Император на измене - Марина Эльденберт

– Ну да. Башня. Тюрьма для демонов. Чего уж тут непонятного, – снова проворчал папа. – Татьяна, ты уверена, что хочешь туда ехать?

Пока они препирались, я снова посмотрела на Дориана. Накрыла его руку ладонью:

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А зачем? Защищать свою женщину – это мое дело. – Он погладил мои пальцы. – Незачем тебе больше пачкаться в этом дерьме по имени Игорь.

Лицо его стало жестким, и теперь уже я мягко погладила его ладонь.

– Я знаю, что ты меня всегда защитишь. Но Лилла…

– Мы заберем ее с собой и попробуем вернуть к жизни с помощью наших технологий и магии. Очень надеюсь, что у нас получится.

Я тоже очень на это надеялась.

– Транспортируем их вместе с телом для Натаниэля. Мы сейчас занимаемся оформлением всех бумаг.

Дориан действительно действовал официально: сейчас демоны занимались оформлением медицинской клиники, чтобы мы могли участвовать в программе трансплантологии. Это был процесс не сказать чтобы двух-трех дней, но главное, Натаниэль будет жить. А если нам получится вернуть к жизни еще и Лиллу… я бы очень хотела верить, что все получится. Да, демонесса будет жить в человеческом теле, как и Натаниэль, но главное, что она получит свой второй шанс. И ее родители тоже.

Из мыслей о будущем меня вырвал мамин голос:

– Аленушка? – я вскинула голову и обнаружила, что папа уводит Дориана в комнату. Видимо, для серьезного «мужского» разговора. Я посмотрела на маму, и та широко улыбнулась: – Внуками-то когда порадуете?

ЭПИЛОГ

Двадцать пять лет спустя

Дориан

– Отец, свадьба отменяется!

Вот так сидишь себе в кабинете, решаешь государственные дела. Между прочим, готовишься к важным переговорам с соседним государством! А тут является легкомысленный отпрыск и заявляет… такое!

Дориан аккуратно отложил фетон в сторону и смерил взглядом свою более молодую копию, которая заметалась по его собственному кабинету. От матери принцу Илиасу достались лишь глаза и золотые волосы, а вот с импульсивностью и горячим нравом они с Аленой постарались вместе, наделив своего первенца этим сполна.

Передали по наследству, так сказать, а теперь расхлебывают.

– И кто же ее отменил? – спокойно поинтересовался Дориан, наблюдая за рухнувшим на диван наследником. – Я ничего не отменял.

– Ты и не женишься! – огрызнулся сын, но под строгим взглядом понял, что перешел черту. – Прошу прощения, ваше величество. Но я разрываю эту помолвку. Мы с Сами не созданы друг для друга. Я готов лично извиниться перед эфирийским королем.

Не созданы друг для друга – это громко сказано. Илиас «запал», как любила говорить Алена, на младшую эфирийскую принцессу Саминати, когда им было по четырнадцать. И, как выяснилось, абсолютно взаимно. Своенравная любимица короля могла выбрать себе любого мужа, но выбрала Илиаса.

В Аллии уже давно действовал закон, по которому демоны и демонессы могли выбирать себе жен и мужей по сердцу, но юных принца и принцессу все равно проверили на демоническую совместимость. Оказалась, что их сущности подходят друг другу как половинки единого целого. Не говоря уже о том, что с точки зрения политики такой союз только сильнее бы укрепил дружественные отношения Аллии и Эфирии, государств-соперников в прошлом.

Но, как оказалось, король и император рано радовались. Потому что роман уже взрослых принца и принцессы развивался бурно и словно американские горки. Однажды Алена показала Дориану этот аттракцион, и даже он, закаленный магией и битвами демон, признал, что в ее мире знают толк в извращениях.

Илиас и Саминати ссорились и мирились с завидной регулярностью. Дориан иногда даже удивлялся, как дело вообще дошло до свадьбы, но оно дошло. Она должна была состояться завтра во дворце, и все было хорошо.

До этого момента.

Раньше Дориан не стал бы разбираться: приказал бы принцу пойти… и исполнить свой долг. Но любимая супруга его многому научила, в том числе и тому, что в любых отношениях можно и нужно разговаривать.

Поэтому император отложил все дела и опустился на диван рядом с принцем, который сейчас устало закрывал ладонями лицо.

– Что случилось, сын?

– Мы решили расстаться, что тут непонятного? – проворчал Илиас в ответ.

– Почему?

– Не хочу об этом говорить.

– Хочешь, – Дориан положил ладонь сыну на плечо, – иначе не сидел бы здесь, а удрал бы… Я не знаю. Да хотя бы на Землю.

На его последних словах Илиас отнял руки от лица и зло сверкнул глазами:

– Вот поэтому мы и расстались! Сами заявила, что я наполовину пришелец!

– Смелое и очень нетолерантное решение для принцессы.

– В смысле? – не понял Илиас.

– Расставаться с тобой, потому что твоя мать из другого мира. Но это факт, который не изменить. Так что может, это даже к лучшему. С Эфирией я договорюсь.

Дориан поднялся, а сын подскочил следом.

– Мы поругались не из-за мамы, – поспешил объяснить он, – а из-за свадебного путешествия. Сами не хочет идти на Землю.

Император повернулся и приподнял бровь, молча предлагая Илиасу продолжить.

– Я хотел показать ей все свои любимые места. Париж, Нью-Йорк, Дубай. Ей бы понравился Дубай! Но она заявила, что в ней нет иномирной крови, и ее туда не тянет. И что все это чушь! Что мы могли бы поехать в Аквадосию, как нормальные демоны-аристократы. Что я там не видел?! Я думал, что после вхождения в нашу семью она захочет увидеть другие миры, а она с такими возможностями выбрала Аквадосию!

Дориан действительно сохранил право за собой и своей семьей ходить на Землю. У эфирийцев не было к ней доступа, и, насколько ему было известно, король Эфирии между мирами не путешествовал. Но вот у Саминати появлялась такая возможность после свадьбы с принцем.

– А ты спросил Сами, почему она не хочет на Землю?

Илиас завис, чтобы через минуту спросить:

– Это важно?

– Это более чем важно. К тому же, твоя невеста не обязана любить все, что любишь ты. Даже совместимость демонов не гарантирует, что вы никогда не будете ссориться. Или во всем друг с другом соглашаться.

– Но вы с мамой никогда не ссоритесь и во всем друг с другом соглашаетесь! – нахмурился наследный принц. – Ваши отношения эталон для всех аллийцев.

– Потому что твоя мама научила меня разговаривать с близкими. И не сказал бы, что мы вовсе