Навязанная жена. Нелюбимая - Татьяна Юрьевна Серганова

сильнее, умнее и мудрее. Глядя на богов, начали ссориться и люди. А потом пришла Судьба и взяла все в свои руки.

Именно она плетет нити нашего будущего, то соединяя их между собой, то разводя в стороны. И этот таинственный узор не постичь простым смертным. Нельзя распутать эти нити и разрубить ее крепкие узлы.

Я внимательно наблюдала за детьми, пытаясь найти ту девочку с челкой и пустым взглядом, но она так и не появилась на сцене.

После представления пришла пора раздавать подарки. Дети подходили по одному, и мы вчетвером – я, Рейган, Никандра и Беатрис – вручали им подарки, которые нам подавали помощницы. Это были большие, довольно тяжелые красные коробки, украшенные разноцветными бантами. К своему стыду, я понятия не имела, что внутри. Пришла мысль, что в следующий раз надо обязательно все проконтролировать и самой все подготовить. Только потом я с раздражением поняла, что начинаю задумываться о будущем, которого нет и не будет. Это не моя жизнь! А Алфея и без меня разберется, что и кому дарить. Из нее получится княгиня намного лучше.

Та девочка так и не появилась.

– Спасибо вам большое, что нашли время посетить нас, – с улыбкой произнесла директриса, перед тем как попрощаться.

– Это все дети? – спросила я, вновь привлекая к себе внимание.

– Я вас не понимаю, – пробормотала она, бросая беспомощный взгляд в сторону Рейгана.

– Когда мы приехали, я видела в окне девочку. Маленькую девочку с косой челкой и старым зайцем в руках. Но ее здесь нет. И я хотела бы знать почему. Для нее что, не подготовили подарки?

– Ах, вы про Аннабель, – наигранно рассмеялась директриса. – Девочка в приюте всего пару дней. Она… она еще не совсем адаптировалась и пришла в себя после потери родных. Кроме того, она… простудилась, поэтому и осталась в своей комнате.

У меня не имелось причин сомневаться в словах госпожи Дамиры, но я все равно не могла отделаться от мысли, что здесь что-то не так.

– Спасибо за приглашение, но нам пора. Еще так много надо сделать, – произнес Рейган и, взяв меня под руку, решительно повел прочь.

Мы почти вышли на улицу, когда он наклонился ближе и быстро прошептал мне на ухо:

– Ты забыла, что любопытство в некоторых случаях бывает наказуемо.

Никакой угрозы в голосе не прозвучало. Он вообще был лишен каких-то эмоций. И от этого стало еще более неловко. По спине прошла дрожь, и я едва не споткнулась на ровном месте.

– Не забыла, – прошептала одними губами, отлично зная, что Рейган услышит.

Супруг весьма деликатно напоминал мне о нашем соглашении. Я никуда не лезу, не задаю лишних вопросов и остаюсь со своей памятью.

Перед тем, как забраться назад в карету, я не удержалась и вновь посмотрела на здание детского приюта. Дальнее окно на третьем этаже оставалось темным и безжизненным, девочки там больше не было, но я успела заметить, как дернулась занавеска.

Что за тайны хранили жители Запределья? И готова ли я рисковать, чтобы узнать их? Ответа на эти вопросы я не находила.

Дальше мы направились в лечебницу. Нас торжественно встретил главный лекарь, проводил по бесконечным коридорам, рассказал обо всех нововведениях, о ремонте в палатах, о новых настойках и лекарствах, которые изобрели благодаря щедрым пожертвованиям княжеского дома.

Здесь было светло, просторно, тихо и очень чисто. Пахло лекарствами, травами и всевозможными настойками. Но даже этот аромат оставался легким и ненавязчивым.

Мы даже вошли в несколько палат, чтобы пообщаться с довольными пациентами, которые широко улыбались, приветствуя нас. Все выглядело настолько идеально, что казалось каким-то неправильным и ненастоящим. Нет, я не умаляла заслуги лекарей и всего медицинского персонала. Очевидно, все они работали и много работали, готовые помогать всем и каждому. Но я не могла отделаться от мысли, что это все представление, которое рассчитано именно на меня.

«Любопытство бывает наказуемо…»

Я не собиралась переступать грань и лезть не в свое дело. Но и смотреть на все это тоже не было сил.

– Не возражаете, если я где-нибудь вас подожду? – поинтересовалась я после официальной части. – А то что-то голова закружилась.

Рейган бросил на меня внимательный взгляд, словно хотел прочесть мысли. Моему заявлению он точно не верил и явно старался придумать, как повежливее отказать.

– Наверное, парами надышалась в подвале. Я просто посижу и никуда не буду лезть, честное слово, – поспешно заверила я, коснувшись руками лба.

Рейган смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом нехотя кивнул:

– Хорошо. Мы быстро.

«И не давай мне повода лишить тебя памяти, Франческа», – читалось в его глазах.

«Я постараюсь».

– Проводите княгиню в мой кабинет, – тут же распорядился главный лекарь, кивнув молоденькой целительнице в белом переднике и светло-сером форменном платье.

Та быстро кивнула и смущенно мне улыбнулась. Сейчас она очень сильно походила на Бекки, мою личную горничную. Тот же цвет глаз, только у целительницы вокруг радужки был золотистый ободок, тот же нос, та же улыбка и золотистый цвет волос.

– Прошу за мной, – произнесла она и повела меня назад к кабинету, который располагался на третьем этаже лечебницы.

Мы почти дошли до лестницы, когда откуда-то сбоку раздался жуткий вопль.

Целительница застыла на мгновение. Потом резко дернулась, словно хотела прямо сейчас броситься бежать. Правда, она почти сразу остановилась, балансируя на каблучках, и бросила на меня настороженный взгляд.

– Кому-то явно плохо, – вздохнула я.

Вопль повторился. В нем было столько боли, что даже меня проняло.

– Там… там есть, кому оказать помощь, – не очень уверенно проговорила целительница, не делая попыток продолжить путь. – А мне надо проводить вас в кабинет главного лекаря.

– Хорошо, – кивнула я.

Навязываться и предлагать свою помощь я точно не собиралась. Тем более что навыками целительства особо не владела. Кое-что я, конечно, умела и при необходимости могла оказать первую помощь, остановить кровь и даже залечить небольшие раны. Но на этом мои умения заканчивались.

А тому, кто сейчас надрывался от боли, требовалась помощь посерьезнее.

Снова послышался крик, от которого кровь стыла в жилах, а сердце начинало биться быстрее. Целительница вздрогнула и беспомощно сжала кулаки, кусая губы. Она явно хотела броситься на помощь, но не могла оставить меня.

– Я могу подождать в коридоре, – предложила я, заметив ее сомнения. – А вы быстро сбегаете и вернетесь.

– Но мне приказано… – неуверенно протянула она.

– А мы никому не скажем.

Я видела, как она боролась с долгом и приказом, как мысленно взвешивала все за и против. В конце концов, долг целительницы