Истинное наказание - Ольга Вадимовна Гусейнова

сиял все ярче, запрещая. К бойцам на площадь ступил Кейгер, медленно подошел к ним; бесцеремонно и безжалостно схватил за когтистую лапу поверженного и даже не дернувшегося орлана и потащил прочь. Еще и пнул, сталкивая с камня в траву.

Каури пояснял недоумевавшим зрителям почему:

– Он проиграл, но был помилован Сияющей, чтобы погасить долги перед собственным родом. Не справится – умрет!

Мы с Филаном ошеломленно переглянулись. Один из членов совета тоже ошеломленно пробормотал:

– Что-то я не помню похожего случая в нашей истории, чтобы кого-то на вызове помиловали. Прямо заинтригован, что же там за долги перед родом у этого орлана, что сама богиня вмешалась…

– Мне кажется, это скорее Белого Сияющая проверяла на послушание. Насколько он контролирует свои звериные порывы и подчиняется ей, – высказался еще один мужчина.

А к неподвижному, изломанному орлану наконец подошли двое мужчин, аккуратно переложили на носилки, наспех сооруженные из веток и плаща, и спешно унесли прочь.

– Следующий! – заставил меня вздрогнуть призыв Кейгера.

Лаури заметно тяжело дышал. Каждый новый боец забирал его силы. На площадку вышел гигант – мохнатый, бородатый, рубаха и штаны на нем буквально трещали от мускулов. Лаури подобрался, напряженно изучая третьего соперника. Мама дорогая, это же медведь! В Дарглане всего два медвежьих клана, довольно богатых, но небольших. Один – на севере, другой – на востоке. Эти звери вели уединенный образ жизни, при этом, как тот нахал и грубиян из таверны, частенько проявляли себя невоспитанными хамами.

– Он справится, – шепнул мне Филан на ухо.

Ой, как оказалось, я своими когтями чуть не пропорола ему руку, так сжала от страха.

– Может быть, может быть. Но удача вечной не бывает, – снова встрял с ехидными замечаниями сидевший позади нас Можан Черный.

– Это вы из личного опыта вынесли? – не сдержалась я.

– Такая смелая? – ледяным тоном осведомился он.

– Еще какая, – нагло заверила я.

– Что Фиры, что Скалистые, своих врагов никогда не прощают, – прошипел Филан, угрожающе сощурив птичьи глаза на Можана.

– Когда будете давать мне присягу как новому главе Верховного совета, я подумаю, как оббить вам обоим перья и укоротить языки, – просипел разъяренный Можан.

– Ну что ты, тебе точно не придется этим заниматься, – сухо парировал Филан, тут же добавив, – даже если случится невозможное и один из твоих победит, у нас с Еженией отвалялся перья и отсохнет язык, лишь бы не говорить всякие мерзости.

И я была абсолютно согласна с дядей. Но пока мы отвлеклись на пикировку с Черным, завязался бой Лаури с медведем. Моего волка уже знатно помяли и подрали. Однако и в этот раз он вышел победителем!

– Следующий! – раз за разом звучал громоподобный голос Кейгера.

А бои проходили все медленнее, Лаури устал и предпочитал сперва уклоняться от лобового столкновения, на первых секундах изучал противника, а еще, мне показалось, тянул время. Ведь солнце уже в зените, полдня прошло. Количество трупов у каменного Круга Сияющей увеличивалось. Среди них оказался и второй боец Черного клана. А вот третий Черный не спешил, надо думать, изучал и ждал, когда Лаури окончательно вымотают.

Я, больше не отрываясь, смотрела на Лаури, ловя его взгляд и мысленно умоляя держаться. Мне было тяжело и больно вот так беспомощно сидеть и смотреть, как он истекал кровью, но безропотно ждал очередного смертника. Выходили лучшие, сильнейшие воины своих кланов, они не даром хлеб едят. Всего полдня, а уже семеро выступили. По закону могут бросить вызов еще трое, а дальше неважно – наступил закат или нет. Лаури будет признан победителем. И Белые еще на сто лет смогут выдохнуть.

Лаури позволили напиться воды и умыться, чтобы смыть кровь. Затем Кейгер крикнул:

– Следующий!

В этот раз ждали долго, позволив Лаури передохнуть.

– Неужели все желающие закончились? – не выдержал и со злой иронией напомнил Кейгер.

Толпа оборотней и лес хранили молчание. Лаури поднял лицо и из-под полуприкрытых от усталости сияющих глаз глянул на меня. Я одними губами, не проронив ни звука произнесла:

– Я люблю тебя!

И Лаури улыбнулся в ответ. Показалось, что и вдохнул глубже, свободнее, словно силы прибавилось. Или тяжелый груз с плеч упал. Я уже было решила, что все, смертники закончились, но тут на каменную площадь шагнул третий Черный. Видно понял, что остался в гордом одиночестве и других претендентов не будет.

Размял плечи, шею и двинулся к Лаури на ногах, а не четырех лапах. Вероятно, решил, что в человеческом облике у него больше шансов, чем в зверином. И оказался прав. Лаури устал, не физически, а от потери крови. Ведь до этого Черного его отчаянно пытались убить семеро опытных и сильных бойцов, зная, что в противном случае умрут сами.

Когда Лаури рухнул на колени от неожиданно мощного удара и, опираясь ладонью о камень, пытался не выкашлять свои легкие, я не выдержала, вскочила с намерением рвануть к нему на поле, но меня резким рывком остановил Филан, прошипев:

– Глупая! Тогда ему придется защищать не только себя, но и тебя. Ведь твоей сове этот Черный вмиг свернет шею, как куренку. И все, через что он сегодня прошел, будет зря!

Я опустошенно осела на лавку, тело как кисель, в голове бой тревожных колоколов грозил разорвать мозг. И шляпа съехала, потому что от дядиного вмешательства коса повисла вдоль спины, освободившись от оков выпавших шпилек.

– Правильно, сова. Бойся! Скоро вам всем конец! – ядовитой змей прошипел позади Можан.

Но ответить ему никто не успел. Уверовавший в свою победу Черный расслабился, потерял бдительность и поплатился за это жизнью. Практически обезглавленный брюнет еще падал на камень, а площадь взорвалась восторженными воплями. Лаури же уперся руками в бедра, пытаясь отдышаться.

Я хотела взлететь и кинуться к любимому, но в этот момент меня схватили за косу и рванули назад, с такой силой, что, наверное, только чудом не свернули шею. Сверху с ненавистью прозвучал голос главы Черных:

– Это все ты, пернатая тварь, виновата! Если сдохнешь, я победил…

Краем глаза заметила резкий поворот Филана, он буквально навис надо мной с таким зверским выражением лица, что сбойнуло от ужаса сердце. Следом раздалось его яростное шипение:

– Любой, кто посягнет на Скалистых, умрет!

И мою голову отпустили. Я машинально отпрянула и неловко плюхнулась задом на землю. Обернулась в ужасе. Смертельный оскал дяди предназначался не мне; изменив руку на когтистую лапу орлана, он насадил на когти подбородок Черного. И судя по рваным ранам на шее волка, проехался когтями не единожды. Желто-карие глаза главы Черного клана медленно угасали вместе с уходившей из него жизнью.

– Свидетельствую: Можан Черный пытался убить главу клана Фир. Без вызова! Подло, женщину, со спины! И был убит главой Скалистых по праву защиты родича! – громко заявил Эльджан и встал так, чтобы спрятать от меня кровавое зрелище.

Меня