Людмила Сурская - Шумеры

— Эй Лю, ты где витаешь. — Помахал перед её застывшими глазками муж, — кто хотел кораллы смотреть, поторопимся, я уже рагу осилил.

— Ну и как?

— Мыши, они и есть мыши. Мой кот их даже жрать не хочет. Душит и к крыльцу осенью притаскивает. А тут ещё и национальным блюдом подают. У правителей разных сторон свои причуды. Одни голубей грызут, другие мышей трескают, одни наши уху из трески с анисовой предпочитали.

— Иван по Европейским меркам всегда был дурак, смака экзотического не понимал, — смеялась она, поглаживая его живот. — Ещё не бурлят мышиные крылышки.

— Терпится пока. Действительно икра ложками ни в какое сравнение с лягушачьим деликатесом. Только Иванам дуракам её и есть.

Людмиле было смешно и она всю дорогу, семеня рядом с его широким шагом, держась за сильные пальчики, смеялась.

— Смейся, смейся, а как тебе салат?

— Не фонтан, конечно, но сойдёт.

— Малыш, я жареной картошки хочу.

— Я заметила, она у тебя пальму первенства не теряет.

— Добрались до твоего атолла. Ты, как себя чувствуешь?

— Нормально. Посмотри сколько народа, а ты ворчал.

Люда повернула голову вправо, и ей показалось, что женщина, спрятавшаяся за мощную спину своего соседа, ей знакома. «Кто она и где я её видела? Мы точно встречались. Вспомнила! — обрадовалась она своей памяти. — Мальта. Американка. Надо же какое совпадение, случайность или нет?» Народ, удовлетворив любопытство, расходился и Эдик, обняв жену, увлёк тоже за всеми на прогулку. Его горячий шёпот и жаркие объятия отвлекли её от женщины, и она на какое-то время забыла о ней. А когда вспомнила, та исчезла. Отстав от людей, незаметно для него, Люда свернула к океану. Пройдя по берегу, и обогнув казалось бы монолитную скалу, нырнула в узкий проход. Трещина между скалами. Двум не разойтись, но один за другим. Он не успел ни воспротивиться, ни испугаться, как она втянула его за руку в пещеру. Когда привыкли к темноте глаза, он пытался оглядеться. В голове полыхнуло: «Страсти-мордасти, это же та самая пещера, в которой мы провели некоторое время вместо купания в ванной». Он опасливо потрогал прохладный, шершавый на ощупь камень. «Мираж? Нет не похоже…» Но её жаркое дыхание, опалившее его губы и быстрый бег проворных пальчиков, отодвинули все правильные мысли в дальний угол. Тела приняла опять тёплая почти горячая вода. В любовном безумии сплёлся клубок из рук, ног. И он забыл обо всём, как можно было о чём-то думать, если в его руках таяла и умирала от неги и ласок страстная необычная женщина, затягивающая его в свой омут любви. Эд очнулся от холодных глаз огромной змеи, держащей его гипнотическим взглядом. Он онемел, а, придя в себя, приказал Люде:

— Не шевелись. Змея. Огромная. Чёрт бы её побрал!

Она ответила беззаботным смехом, прервав его леденящий душу страх за их жизнь.

— Не обращай внимания старушка на работе.

— Малыш, это опасно и совсем не смешно надо выбираться отсюда, — не разделил он её беззаботность.

Она издала гортанный звук и змея поползла к ним. Эдик не зная, что делать, прижал жену к себе, спрятав её лицо на своей груди. Он видел, как огромная грациозная туша шлёпнулась со скалы в воду и поплыла в их сторону. Эд попытался выбраться на камни из каменной купели и выдернуть жену, но ноги отказались подчиняться. Прилипли к каменному дну и ни-ни. Ещё минута и он почувствовал, как скользкое холодное тело коснулось ног и, как по дереву по ним полезло наверх к её шее. По пути своего следования, недовольно отстранив его, проползла по её груди и замерла, подняв голову на уровне глаз Лю. Эдик, проглотив язык, отшатнулся, а Лю, поласкав, мудрую голову старой змеи, отпустила её опять же чуть уловимым звуком. И та недовольно шипя на застывшего столбняком парня, поплыла к своему месту. Подражая прародительнице, на него зашипели и другие змейки, которых он просто не заметил, уползая за ней.

