Кира Стрельникова - Авантюристка поневоле

— Ничуть не льстим, прелестная госпожа, — вступил в разговор этот второй, отведя глаза от девушки, к её облегчению. — Вы действительно превосходная актриса, поверьте, я в искусстве разбираюсь больше, чем Анджер, — мужчина улыбнулся, покосившись на приятеля. — Я бы без раздумий отдал вам первый приз фестиваля, будь моя воля.

— О, а вы будете среди судий? — оживилась Алейва, почуяв ещё одно потенциально полезное знакомство.

— Нет, к сожалению, — он развёл руками. — Я всего лишь иногда режиссирую, помогаю начинающим, так сказать.

— И что вы будете ставить сейчас? — Алейва заняла один из стульев, облокотившись на спинку. — Ваши актёры уже здесь?

Их разговор прервался появившимся слугой с подносом, на котором стояли освежающие напитки. Эллиа подумала, что весьма кстати — только сейчас она осознала, что горло пересохло от долгой репетиции. Собеседник госпожи Оррих усмехнулся, переглянулся с Анджером и кивнул.

— Актёры чуть позже приедут, а ставить будем «Злую насмешку судьбы», — ответил он.

Брови актрисы взлетели вверх.

— Смело, с вашей стороны, — заметила она, отпив из бокала охлаждённого сока. — Эта пьеса же запрещена, а граф ведь законопослушный гражданин…

— Он ещё и ценитель искусства, а эта пьеса незаслуженно забыта, — перебил её маркиз, и Эллиа заметила, как в его глазах мелькнуло странное выражение. — Поверьте, граф Анкард совсем не против этой постановки.

— Ах, ну тогда я с удовольствием посмотрю, как вы её поставите, — Алейва снова улыбнулась и повела плечиком. — Вы же пригласите посмотреть, не правда ли?

— С большим удовольствием, — маркиз Анджер вновь склонился над её рукой и продолжил, не сводя с неё взгляда. — Могу ли я похитить вас, прелестная госпожа?

Глаза примы вспыхнули от удовольствия, она поставила пустой стакан на поднос и поднялась со стула.

— Конечно, можете, — проворковала Алейва и махнула рукой. — На сегодня репетиция закончена, завтра продолжим.

Компания удалилась, Ульмар тоже поспешил выйти, сославшись на усталость, и Дор с Эллиа неспешно направились к себе, радуясь, что сегодня они избавлены от общества графа Анкарда.

— Наверное занят… делами, — вполголоса, но с выразительной паузой произнесла Ли, пока они поднимались по лестнице.

— Весьма возможно, — задумчиво протянул Дор, обняв девушку за талию.

Они замолчали, пока за ними не закрылась дверь спальни — здесь наёмник был уверен, что их не подслушают.

— Они действительно уверены в своей безнаказанности, — нахмурилась Ли, пройдясь по спальне. — Ты же понял, к чему был тот разговор о пьесе?

— Конечно, понял, и да, они уверены, — спокойно подтвердил Дор, подошёл к ней и обнял, потом потянул к креслу у окна.

Эллиа устроилась у любимого на коленях и затихла, обдумывая услышанный в репетиционной зале короткий разговор. Упомянутая пьеса имела под собой в основе реальные события тридцатилетней давности, только представленные совсем не так, как было всё на самом деле…

По сюжету пьесы, в одной стране, название которой опущено, у благородного правителя была жена, которая ему изменяла без всякого стыда и совести, и с которой он не разводился только ради сына — правитель его очень любил. Однако вскоре этот правитель встретил прелестную девушку, конечно, влюбился в неё, она ответила ему взаимностью, и они стали любовниками. Девушка родила правителю сына, и чуть погодя, мужчине стало известно, что его старший ребёнок — вовсе и не его, и больше его ничего не держит рядом с женой. До этого известия правитель не признавал внебрачного ребёнка своим, чтобы не провоцировать смуту, то после него, естественно, объявляет бастарда своим сыном и собирается разводиться с неверной женой, посмевшей обмануть его. Супруга же успевает коварно его отравить, а возлюбленная правителя сбегает, спасая себя и жизнь ребёнка. В финале пьесы выросший сын возвращается в земли отца, и справедливость торжествует: отравительница и её сын, который незаконно захватил трон, схвачены и казнены, народ и дворяне с ликованием встречают истинного государя.

