Очень плохая няня - Анна Солейн

class="p1">До меня долетело только уже знакомое слово «окклюзия», прежде чем дверь закрылась.

Я снова присела на кровать рядом с Лиамом. В голове не было ни одной мысли.

— Он же будет в порядке? Он проснется? — воскликнула Мисси, глядя на меня. Личико у нее было испуганным и бледным.

— Конечно, — сглотнув, пообещала я.

А что еще я могла сказать?

«Застревание в одной форме опасно. Магия должна течь свободно, чем ее больше — тем опаснее ее… назовем это „закупорка“, чтобы не мучить вас словом „окклюзия“. Лиам не должен застревать в форме дракончика надолго, это опасно. Для его магии. Она может просто сжечь его изнутри, если найдет выхода. Это смертельно опасно. Вы понимаете?»

С тех пор, как лорд Эмбер рассказал мне, что на самом деле происходит с Лиамом, я всеми силами пыталась сделать так, чтобы он обернулся мальчиком. Уговаривала, соблазняла рисованием, лепкой, дворовой игрой в камешки и даже школой, которая так нравилась Мисси, обещала любые игрушки — бестолку.

Лиам, который обычно охотно шел на контакт и обожал всех живущих в доме зверей, с которым у Мисси был свой особый язык и свой особенный мир на двоих, как будто закрывался каждый раз, стоило мне заговорить о «а вот если бы ты обернулся мальчиком, то смог бы…»

Я много раз думала: может, Лиам просто слишком мал, чтобы понимать происходящее? Ему только недавно стукнуло три с половиной, он был на удивление сообразительным и общительным для своего возраста, но все-таки оставался совсем еще малышом.

Сейчас, свернувшись на подушке, он казался совсем крохотным. Маленький дракончик, который только-только перестал пугаться людей и начал показываться незнакомцам.

Это я виновата.

Из-за меня он сейчас…

Мне нужно было больше стараться. Нужно было лучше думать!

— Когда Лиам поправится, мы вместе пойдем к озеру, — сказала Мисси.

— Конечно. Конечно, пойдем.

— Только мы вдвоем. Нам никто больше не нужен.

Я сглотнула.

— Мисси…

«Убирайтесь!» — раздался злобный рык из-за двери.

«Но лорд Эмбер…»

«Чтоб духу вашего здесь не было!»

«Вы должны понимать, что он уже не поправит…»

«Я НЕ ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ⁈»

— Давай прочитаем Лиаму сказку? — выпалила я.

— Он от этого проснется? — нахмурилась она.

— Мы не узнаем, пока не проверим.

Несколько секунд Мисси смотрела на меня, а потом слова полились из нее сплошным потоком:

— А когда? А что с ним? А почему он уснул? С ним же все будет хорошо? А почему он не просыпается?

— Скоро. Он просто… заболел. Скоро поправится.

Несколько секунд Мисси смотрела на меня, а потом скрестила руки.

— А дядя…

В этот момент дверь резко открылась.

— Я в лаборатории, мисс Фицрой, — рявкнул лорд Эмбер. — Будьте здесь, если что-то изменится — немедленно дайте знать.

Захлопнув дверь, он зашагал прочь по коридору, а потом повисла тишина.

Я прочитала Лиаму сказку, а потом еще одну.

Ничего не менялось. Мисси, кажется, вовсе не обращала на меня внимания, только смотрела на Лиама, не отрываясь.

В комнату заглянула матушка.

— Виктория, дорогая, — зашептала она, как будто могла разбудить спящего. — Я пойду приготовлю для детей пирог. Когда Лиам проснется…

— Мам…

— Когда Лиам проснется, — перебила она. — Он будет его ждать. Как думаешь, — обратилась она к Мисси, — ему больше захочется пирог с вишневым или с абрикосовым джемом?

Мисси посмотрела на матушку, и я впервые за весь день увидела, что ее бледное испуганное личико посветлело.

— С вишневым, Лиам любит вишню. Тетя Мириам, а как вы думаете, он проснется к вечеру?

— Конечно! Отдохнет — и проснется.

Мисси просияла и потянулась к матушке.

Спустя несколько минут матушка ушла, погладив Лиама по голове и поцеловав в макушку Мисси. Часы текли один за другим.

Впервые за всю мою жизнь мне хотелось остановить время.

И хуже всего было то, что я понятия не имела, что делать.

Ближе к обеду в комнату вошел Стьюард с подносом, да так и остался сидеть в стоящем в углу кресле, слишком маленьком и неудобном для его тучной фигуры.

— Если я сейчас что-то буду готовить, то сожгу дом, — тихо сказал, пока Мисси рассматривала поднос с пирожными. Она так ничего и не съела.

Следом за Стьюардом в комнату просочился Масик. Окинул взглядом происходящее и подполз к кровати.

— Масик, нельзя! — предупредила я. — Только не на кровать!

В ответ раздалось обиженное кряканье, и Масик вытянул шею, пытаясь рассмотреть Лиама.

«Я до кровати и не достану! — говорил весь его вид. — А хотелось бы! Выглядит мягко, почему я все время на полу? Обидно!»

— Вот придет лорд Эмбер и тебя выгонит, — пригрозила я.

— Он просто переживает за Лиама, — сказала Мисси, и я осеклась.

Надеюсь, его интерес не гастрономический.

Мы снова читали сказки, даже пытались во что-то играть.

Птенец, который давно уже был взрослой пустельгой, но для всех в особняке так и оставался птенцом, вылетел в приоткрытое окно.

Я уже обрадовалась, что в комнате поубавится… визитеров, но нет: вскоре он вернулся и оставил на подушке рядом с Лиамом жучка. Я смахнула его с наволочки.

Буквально спустя минуту птенец принес еще одного.

— Да ты с ума сошел! — возмутилась я и невольно процитировала лорда Эмбера: — Зачем тащишь в дом всякую дрянь?

Птенец, не обращая на меня внимания, чирикнул и попытался засунуть жучка в рот Лиама: «Поешь, мол, тебе надо».

— Святые бисквиты, — вздохнула я, пытаясь его оттолкнуть. — Он такое не ест.

Птенец недоверчиво чирикнул.

«Как? Таких вкусных жучков — и не ест? А мне приносил».

— Тебе приносил, потому что ты их любишь. Хватит!

Но поспорить с птичьей любовью было сложно, так что спустя полчаса на подушке рядом с Лиамом оказалась целая колония жучков (слава богу, призраков жизни они не подавали).

Птенец примостился напротив лица Лиама и пристально на него смотрел. Даже с лежащим рядом Пушком у них, кажется, воцарилось временное перемирие. Пушок вообще неожиданно прижался к хвосту Лиама и затарахтел — я не могла припомнить, чтобы он хоть раз до этого издавал такие звуки.

Когда мне показалось, что дальше уже некуда, в комнату протиснулся грифон. Уже подросший и обзаведшийся перьями, он со скрипом приоткрыл дверь и издал громкий недовольный звук, окинув нас взглядом желтых светящихся глаз. Удивительно, как такой величественный