Саша Суздаль - Замкнутые на себя

Первый вопрос, который задала Элайни, когда Хамми появился на пороге дворца, звучал ожидаемо:

— Где Сергей?

Чтобы ответить на такой вопрос, коту пришлось долго сидеть у озера, рассуждая и так, и эдак, стараясь сделать ответ приемлемым для неё.

— Где Сергей? — переспросила Элайни, глядя Хамми прямо в глаза.

— Они с Флориком заманили Шерга в репликатор, чтобы убрать его из Глаурии, — ответил Хамми.

— Почему ты не отправился за ними? — продолжала допрос Элайни.

— Дело в том, что они забрали с собой станцию репликации, — признался Хамми.

— Сергею угрожает опасность? — допрашивала Элайни.

— Нет, он сильней и Шерга, и его змея, — честно ответил Хамми. Шерг против Бартазара Блута, как гиена против тигра.

— Хорошо, — немного успокоилась Элайни, — хотя я тебе, кот, почему-то не верю.

— И гладить меня не будешь? — огорчился Хамми и Элайни, рассмеявшись, взяла его на руки и погладила.

— Посмотришь за Марго, — назначила она плату за ласки, — а мы с Альмавер немножко полетаем.

— Нет, я лучше посижу с Маргиной, — отозвалась Альмавер. Видимо, не забыла ощущения от последнего полёта без мэтлоступэ.

— Никуда вы не полетите, — остановил их Хамми, — к нам приехали гости.

Элайни удивлённо устремила на него глаза – гости во дворце совсем редкость. Потом догадалась выглянуть в окно: во дворе стояла роскошная карета, вся измазанная грязью, а кучер, слезая с передка, отправился открывать дверцу кареты.

— Так нам что – встречать? — спросила Элайни у кота.

— Откуда я знаю, ты хозяйка, — изгалялся Хамми, ожидая, когда его погладят мягкой ладошкой. Но не дождался – Элайни накинула на себя вязаный платок и вышла на крыльцо. Из кареты вышел мужчина приятной наружности и с умными глазами, который помогал выйти молодой женщине с ребёнком в руках.

— Проходите в дом, — пригласила Элайни, гостеприимно распахивая входную дверь.

— Спасибо, — учтиво сказал мужчина, и бросил острый взгляд вокруг. «Да, этот парень не так прост», — подумала Элайни, желая знать, что за людей занесло к ней, но спрашивать не стала, если нужно – скажут сами.

Гости прошли в дом, а кучер отказался, только спросил, где можно покормить лошадей. Элайни показала на коровник, в котором хватит места и для пары лошадей.

Молодая женщина раздела ребёнка и, ничуть не боясь, усадила его в кресло, на которое указал малыш. Хамми вскочил на кресло и пристроился возле ребёнка, а тот принялся гладить кота.

— Меня зовут Гинейм, — сообщил мальчик. Элайни всплеснула руками и подняла глаза на женщину: — Он разговаривает?

— Да, с самого рождения, — сообщила молодая женщина. — Меня зовут Барриэт, а это мой друг Варевот, — она указала на мужчину, стоящего у неё за спиной.

— Может, мы сядем за стол и пообедаем? — предложила Элайни. Барриэт, без всякого жеманства, кивнула, соглашаясь. Накрыли стол, за который уселось всё семейство Элайни, включая брата Алиды и её племянницу с мужем.

Висевшая в воздухе тишина, нарушаемая только стуком ножей, вскоре перешла в лёгкое оживление и Барриэт с Варевотом почувствовали себя как дома. Элайни не кушала, так как поела раньше, а кормила грудью Марго на диване. Гинейм, которого Барриэт кормила супчиком, наевшись, сообщил:

— Я хочу к ней, — указывая на Маргину. Когда его усадили, он внимательно за ней наблюдал, а потом по-детски спросил: — Почему ей не дают суп?

— Она же маленькая, — улыбнулась ему Элайни.

— Мы приехали сюда, чтобы заключить мир на века, — сообщил цель приезда Гинейм, нарушая все дипломатические протоколы.

— Разве мы с тобой в состоянии войны? — сказала ему Элайни, сдерживая смех.

— С вами воевал мой отец, — как бы, между прочим, сообщил Гинейм, поглаживая высунутую из пелёнки ручку Маргины.

— А кто твой отец? — спросила Элайни, глядя не на Гинейма, а на Барриэт.

— Мой отец Ерхадин, — сообщил малыш, но, видя недоумение Элайни, разъяснил: — Вы знали его, как Шерг.

Лицо Элайни потемнело, а Барриэт удивлённо смотрела то на сына, то на Элайни.

— Я не знаю никакого Шерга, — сообщила она Элайни и, глянув на сына, заметила: — Он, наверное, перепутал.

— Она знает, — сказал Гинейм, показывая на Элайни.

— Он всегда такой умный, — рассказывала о сыне Барриэт. — И я всегда его слушаюсь, — сообщила она Элайни полушёпотом.

— Я, тоже, его слушаюсь, — сказал Варевот, который покушал и стоял возле дивана.

— У меня не очень приятные вспоминание о Шерге, — начала Элайни, но её перебил Гинейм: — Его нет, давайте говорить о будущем, ведь нам с Маргиной в нем жить.

Элайни чуть слезу не пустила от умиления.

— Он, и правда, необыкновенно умный, — сказала она Барриэт и спросила: — Что вы хотите?

— Они хотят мира на века, а границу между королевствами провести по Лее в среднем её течении, — сообщил Хамми, опять сидя на коленках Гинейма.

— Ваш кот под стать нашему Гинейму – очень умный, — удивившись говорливому коту, впервые улыбнулась Барриэт.

— Хамми, о каких королевствах ты говоришь? — спросила кота Элайни.

— О королевстве маргов, король которого Гинейм, и королевстве фрей, где королева ты, — разъяснил Хамми, как фокусник, вытаскивая из—под себя трубку бумаги и два пера.

— Хорошо, — засмеялась Элайни, беря перо, — уговорили. А чернил у нас нет?

— Кровью, — сообщил Хамми.

— Нет уж, я не дам резать Гинейма, чтобы добыть его кровь, — возмутилась Барриэт.

В конце концов, две мамаши кольнули себя в пальцы и расписались на бумаге.

— Бумага-то одна, где будет храниться, — забеспокоился Варевот.

— Я её сохраню, — сообщил Хамми, взял лапой бумагу, и она тут же исчезла.

— Нам нужно возвращаться домой, — сказал Варевот, глядя на Барриэт. Проводы оказались недолгими, усевшись в карету и помахав на прощанье рукой, Барриэт сказала кучеру: «Поехали», — и закрыла двери. Карета выкатила за ворота, в одиночестве стоящие без ограды, и покатила дальше, постепенно исчезая вдали.

— А что делать нам? — спросила Элайни у кота.

— Строить Королевство Фрей, ведь ты на него подписалась, — ответил Хамми, провожая симпотами карету, катившуюся среди полей.

Пастух Димузи управлялся с людьми так же, как со стадом. Главное, что нужно задать – направление, а дальше, что овцы, что люди делали дело сами: первые щипали траву, чтобы можно получить с них шерсть, вторые производили работу, приносящую пользу обществу. Такая простая философия позволяла ему царственно управлять страной из главного города бога Энки – Бад-Тибира и снискать уважение и любовь не только от людей, населяющий этот край, но и от бога Энки.