Вроде бы и обычный сюжет о любви и предательстве, если бы он не перекликался с прошлым её родной страны. В реальности все было совсем по-иному, и это она прекрасно знала — историю в Храме преподавали хорошо. А еще, на примере именно этой пьесы девочкам рассказывали, чем опасна ложь, приправленная толикой правды, и как с помощью таких хитро подтасованных фактов можно влиять на общественное мнение. Ведь если бы эту пьесу в своё время не запретили, многие начали бы сомневаться в праве Императора на трон.

У Алгорсина действительно имелся единокровный младший брат, его мать — одна из принцесс соседней страны, куда отец Чейза поехал в составе официального посольства, посланного для того, чтобы поздравить монарха-соседа с его пятидесятилетием. И с его дочерью у отца нынешнего Императора случился страстный, но кратковременный роман. Правда, оставались сомнения, что он имел естественные причины, и хотя отец Алгорсина даже признал сына, права на престол ребёнок вместе с этим признанием не получил. Ведь отец Чейза, хоть и был и коронован, но только как муж единственной наследницы предыдущего правителя. Да, правил страной всё же он, отец Алгорсина, но после его смерти, по официальной версии случившейся от болезни, мать Чейза и сама неплохо справлялась с бременем власти, и лишь после достижения Сином двадцати пяти лет передала бразды правления ему.

Однако именно эту правду о своем появлении на свет единокровный брат Императора, а точнее его родственники и ещё несколько высокопоставленных лиц из соседних стран, давно зарившихся на богатую и обширную Игирру, извратили в этой пьесе, искусно смешав правду и ложь. Мало того, они еще и поддерживали брата Чейза в его незаконных притязаниях на престол чужой страны. Оборачивая в его пользу даже то, что после смерти супруга мать Алгорсина честно выплатила внебрачному сыну своего мужа его долю наследства.

— И всё же, не пойму, ка можно продать родину? — тихо спросила Эллиа, глядя перед собой рассеянным взглядом. — Почему граф так поступил? Неужели ему деньги важнее? Или что там ему посулили за предательство?

Дор вздохнул, обнял её и устроил подбородок на плече любимой.

— Девочка моя, к сожалению, всегда будут такие люди, для которых личная выгода важнее блага страны, — так же тихо ответил он. — И наша задача — вовремя их найти и обезвредить.

Они ещё немного посидели в тишине, а потом раздался злополучный удар гонга. Пришла пора ужина.

Глава 23

Эллиа напряглась, ожидая, что в дверь раздастся стук и придётся снова идти с графом, но он за ней не зашёл, что только обрадовало девушку. В столовую она пришла под руку с Дором, а увидев, что место рядом с Анкардом занято, чуть открыто не заулыбалась. Неужели хозяин замка решил, что дела важнее мимолётной интрижки с заезжей молоденькой актрисой? Хорошо бы, подумалось Ли, и она с облегчением села рядом с Дором. Тот, кто сидел на её месте рядом с графом, был ей незнаком, девушка точно с ним не встречалась, и выглядел он совсем не похожим на жителей Ириггы. Бронзовая кожа, темнее, чем у остальных присутствовавших, раскосые глаза жгучего чёрного цвета, скуластое лицо и взгляд с прищуром, внимательный и острый. Эллиа старалась поменьше смотреть в его сторону, новоприбывший её откровенно пугал — от него словно исходили невидимые волны опасности. Дор же, увидев незнакомца, вовсе напрягся — Ли почувствовала это, поскольку её ладонь лежала на предплечье любимого, девушке так спокойнее было. Конечно, лицо наёмника оставалось невозмутимым, он смотрел только в свою тарелку, но Элли понимала, что Дор встревожен этим неожиданным гостем.