Загадочный поклонник - Ева Геннадьевна Никольская

спасательные миссии. У него было множество побед в разных областях, но так же были поражения, предательства, разочарования и потеря тех, кого считал семьей. А потом в его душе воцарился холод, отчуждение, пустота … будто черный бескрайний космос, неприветливый и смертельно опасный.

— Ничего не поняла, — мотнула головой сестра, растрепав короткие волосы. — То есть поняла, но лишь отдельные предложения. И общий посыл, полагаю, тоже. Учитель жил полной жизнью, затем во всем разочаровался, очерствел душой и осел на Гере… с нами, геро-землянами нянчиться.

— Герианцами, — поправила ее я, потому что, несмотря на земной антураж, скопированный в Таалисе, и предков, которые там родились, мы все же были детьми Геры. — Если честно, не понимаю, что такой чел… то есть иоширец делает на нашей планете. Или они настолько долго живут, что каких-то пятьсот лет для него просто отпуск? Кстати… это аргумент номер три! Или уже четыре? Я со счета сбилась. Наши гипотетические отношения не имеют перспектив. Люди стареют, а потом умирают плюс-минус через сотню лет, наблюдатели же вечно молодые и практически бессмертные. Более того, они способны переходить из одного тела в…

Я запнулась, не зная, можно ли разглашать подобную информацию. У меня от сестры секретов, конечно, не было, но разрешения на обсуждение этой темы я у Аллегро спросить забыла, пребывая в смятении после нашего визита в хранилище. Но все-таки это его тайна. Его, Иоши и обитателей канувшего в небытие Иошира.

— В? — напомнила Крис, непрозрачно намекая, что ждет продолжения. — Из одного тела во что?

— В другие формы, — сказала… не я. Точнее, сказал.

Повернув синхронно головы, мы обе уставились на гаджет, лежавший на письменном столе. Не мой — сестры.

— Иоши? — первой очнулась Крис. — Ты теперь и в моем мобильнике шаришься, да? — подбоченилась она, недобро щурясь.

— Почему теперь? — философски заметил мегамозг… который нас бессовестно подслушивал. Зря звукоизоляцию включали, толку от нее, как от козла молока. — Как же я по вам соскучился, девчонки. Ал заблокировал меня везде, где мог. Ну что за параноик!

Хаос первозданный! Что же я там успела наболтать-то?

Приложив ладони к пылающим щекам, принялась лихорадочно вспоминать наш ночной разговор, пока сестра допрашивала искусственный интеллект, который оказался неискусственным. Хотя его вездесущности это не мешало.

— Так что там за формы? — услышала я вопрос сестры, выныривая из хауса собственных мыслей.

— Разные, малышка, — ответил голосом умудренного опытом старца Иоши. — Я, например. Чем не новая разумная форма жизни! — добавил он радостно.

А мне вдруг привиделось, как этот призрачный старец подмигивает. Бр-р!

— Очешуеть! — протянула сестра, почесывая затылок. — Ущипни меня, Ев. Инопланетный гуру… и правда… гуру. Инопланетный.

----------------------------

Кристина

Утро началось с папы. Точнее, с его раннего визита и настоятельной рекомендации не ходить сегодня на занятия. Было время, когда он нас (точнее, меня), наоборот, в школу загонял, не давая откосить от контрольных, а тут явился ни свет ни заря (он бы и раньше примчался, но был с группой студентов в пустыне) и давай уговаривать остаться сегодня дома. Да кто ж против-то? Точно не я! Особенно если учесть, что спали мы с Евой часа два от силы, так как проболтали всю ночь напролет втроем: я, она и Иоши.

Хорошо поговорили, душевно. Я много нового узнала про наблюдателей и их живучесть. Даже удивительно, что мой учитель до сих пор выглядит, как человек, а не бороздит просторы интернета вместе со своим другом. В какой то момент беседы у меня возникло ощущение, что обитающий в цифровом пространстве иоширец специально скармливает нам кусочки информации про себя и свой народ, чтобы повязать общей тайной. Ведь об этом теперь знаем только мы, и он строго-настрого запретил распространять информацию, а ментальный блок на нее не поставил. Вот и как это понимать? Проверка на вшивость, что ли?

Хитрый плут наш виртуально-реальный господин Мегамозг. Изворотливый, умный и очень упорный — своего добивается не мытьем так катаньем. Сестренка моя непременно будет у него обучаться контролировать эмпатию, даже не сомневаюсь в этом. Она уже всеми лапками за, а безопасник… ну… если Ева его хорошенько попросит, думаю, он не сможет ей отказать. Любовь творит чудеса, даже если эта любовь — всего лишь эмоциональная зависимость. Да и ее уроки с Иоши начнутся не раньше нашего возвращения из ссылки, а там, надеюсь, всех заговорщиков уже переловят — расследование-то идет.

Убедив отца, что с нами все в полном порядке, разве что устали обе, мы благополучно выпроводили его на работу, пообещав созвониться днем, а вечером вместе поужинать. Даже пообещали приготовить что-нибудь из его любимых блюд, хотя давненько ничего такого не делали, предпочитая перекусывать бутербродами или заказывать на дом готовую еду. Но упускать возможность провести время с папой и Ником, которого отец пообещал, если понадобится, притащить к нам за уши, было глупо. В последнее время все жутко заняты, а так хочется, как в старые добрые времена, посидеть по-семейному за столом, уплетая какие-нибудь домашние вкусности вроде пельменей или плова.

Оставшись одни, мы с сестрой переглянулись и, зевая, разошлись по своим комнатам досыпать. Она по пути еще сообщения строчила, кого-то предупреждая об отсутствии. Мне же было на все пофиг. Я думала только о сладких объятиях подушки, дожидавшейся на диване. Раз профессор велел отдыхать — будем отдыхать. А о том, чтобы преподы прогул не поставили, папа сам позаботится.

Да и кто в здравом уме станет ругать нас за пропущенную пятницу? После событий в «Ржущем филине», о которых со вчерашнего вечера трещали все СМИ, каждому нормальному человеку было ясно — у нас с сестрой уважительная причина для прогула: пережитый стресс, называется. Ну, это официально. На самом же деле причиной был недосып, но об этом учителям знать не обязательно.

Проснулась я от уже знакомого взгляда, но на сей раз к нему еще и тяжесть кошачьего тела добавилась — эта зараза мохнатая с комфортом устроилась у меня на груди, сложив передние лапки. Хотя откуда там тяжесть? Наша Каська ведь воробушек в черной пуховой шубке. Разве что мысли тяжелые в этой ушастой башонке бродили. Даже не знаю, почему она повадилась ко мне спящей приходить. Может, так я ее меньше нервирую? Или чует чего? Эх, жаль, я не понимаю по-кошачьи.

Когда, сладко потягиваясь, я выползла из