— Милый, отмирай. Ау!

Он шептал и не шептал. Такое бывает, когда голова соображает, а рот не открывается.

— Она нас съела или нет? Мне показалось или она точно по нам ползала? — Его запоздало передёрнуло.

— Какой ты тугодум… Она просто поздоровалась. Старушка давно тут обосновалась. Ей скучно сидеть в этой пещере, карауля клад, — звенел серебряным колокольчиком её голосочек.

С этой попытки, язык хоть и тяжело, но заговорил:

— Опять сказки… Ты мне лучше скажи, почему около тебя всегда крутятся змеи?

Колокольчик смеха опять задребезжал:

— Сказки? Мне её позвать…

Она смеялась и смеялась, затягивая его с новой силой в свой горячий водоворот. И тут он увидел опять на её руке до локтя браслет змеи, а на распущенных волосах струящихся по спине и груди, золотую корону с поднятой широкой головой кобры, сверлящую его огромными изумрудными глазами.

— Эдикан, ты чудо. Стоишь на сокровищах, которые ищут роя землю века и тебя они не интересуют, а мои змейки вызвали в тебе такой интерес…

Он неловко махнул рукой.

— Угореть можно. Да ты, похоже, не шутишь насчёт клада. Тогда объясни мне, почему имея доступ к стольким тайнам, ты ничем не воспользовалась?

Она подарила ему поцелуй и объяснила:

— Я потеряю всё, чем наделена с самого начала. Передо мной закроются ворота вечности. Короткое благополучие здесь и вечность там, это несоизмеримо. Земля — это чистилище. Сам подумай, одна маленькая жизнь не имеет большого значения с точки зрения вечности. Именно поэтому на земле много соблазнов, но ни одно из них не приносит счастья. Выбираемся из этой тёплой купальни и идём в номер. Хорошего понемножку, а то я засыпаю.

— Уже? Надо же, я начал привыкать даже к этому вертящемуся под ногами деликатесу.

Она опять засмеялась, подгоняя его наверх.

Утром он встал чуть свет и отправился поискать ту пещеру. Нет, ни ради сокровищ, просто из-за любопытства, но, пролазив всё по сто раз, прохода так и не нашёл. Подобрав камушек, бросил в воду. Стоя на берегу, он думал о том, каким чудом он владеет. Красота тайна и спасение в его руках. Известно же: женщина и красота спасут мир. Солнце ещё не добралось до середины неба, а океан дышал в своей утренней лени не глубоко. К нему неслышно подошла Лю. Обняла. «Не повезло, дорогой?!»

32

Отдых подошёл к концу, но уезжать от солнышка и тепла в снег и мороз не очень хотелось. Только куда денешься, жизнь продолжается и впереди ждёт работа. Взяли билеты. Сели в лайнер, через несколько часов перелёта, и пересадок, дома жарят картошку, как будто и не грело животики солнышко, а огромный величественный океан не плескался у их ног. Ночь на разборку чемоданов и утром на работу. Семейная жизнь брала разбег. Теперь он мог её водить по театрам, концертным залам и выставкам. Поэтому свободное время проходило с толком. Хотя скучно им не было и вдвоём. Но, долго живя одна, запертая по собственной инициативе в четырёх стенах, Люда много пропустила и сейчас безмерно счастливой, ей хотелось, хоть немного догнать упущенное время. Поэтому смотрели всё на что успевали. На работу и с работы она добиралась с ним, обедала опять же под его присмотром или с подругами, из отдела, в кафе. Когда он был в командировке, то её отвозил и встречал водитель.