Чего желают боги - Юлия Цыпленкова

себе. Скрывать очевидное не собирается. Он и раньше не казался мне глупым. Самоуверенным, может, несколько наивным, но не глупым. Доверия не вызывал прежде, сейчас тем более, однако выслушать его надо. А там уже решу, как принимать его откровения. Ну что ж…

– Расскажи о ваших встречах с Мейлик, – попросила я. – С чего и когда начались. О чем говорили. Как встречались. Всё расскажи.

– Хорошо, – кивнул Илан и снова сделал шаг в мою сторону, но его остановили рырхи предупреждающим ворчаньем.

Мне на плечо легла голова саула. Теперь и Ветер не сводил подозрительного взгляда с бывшего советника. Да и Берик продолжал удерживать ладонь на рукояти ленгена, который прихватил с собой.

– Сколько у тебя защитников, Ашити, – вдруг улыбнулся Илан. – Только я тебе не враг.

– Но и не друг, – заметила я.

– Если бы позволила, я бы стал другом, – ответил мужчина.

– Я говорила, что другом ты можешь стать каану, а значит, и мне.

– Каан не подпустит меня к себе, – сказал Илан. – Я ему и раньше не нравился, теперь совсем противен буду.

– Мы не о том говорим, – прервала я собеседника. – Расскажи про Мейлик.

– Хорошо, – снова кивнул мужчина. – Мейлик встречалась со мной несколько раз, когда я вернулся. В первый раз прислала Хенар, чтобы она передала, где ее дочь будет меня ждать. Я пришел, раз позвала.

– Что она хотела?

– Говорила, что осталась совсем одна, что ей нужна защита, а я друг ее мужа, потому не могу оставить их с дочерью.

– От кого же ее надо защищать? – удивилась я. – Разве у тихой Мейлик есть враги?

Илан досадливо поджал губы, я ответила вопросительным взглядом, и он произнес:

– Ты хотела, чтобы я рассказал. Я рассказываю, зачем прерываешь?

– Прости, Илан, – улыбнулась я. – Больше не прерву. Рассказывай.

Он еще с минуту смотрел на меня, то ли ожидая подвоха, то ли раздумывая, а после, поведя плечами, возобновил рассказ:

– Мейлик просила не оставлять ее. Я обещал. Кому же еще поддержать жену Архама, как не его родственнику… – Берик, явно возмущенный этой фразой, открыл рот, но я накрыла его плечо ладонью, и ягир промолчал. Понять его было несложно, Танияр позаботился обо всех трех невестках, и потому слова Илана, как и просьба Мейлик, выглядели лицемерием. Однако указывать на это я уже не стала. Свои заметки я делала по ходу повествования бывшего советника. – Она хотела, чтобы я узнал, где находится Архам, а потом помог ей добраться до мужа. Для того и нужна была защита, – пояснил мужчина, глядя на моего телохранителя. – В Иртэгене Мейлик ничего не угрожает, но в пути без мужчины будет сложно. Для этого она и просила быть ей защитником, – закончил бывший советник, уже глядя на меня.

Он замолчал, я молчала тоже, ожидая, что будет какое-то продолжение. Например, о предпринятых им шагах для поисков беглецов. Или хотя бы другие подробности о встречах, но Илан, кажется, сказал всё, что считал нужным, и я спросила:

– Это всё?

– Ну… да, – чуть замешкавшись, ответил мой собеседник.

– Теперь я могу задавать вопросы? – полюбопытствовала я и, получив утвердительный ответ, спросила: – Сколько раз, где и как вы встречались с Мейлик?

– Сколько вопросов, Ашити, – улыбнулся Илан. – Почему ты спрашиваешь об этом? Мейлик не изменяет мужу, а если и было что, то не со мной…

– Ты обещал рассказать, – напомнила я.

– Тебе не солгу, – снова улыбнулся бывший советник. – За курзымом встречались. Есть там место, куда можно подойти незаметно и поговорить без лишних ушей. Ее мать мне говорила, я приходил. Мейлик спрашивала, что я узнал об Архаме. Я говорил, что еще не знаю, где он.

– И как же ты его ищешь?

– Как я его найду? – искренне удивился Илан. – Меня даже в Зеленых землях не было, когда он сбежал с матерью. Я вернулся и узнал, что всё уже поменялось. Про бывшего каана никто из нас не знает. Может, если бы знал, куда он отправился, я бы отправил своего прислужника, чтобы нагнал и сказал, что жена хочет быть с ним.

– У него есть тесть-каан, – заметила я.

– Если бы Архам ушел в Белый камень, об этом быстро бы стало известно, – ответил мой собеседник. – Тогда Селек бы уже была мертва, как и Архам, если бы сунулся ее защищать.

Я кивнула, соглашаясь с его выводами. А заодно признала за Иланом разум и умение мыслить логически. И этот вывод был не в его пользу.

– Значит, ты обманываешь Мейлик?

– Не обманываю, – бывший советник отрицательно покачал головой. – Если я что-нибудь услышу об Архаме, тогда…

– Ай-ай, Илан, – усмехнувшись, я покачала головой, – ты понимаешь, что ты сейчас говоришь? Если узнаешь, где беглецы, то выполнишь обещание, верно?

Он поднял руку, останавливая меня, и ответил:

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Если узнаю и отведу к Архаму Мейлик, то предам Танияра, потому что не скажу, где его брат спрятал мать. – Я согласно кивнула. – Если узнаю я, то каану и подавно будет это известно. Я не враг Танияру, Ашити. Да, Селек призвала нас, чтобы поддержать ее сына, но теперь ему наша помощь не нужна, и никто из нас не решится встать на сторону убийцы.

– Значит, ты все-таки обманываешь Мейлик.

Он вздохнул и опять отрицательно покачал головой.

– Я не обманул, потому что не обещал искать ее мужа. Я обещал только проводить, если он отыщется. Мейлик просит о встрече, спрашивает, потом уходит. Только и всего.

Я потрепала Ветра и отстранила его голову, уже оттянувшую мне плечо. Саул мяукнул, но упорствовать не стал. Да и рырхи за время мирного разговора уже перестали сверлить моего собеседника подозрительными взглядами. Мейтт растянулся у моих ног, Бойл и Торн резвились неподалеку. Даже Берик убрал руку с рукояти ленгена, правда, наблюдать за Иланом не перестал, но на то он и телохранитель.

– Ну, хорошо, – произнесла я. – А в дом к тебе она когда-нибудь приходила?

– Была как-то, – чуть поколебавшись, ответил мой собеседник. – Кажется, в тот день, когда Хасиль созвала народ на поляну. Да, тогда зашла.

Теперь я не сводила с него взгляда, размышляя, какой вопрос задать следующим. Впрочем, если это он отравил Мейлик, то добиться признания всё равно не получится. Да и сам Илан, прекрасно понимая, к чему этот допрос, избежит всяких упоминаний об угощении. Вообще странно, что признал визит третьей жены.

– Ты был на поляне? – сменила я течение допроса. Он кивнул. – И что думаешь о словах Хасиль?

Илан пожал плечами:

– А что мне думать о словах дурной бабы? Никогда не понимал,