Бекка Фицпатрик - Молчание

Я метнула взгляд в сторону окон на дальней стене. И подумала, что, если бы я смогла открыть одно из них и сбежать, до того, как Джулс меня поймает. Среди тысячи других предостерегающих мыслей, я приказала себе не выглядеть испуганной. Где-то в глубине памяти, я вспомнила совет о самозащите, который получила на занятиях, которые посещала вместе с мамой после смерти отца. Установи контакт глазами… выгляди уверенно … используй интуицию.. все это оказалось проще сказать, чем сделать.

Джулс надавил мне на плечи, вынуждая меня сесть на стул. Сквозь джинсы я почувствовала холодный металл.

— Отдай мне свой сотовый, — приказал он, протягивая руку.

— Я оставила его в машине.

Он усмехнулся. — Ты действительно хочешь поиграть со мной в эти игры? Я запер твою лучшую подружку в здании. Если ты поиграешь со мной — она может обидеться, что мы не взяли ее в игру. Мне придется придумать экстра-особенную игру, чтобы загладить перед ней вину.

Я достала телефон и отдала ему.

С невероятной силой он согнул его пополам. — Теперь только ты и я. — Он сел на стул передо мной и вытянул свои ноги. Одной рукой он уперся о сиденье за своей спиной. — Давай поговорим, Нора.

Я рванула со стула. Но не успела я пробежать и четырех футов, как Джулс сгреб меня в охапку за талию и усадил обратно на стул.

— Я привык к лошадям, — сказал он. — Давным-давно во Франции, у меня была собственная конюшня с прекрасными лошадьми. Я особенно любил лошадей из Испании. Их отлавливали необъезженными и привозили прямо ко мне. Не проходило и недели, как я их усмирял. Но всегда находилась какая-нибудь лошадь, которая отказывалась подчиняться. А знаешь, что я делал с этой лошадью?

Я содрогнулась в ожидании ответа.

— Подчинись и тебе нечего будет бояться, — сказал он.

Я ни на мгновение не поверила ему. Его глаза излучали недобрый блеск.

— Я видела Эллиота в библиотеке, — я удивилась тому, что мой голос дрогнул при этих словах. Мне не нравился Эллиот и я ему не доверяла, но он не заслуживал медленной и мучительной смерти. — Ты ранил его?

Он стремительно придвинулся ко мне, как если бы хотел поделиться со мной тайной. — Если хочешь совершить преступление — никогда не оставляй улик. Эллиот был непосредственным участником всего. Он слишком много знал.

— Так вот почему я здесь? Из-за статьи о Кхирстен Халверсон?

Джулс улыбнулся. — Эллиот не преминул упомянуть о том, что ты знаешь о Кхирстен.

— Эллиот убил ее ….или ты? — спросила я, похолодев от внезапной мысли.

— Мне нужно было проверить Эллиота. Я взял на себя все самое важное. Эллиот обучался к Кингхорне на стипендию и там только и делали, что напоминали ему об этом. До тех пор, пока там не появился я. Я был его благотворителем. В конце концов, ему пришлось выбирать между Кхирстен и мной. Короче, между деньгами и любовью. Ясно же, что нет никакого удовольствия в том, чтобы быть нищим среди принцев. Я купил его, и тогда-то понял, что могу положиться на него, когда придет время поквитаться с тобой.

— Почему со мной?

— До тебя все еще не дошло? — Свет высветил жесткую гримасу, исказившую его лицо и создавалось впечатление, что его глаза приобрели цвет расплавленного серебра. — Я играл с тобой. Дергал за твои веревочки. Использовал тебя в качестве приманки, потому что тот, кому я действительно хочу причинить боль, не может ее испытывать. Знаешь, кто это?

Все внутри меня, до этого сжавшееся в один комок, казалось в один миг развязалось. Перед глазами все поплыло. Лицо Джулса стало походить на рисунок импрессионистов — размытые границы, недостающие части. Кровь отхлынула от головы и я почувствовала, что начинаю съезжать со стула. Я уже знала, что это значило. Мне понадобятся мои таблетки. Причем уже скоро.

Он снова ударил меня по щеке. — Соберись. О ком я говорю? — Я не знаю. — Едва слышно прошептала я.

— Ты знаешь, почему ему невозможно причинить боль? Потому что у него нет человеческого тела. Он не способен испытывать физические ощущения. Если бы я запер его и издевался бы над ним — он бы ничего не почувствовал. Он не может чувствовать. Ни частицы боли. Уверен, теперь ты поняла, о ком я говорю? Ты провела с ним много времени. Почему же ты молчишь, Нора? Все еще не поняла?

По моей спине заструился пот.

— Каждый год, в начале еврейского месяца Хешван, он овладевает моим телом. На целых две недели. Именно настолько я теряю контроль. Ни свободы, ни выбора. И у меня нет возможности избежать этих двух недель, сдавая свое тело напрокат, а затем получая его лишь когда все закончится. Может, я бы и смог убедить себя, что ничего этого не происходит. Нет. Я все еще там, пленник своего собственного тела, проживая каждый момент происходящего — сказал он угрюмым тоном. — Ты знаешь, как это, ощущать такое? Знаешь? — заорал он.

Я не открывала рта, зная, что любое мое слово может быть опасным. Джулс рассмеялся, выпуская воздух сквозь зубы. И это прозвучало более зловеще, чем все, что я когда-либо слышала.

Он продолжил: — Я дал клятву, согласно которой разрешил ему овладевать моим телом во время Чешвана. Мне было шестнадцать лет. — Он неровно дернулся. — Он силой вырвал у меня клятву, мучая меня. А затем сказал, что я не человек. Ты можешь в это поверить? Не человек. Он сказал, что моя мать переспала с падшим ангелом. — Он мерзко усмехнулся, на его лбу выступил пот. — Я говорил тебе о том, что унаследовал кое-какие способности от своего отца? Как и он, я — обманщик. Я заставляю тебя видеть то, что хочу. Я заставляю тебя слышать то, что хочу.

Как и сейчас. Ты слышишь меня, Нора? Ты уже испугалась?

Он дотронулся до моего лба. — Что там происходит, Нора? Ужасно тихо..

Джулс — это Чонси. Он был Нефилимом. Я вспомнила о своей родинке, и о том, что мне говорила Дабрия. Мы с Джулсом кровные родственники. В моих венах течет кровь монстра. Я закрыла глаза и из-под закрытых век скатилась слеза.

— Помнишь тот вечер, когда мы впервые встретились? Ты вела машину, а я прыгнул на нее. Было темно и стоял туман. Ты уже тогда чуть не сорвалась, так что мне было гораздо проще обманывать тебя. Мне нравилось пугать тебя. Я пристрастился к этому с первого же вечера.

— Я бы узнала тебя, — прошептала я. — не так уж много людей с таким высоким ростом.

— Ты не слушаешь. Я могу заставить тебя видеть все, что пожелаю. Ты на самом деле считаешь, что я бы упустил такую деталь, как свой рост? Ты видела то, что я хотел, чтобы ты видела. Ты видела не поддающегося описанию человека в черной лыжной маске.

Я сидела, чувствуя, как посреди моего ужаса появляется маленькая трещина. Я не сошла с ума. За всем стоял Джулс. Он был сумасшедшим. Он мог создавать мысленные иллюзии, потому что его отец был падшим ангелом и он унаследовал его силу. — Ведь ты на самом деле не рылся в моей спальне, — произнесла я. — Ты просто заставил меня поверить в то, что делал это. Поэтому в спальне был порядок, когда приехала полиция.