, и схватилась за штурвал.

— Фогги, …а эта женщина, что с тобой делала, — тихонько спросила Леметрия.

— Ничего…, гладила меня…, — сказал Фогги, а Чери напряглась, — … ещё что-то делала … со мной ….

— А что, «ещё что-то делала»? — спросила Леметрия кошкой над мышкой. Фогги покраснел. Чери дёрнула штурвал, и флаэсина завалилась на правый борт. На корме послышался крик.

— Чери! — отчаянно крикнула Леметрия. Та выровняла курс.

— Кто там кричал на корме? — спросил Перчик.

— Ты тоже слышал? А я думала, что мне показалось, — сказала Леметрия и двинулась на корму. Всё осмотрели – чисто.

— Может мы птичку задавили? — сказал Фогги.

— Ага! Птички так не кричат, — сказала, задумавшись, Леметрия, — а что у нас за сумками? — и она принялась оттаскивать сумки, которые натаскали её родственники.

— Что у вас там? — крикнула из-за штурвала Чери.

— Ничего, — сообщила Леметрия, ложась на пол и заползая под лавку, — какие-то ноги.

— Какие ноги? — побелел Фогги.

— Человеческие, — ответила из-под лавки Леметрия.

— А что они там делают? — спросил Перчик.

— Брыкаются, — ответила Леметрия и задрыгала ногами, — ах ты, паразит!

— Леметрия, вам помочь, — отскакивая в сторону и вытягивая меч, сказал побелевший Фогги. Перчик схватил Леметрию за ногу и бесцеремонно вытащил её из-под лавки. И вместе с ней – её брата Парка.

— Ты что здесь делаешь? — спросил Перчик.

— Я в город еду! — напыжился Парк.

— Я тебе дам в город, — замахала перед ним кулаками Леметрия. — Тебе кто разрешил?

— А тебе кто разрешал, когда ты сбежала? — пошёл в атаку Парк.

— Так, Чери, разворачивай! — крикнула Леметрия.

— Ага, прямо сейчас, — хмыкнула Чери, — сама со своими пелёнками разбирайся.

— Я уже большой, мне четырнадцать лет, — парировал Парк, — я еду в Академию учится.

— Во-первых в нашу Академию принимают только девочек, а во вторых мы сейчас поворачиваем домой, — сказала Леметрия.