Мистики дракона - Джеймин Ив

что их убеждение сирены действует только на мужчин и на тех, кто ничего не знает или легко поддается. Неужели душевная боль и неуместное доверие Миши настолько ослабили ее разум? Мне казалось, что было что-то еще. Чтобы спасти Мишу, я должна была знать, что продолжает тянуть ее назад. Я выжду время. Рано или поздно кто-нибудь из них оступится.

Туннель был длинным, извилистым и ледяным, но я не стала держать руки по швам. Я не хотела терять ни секунды, если мне нужно было драться.

— Откуда здесь этот вход? — Я поймала себя на том, что спрашиваю.

Ни одна из близнецов не обернулась, но одна из них все же ответила.

— Сюда они отводили пленников, чтобы избавиться от них. Их связывали магическим образом и сбрасывали со скалы. Те разбивались насмерть. — Последовала короткая пауза. — Горожанам было достаточно легко смириться с тем, что они погибли при попытке к бегству.

Тем более, что их магические путы исчезали после смерти. Очень сурово. В нашей тюремной системе не было смертной казни, поэтому я предположила, что это было сделано для тех, от кого они хотели тайно избавиться. Коррупция была распространена во всех организациях, и наша ничем не отличалась. Придумывать истории для обложек было легко. Это была несложная работа — раскручивать историю, когда у тебя была вся власть, а другой человек был мертв.

Мы продолжали путь в молчании, путь не менялся. Я уже собиралась спросить, сколько еще идти, когда в коридор начало проникать неестественное освещение, и я поняла, что мы к чему-то приближаемся. Завернув за угол, я первым делом увидела решетку, которая тянулась поперек пути, не давая нам двигаться вперед. Впрочем, Первая и Вторая сирены не беспокоились. Близнецы подошли к охраннику-мужчине, и он, не колеблясь, нажал на кнопку. Прутья решетки скользнули в сторону, и, проходя мимо, я заметила, какое у него было безразличное выражение лица, а зрачки были полностью расширены. Он явно потерял самообладание.

Да, это была ужасная сила. Жаль, что она оказалась в руках этих ублюдков. Лязг оповестил о том, что дверь за нами закрылась, и вот так я оказалась в ряду камер.

Мы были в Кракове.

Камеры тянулись вдоль левой стороны от нас — правая была из шероховатого камня — и простирались, насколько я могла видеть. Атмосфера была напряженной, от этого места веяло чем-то нехорошим. Камеры, которые я могла видеть, были заняты различными сверхами, представителями всех рас. Многие из них были фейри-полукровками. Эти заключенные казались более суровыми, чем преступники в Вангарде, с мертвыми глазами, нахмуренными бровями и напряженными чертами лица. Они выглядели старыми, а супы не выглядели старыми до последних нескольких лет своей жизни.

Мне показалось странным, что никто из них не поднял головы, когда мы проходили мимо. Мы не вели себя тихо. Наши шаги царапали камень, и наши запахи должны были выдать их наше присутствие.

Апельсинка, должно быть, заметила мое замешательство.

— Эта тюрьма еще суровее, чем Вангард. Худших из худших отправляют сюда. На их камеры наложены заклинания, похожие на одностороннее стекло. Мы можем видеть изнутри, но они не могут ни видеть, ни слышать снаружи.

Что ж, это все объясняет. И «суровее» — еще мягко сказано. Эти заключенные содержались в одиночных камерах, отрезанные от всех контактов с другими людьми. Для оборотней и многих других рас это была пытка хуже смерти.

Лимонка продолжила разговор.

— Здесь нет разделения на расы. Эти ячейки просто пронизывают гору насквозь и огибают ее.

— То есть, по сути, вся эта гора и есть Краков? — Я попыталась осмыслить логику этого процесса. Ячейки просто ввинчивались все глубже и глубже в скалу.

Близнецы кивнули.

— Да, им разрешают выходить из камер на несколько часов в неделю, но ничто не сравнится со свободным временем для общения, которое есть у вас в Вангарде. Не в твоих интересах оказаться здесь в тюрьме.

Неудивительно, что лица в камерах были такими отчаявшимися и опустошенными, превращенными в подобие сверхов. Я надеялась, что каждый из них заслужил оказаться в подобной ситуации, потому что в противном случае… я не могла даже думать об этом.

— Отмеченные драконом, которые были здесь… им было также плохо? — спросила Миша. Впервые за долгое время на ее лице отразились настоящие эмоции.

Темная ярость промелькнула на лице близняшки, такая же быстрая и жестокая.

— Да, — это было все, что сказала Лимонка, но тон, которым это было произнесено, сказал гораздо больше.

Во мне вспыхнул гнев — младенцы и малолетние дети в этой среде. Ты Четверка и все остальные члены сверхъестественного сообщества, которые принимали в этом участие, должны были провести несколько лет в тюрьме. Или умереть. Да, им нужно было провести несколько лет мертвыми, потому что не было искупления за то, что они сделали сотням невинных людей.

Это знание могло бы по — новому взглянуть на действия фруктовых близнецов, которые вламывались, чтобы спасти всех отмеченных, но я знала, что они делали это не только для того, чтобы спасти их. Они также искали нас с Мишей. Эгоистичные действия по освобождению короля, страдающего манией величия.

Я была начеку, пока мы пробирались по коридору с заключенными, заставляя себя не смотреть на мрачные лица за волшебным стеклом. Я закрыла уши, чтобы не слышать бессвязного бормотания, криков, похожих на звуки животных. Я ничем не могла им помочь. Я гадала, знал ли Джонатан, насколько суровой была эта тюрьма. Наверняка должны были существовать какие-то правила обращения с заключенными. Лучше было бы убить их, чем всю жизнь подвергать пыткам. Сверхи живут очень долго.

Мы наткнулись еще на три запертых калитки, но каждый раз на страже стоял по крайней мере один мужчина, и они были более чем полезны близнецам. Я думала, что они такие крутые, когда впервые услышала, что две женщины освобождают отмеченных драконом, но их почти всегда сопровождали туда и обратно. Никакого риска. Не требовалось никакой крутизны. Позерки.

Хуже всего было то, что у многих супов был достаточно слабый разум, чтобы на них можно было повлиять, хотя я знала, что с ними труднее бороться, когда их застают врасплох. А близнецы были старыми и могущественными. Но все же.

Холод усиливался по мере того, как мы продвигались все дальше в гору, и тропинка, казалось, шла под уклон, направляясь прямо в подвал этого проклятого места, что вызывало у меня очень неприятное чувство. Теперь нас окружало так много камней.

Мои волк и дракон начали рычать, и мне пришлось прервать