Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова

одной предстоит заполнить наш дом детскими криками. Есть еще некая барышня Дистан, – байкер подмигнул другу, замершему от неожиданной подставы. – Она в логове Дисе живет.

– Судьба? – ангел развернулся к нам и сделал большие глаза. – Признавайся, брат, как умудрился отхватить такую?

– Ви, больше ко мне ногой не ступишь, – прошипел побагровевший Дисе. – Даже если умирать будешь, не пущу. Болтун.

– Самое время замолвить о ней слово, – Ви расплылся в широкой улыбке. – Сколько можно приятную барышню прятать? Она как раз четвертой будет.

– Надеюсь, Судьба не похожа на ту, которую ты мне в цирке показывал? – я поймала себя на мысли, что ревную Дисе к незнакомой дамочке. Особенно, если она в таком же нелепом деревянном платье.

– Нет, моя красавица, – Дисе все же разволновался. Протянул руку и постучал Фера по плечу. – Когда прибудет новый администратор? Первого? Скажи там, наверху, чтобы не присылали четвертого. Место уже занято.

Мы все рассмеялись, лишь демон тяжело вздохнул. Видимо, представил, сколько в доме появится детей. Не зря Ви пророчил добрый десяток.

– Онфер, от меня женщин вообще не жди, – ангел согнал улыбку с лица. Такие вещи нужно произносить с серьезным видом. – Я подожду, когда у вас с Шапочкой дочка родится. Сам воспитаю как будущую жену.

Я задохнулась от возмущения. Это же какая разница в возрасте!

– Я тоже пас, – Ви отвернулся к окну. – И тоже подожду. Чур, первенец Онфера мой.

– А вдруг это будет мальчик? – осторожно поинтересовался Дисе.

– Я разве сказал, что жду жену? – байкер повысил голос. – Я наставником быть хочу. Учителем. Я так много знаю о жизни, а опытом поделиться не с кем.

Машина резко затормозила, кинув нас вперед. За разговорами мы не заметили, как оказались дома. Ангел зашипел, потирая ушибленный лоб.

– Ребятушки, у нас пополнение! – радостно возвестила выскочившая на крыльцо Мария.

– Уже?! – ужаснулся Онфер.

– Целых три призрака! – отрапортовала Маша. – Ждут в холле регистрации.

– А мы с победой! – шепнула я ей, поднимаясь по ступеням. – Потом подробно расскажу.

– Бужу я ждать! Ви, мальчик мой, – она споро спустилась с крыльца и повисла на здоровой руке байкера. – А я тебе суфле яблочное приготовила. Твое любимое. Пойдем, угощу. Поговорим заодно…

Ви застонал и поднял глаза к небу. Дисе, не желая задерживаться, торопливо направился к Фонарной улице. Пока шел, из коротышки превратился в себя статного и красивого. Ему есть чем порадовать свою возлюбленную.

Я проводила глазами Фера, который погнал машину в гараж, и прошла в холл.

На диване, словно птички на жердочке, сидели три старушки с ридикюлями в цепких пальчиках. Очень знакомые мне старушки. Те самые сплетницы, которые перемывали мне и Светику–Семицветику кости. Я аж замерла, не веря своим глазам.

– Что случилось, милые дамы? – обратилась я к ним ласково. – Почему все разом?

Те узнали меня, обрадовались, кинулись, как к родной. А ведь стоило мне мимо них в короткой юбке пройти, как вдогонку тут же неслось «простихоспади» и «какая хозяйка, такая и жиличка».

– Мы у Семеновны суп грибной давеча поели, – две тощие старушки посмотрели с осуждением на третью – рыхло–квадратную. – А наутро все трое преставились.

– Кто же знал, что я сослепу ядовитый гриб не замечу? – та пыхтела от обиды. Хотела как лучше, а получилось так себе: скопом освободили подъездную скамейку для следующего поколения сплетниц. – Муська накануне очки с тумбочки скинула, я, не заметив, ночью на них наступила, а новые заказать не успела.

Кошка была рядом. Терлась о ноги хозяйки.

– А она как здесь оказалась?

– Я же говорю, ночью на них наступила. Сначала на очки, потом на кошку.

Вот Светик обрадуется! Там доставали, теперь здесь проходу не дадут. Надо бы Маше подсказать, чтобы с Семицветиком коалицию создала. Она языкатая, своих в обиду не даст. А не будут слушаться, покажет им сковородку, которую о голову ангела погнула.

Чувствую, будет у нас весело.

– Богато у них здесь, хорошо, – произнесла одна из старушек, рассматривая люстру и лепнину на потолке.

– Еще посмотрим, как кормить будут, – язвительно подметила вторая.

– Дайте же кто–нибудь очки, – рыхлая Семеновна щурилась над книгой регистрации, – совсем не вижу, что пишу.

На странице гроссбуха расползалась жирная клякса.

А кошка – это хорошо. Я взяла пушистую мурку и прижала к своему лицу. Будет с кем ребеночку играть. А то знаю я Дисе, притащит вместо погремушки берцовую кость.

Последняя неделя лета пролетела как миг. Мы с Фером осваивали новые покои. Бурные ночи, дни полные тайных поцелуев и перешептываний. Утром я частенько поднималась на третий этаж, чтобы посмотреть, не висит ли на крюке люлька. Мария клятвенно обещала, что дом сразу поймет, если у меня появятся «те самые» гормоны.

– Торопиться не следует. Пусть будет сюрпризом, – убеждала она. Я и не торопилась, полностью положившись на волю случая.

Милые старушки зорко следили за мной. Теперь они избрали «лавочкой сплетниц» один из диванов в холле, как раз напротив бюро. И если я была занята регистрацией очередного призрака, а Онферу срочно требовалось меня поцеловать, то мы неизменно слышали шипение в свой адрес: «Совсем стыд потеряли» или «Небось ее Светка древнему ремеслу обучила». Демона напрямую они задевать боялись. Видно были наслышаны, что он может показать Ад. Я видела, как сверкала глазами вооруженная сковородой Маша, желая раз и навсегда проучить болтушек, но она терпеливо дожидалась часа Икс. Мы решили не лишать удовольствия Светика–Семицветика. За что–то же ей были посланы эти три фурии?

И вот встреча со Светланой Сергеевной состоялась. Ни свет, ни заря она постучалась зонтом в дверь. Я, выбравшись из объятий полусонного демона, подхватила халат и кинулась вниз. Одевалась на ходу, поэтому кумушки, никогда не покидающие свой пост, поджали губы.

«Бесстыжая! Нагишом готова на улицу выскочить!»

– Та–да–да–дам! – произнесла я и распахнула дверь. Семицветик тут же бросилась ко мне в объятия.

– Наслышана! Замуж выходишь за демона! – воскликнула она, целуя меня куда попало. Я быстро перевесила брошь со своего платья на ее. Око мне больше не понадобится, я для дома давно своя, а ритуал передачи совершить следовало. Семицветик восприняла брошь