Ольга Смирнова - Случайное добро

— Что с ним делать? — спросила она у мужа. — Мы можем ему чем-нибудь помочь?

— Где же я оставил свой диплом по психиатрии? — Александр завертел головой по сторонам. — Кажется, на чердаке, в сундуке. Пойду достану, пыль стряхну и положу обратно.

— Я серьезно! — вспылила Лера, и без того расстроенная ситуацией.

— Понимаешь, в чем дело, дорогая, — обстоятельно начал он. — Насколько я понял, дохлик уже неподдельный псих. И ничего ты с этим не поделаешь. Если бы он черту еще не пересек, тогда можно было бы попытаться что-то сделать, но сейчас… мне кажется, она сработала на ура. Довела, дотащила и заботливо ручку подала, чтобы не поскользнулся на границе, и, отвесив ускоряющего пинка, растворилась в небе. Матвей обратно не вернется. Это уже не заклинание, это состояние души. Она больна, она искалечена. Не знаю, лечится ли это и если да, то какими методами.

— Надо его чем-нибудь занять, — предложил Эмиль. — Я вот когда ничего не делаю, с ума схожу. В фигуральном смысле, конечно. Пусть идет огород полоть.

— Он после операции! — напомнила Лера мрачно.

— И что? Я же не заставляю его нормативы по прополке грядок сдавать. Сколько может. Пару раз махнет тяпкой — и отдыхать. Или пусть рисует — мне лично помогает думать.

— Были бы силы, я бы попробовал что-нибудь сделать, — сказал Александр без особого расстройства тем, что сил ему, по всей видимости, уже не вернуть. — Но увы. Поэтому и впрямь пусть задом кверху загорает.

Лере казалось сомнительным, что трудотерапия приведет к положительным результатам, но других вариантов не было. Пока. По возвращении в город она собиралась проконсультироваться с каким-нибудь врачом — психиатром, психотерапевтом или как их называют — без имен и личностей, конечно, просто описать ситуацию и попросить совета. Где найти соответствующих врачей, она не знала, но надеялась, что Александр не откажет ей в помощи.

Ее муж продолжал:

— Кстати, меня одного волнуют мысли о том, что псих может в один прекрасный момент нас всех перерезать?

Лера угрюмо промолчала. Эмиль хмыкнул и спросил:

— Есть идеи?

— Зелье увеличения резерва все выхлебал?

— Осталась пара капель.

— На заклинание хватит.

Вдаваться в подробности Александр не пожелал, заявив, что все объяснит в свое время. Лера снова вздохнула — вот надо было ей на себя это взваливать. Жалость и сочувствие — чувства, несомненно, достойные, но уж больно муторные. И все же… Племянник же. Родственник. Вдобавок, без вины пострадавший. Она не один раз повторила все эти аргументы, чтобы не поддаться искушению подбросить Матвея обратно к воротам психушки. Помогло.

Когда Эмиль ушел спать, она спросила Александра:

— А… вы все еще хотите в дом Матвея наведаться? Или передумали?

— Честно говоря, я вообще про это не думал. Некогда было. — Пауза. — Я… надо. Не хочу, но надо.

— Зачем?

— Узнать, есть ли у меня еще живые родственники.

— Будем к ним по воскресеньям ходить на чай?

— Не язви.

С одной стороны, Лера была рада, что Александр заинтересовался своей семьей, с другой — силы у него нет, она вообще потенциальный донор, какие визиты, какие путешествия? Им бы забиться в укромный уголок и уповать на милость богини.

Родители Леры вылезли из лаборатории только утром следующего дня. Нельзя сказать, что они сильно обрадовались новому гостю, запертому в спальне дочери. Лера выдержала целую битву. Ни в какую Евгений Павловна не желала оставлять у себя «больного». И это Лера еще придержала информацию о психических проблемах Матвея, рассказав только, что это родственник ее мужа, который был ранен в драке. Неадекватность поведения «родственника» она списала на лекарственные препараты, а на вопрос, почему «родственник» не в больнице, ответить затруднилась.

— Элеонора, это не обсуждается. Он не будет жить здесь.

— Мам, но это ненадолго! Пожалуйста.

— Не понимаю, почему нельзя оставить его у вас. В конце концов, это же родня твоего мужа, а не наша.

На этот вопрос у Леры тоже не было убедительного ответа, поэтому она вновь промолчала. Евгения Павловна поправила прическу и продолжила:

— Чтобы к завтрашнему дню его здесь не было. Элеонора, я серьезно. Здесь тебе не лазарет. Мы с твоим отцом исследования проводим, и я не хочу, чтобы кто-то болтался у нас под ногами. К тому же… волшебники… ты и сама знаешь, народ любопытный, а у нас эксперименты в завершающей стадии. Слишком соблазнительно. Не хочу, чтобы он совал нос не в свое дело.

— Мама, он не в том состоянии, чтобы интересоваться вашими исследованиями. Ему нужно время и тихое место, чтобы… прийти в себя. — В последний момент слово Лера отказалась от слова «выздороветь». И без того достаточно лжи.

— Не понимаю, почему он должен оставаться у нас, — повторила Евгений Павловна сердито. — Я не собираюсь нянкаться с ним.

— Я буду приходить каждый день, присматривать за ним, — пообещала Лера, сама слабо в это веря. Как она собирается сюда добираться, когда у нее даже бытовые заклинания выходят через раз? А своим ходом не наездишься. Долго, дорого и опасно.

Судя по выражению лица, Евгения Павловна тоже не поверила дочери, хотя и не знала о проблемах с волшебством у ее мужа. В итоге Лера выторговала у матери еще один день, в течение которого надеялась ее переубедить или же придумать новый план. Можно, конечно, было забрать его обратно к себе, но там его кто-нибудь мог увидеть и узнать. Чревато последствиями как для больного, так и для его «спасителей».

Кроме этого, Леру тяготило молчаливое недовольство родителей по поводу остальных незваных гостей — Эмиля и Александра. Будь последний трижды их зятем, ни мать, ни отец не желали лишнюю минуту проводить впустую, вне лаборатории. И обязанности хозяев выполняли скрепя сердце. Эмиль, правда, был доволен жизнью за всех, за ужином развлекал присутствующих историями из жизни — сколько в них было правды, оставалось лишь догадываться.

Ночевать Лере пришлось в спальне для гостей, а Эмилю — на диване в гостиной. Он не жаловался. Александр добровольно вызвался надзирать за Матвеем. Поскольку заниматься сексом с мужем в родительском доме Лере почему-то казалось неправильным, она не возражала.

Поворочавшись с боку на бок минут двадцать, она в сердцах откинула простыню, которой укрывалась вместо одеяла, и слезла с кровати. Оглядела себя: шорты, майка — ничего, что Александр не видел бы раньше. Но Эмиль… вдруг у него бессонница? И Лера полезла в шкаф за халатом, даже не вспомнив, что это не ее спальня. Шкаф был гулок и пуст.

В итоге, уповая на то, что совесть Эмиля чиста и спит он как младенец, Лера пошла в свою спальню как была. Перед дверью она замерла в нерешительности. Что делать — постучаться? А если разбудит психа, то есть, Матвея?